Улаф Кушерон - Приключения маленькой трески
Тронд поблагодарил за совет и поплыл к водорослям, которые росли на менее глубоком месте. Он должен был всё увидеть своими глазами. Красная рыба так и сказала: нужно смотреть вокруг и учиться уму-разуму.
Но неужели ему советовали посмотреть на эту рыбешку?
Маленькая рыбка медленно разгуливала взад и вперед среди водорослей. В ней не было ничего примечательного, если не считать того, что из спины торчали три иглы и еще по одной игле было вместо каждого брюшного плавника.
— Нечего таращить на меня глаза! — сердито сказала рыба. — Убирайся отсюда, а не то отведаешь моих игл!
— Не пойму, отчего ты сердишься, дружище!
— Неужели колюшка не может спокойно стеречь свою икру? — ответила рыба всё тем же сердитым тоном.
— Тебя зовут колюшка, а меня — треска, — вежливо представился Тронд.
— Не вздумай трогать мои икринки! — Самец колюшки сделал угрожающее движение, чтобы показать, что шутить не собирается.
— Не бойся, я их не трону, — ответил Тронд. — Я только что позавтракал. Просто мне рассказали, что ты не совсем обыкновенная рыба…
— Это так и есть, — уже приветливее ответил колюшка.
— Можно мне задать тебе вопрос? — вкрадчивым голосом осведомился Тронд. Теперь он боялся задеть сердитую рыбу.
— Пожалуйста, — ответил самец колюшки. Он уже понял, что у Тронда добрые намерения.
— Скажи, ты сам сплел вот этот шар из водорослей?
— Конечно. Кто же еще? — гордо ответил колюшка.
— А зачем он тебе?
— Как зачем? Вот глупый вопрос!
— Нет, правда, зачем он тебе?
— Да это же мое гнездо! — Колюшка был очень удивлен, что есть рыбы, которые не знают таких простых вещей.
Но Тронд по-прежнему ничего не понимал.
— Гнездо?
— Ну да, я сплел себе гнездо из водорослей, — начал объяснять колюшка. — Я сделал вход. Потом я загнал туда самок, и они отложили в гнезде икру. Ну как, разве плохо придумано? — заносчиво спросил самец.
— Замечательно! — согласился Тронд. — Так значит, здесь уже побывали самки!
— Да, несколько дней назад. А следом за ними я сам проскользнул в гнездо и облил икру своей молокой. А теперь я сторожу икринки, пока из них не вылупятся мальки.
Наш Тронд тоже появился на свет из икринки. Так появляются на свет миллиарды рыб, обитающих в море. Но большая часть мальков обычно погибает. Чаще всего их съедают рыбы, морские птицы и другие животные.
Миллионы икринок откладывает треска, но лишь немногие мальки вырастут и станут взрослыми рыбами, которые, в свою очередь, начнут размножаться.
Весна — это время бурного роста растительного и животного мира не только на суше, но и на море.
В воде зарождается новая жизнь. А те, кто пережил зиму, стряхивают оцепенение, потому что яркое весеннее солнышко согревает воду, и всё живое начинает быстро развиваться.
Омар линяет — сбрасывает свой панцирь, полипы почкуются — дают новые отростки. Водоросли пышно поднимаются со дна и начинают размножаться: появляются новые заросли, гуще и пышнее становятся прежние.
Мельчайшие растения — одноклеточные водоросли — свободно плавают в воде. Они быстро размножаются и превращают море в огромную кладовую.
У рачков весной появляется необыкновенный аппетит. Они поглощают крохотные водоросли и частицы растений. Рачки и их личинки миллионами плавают в море.
Мальки вылупляются из икринок и находят в море обильный корм.
Тронд плавал вдоль берега. Вокруг него кипела жизнь, она била ключом повсюду, и зеленоватая вода переливалась яркими весенними красками.
Среди колышущихся водорослей прибрежной полосы на больших глубинах открытого моря и у самой поверхности воды — всюду, куда ни глянь, богатая жизнь, всюду сколько угодно пищи.
Со стороны открытого моря катились тяжелые темно-зеленые волны с белыми пенистыми гребнями. Равномерно ударяясь о крутые прибрежные скалы, они приносили корм морским птицам.
Волны по-весеннему гулко разбивались о голые скалы и ласково расплескивали свою теплую воду по берегу, где много месяцев подряд снег и лед скрывали всё живое под своим плотным покровом.
Большие косяки рыб подплывали к берегу, а наверху, в мерцающих верхних слоях воды, кишели желтые личинки морских червей.
Тронд как раз уплетал этих желтых личинок, когда к нему подплыла рыба с блестящей зеленой спинкой. Ее крупная чешуя отливала серебром.
— Ты очень похожа на сельдь, — заметил Тронд.
— Я и есть сельдь, — ответила рыба. — Разве ты не видишь?
— А почему же ты плаваешь одна? Настоящая сельдь так не плавает, — возразил Тронд.
— Посмотри на меня получше, — сказала сельдь, встряхнувшись.
Тут Тронд заметил, что несколько чешуек на спинке сельди едва-едва держатся.
— Я хочу предостеречь тебя, — серьезно сказала сельдь.
— Против чего? — удивился Тронд.
— А вот гляди!
Тронд пригляделся и тогда только заметил вдали какой-то предмет, на который он раньше не обратил внимания.
— Это что, кошельковый невод? — с беспокойством спросил он.
— Это плавные сети, — объяснила сельдь. — Не бойся, надо просто быть осторожным. Подплывем поближе, ты их как следует разглядишь.
— Я, наверное, смог бы проскользнуть сквозь такие крупные ячейки, — сказал Тронд.
— Многие глупые рыбы так думают. В том-то и вся хитрость!
— Вот как!.. — пробормотал Тронд, но сколько ни ломал голову, так и не понял, что хотела сказать сельдь.
— Рыбы в каждом косяке бывают примерно одинаковой величины, — объяснила сельдь. — Когда сети преграждают путь стае мелких рыбешек, они легко проплывают сквозь ячейки.
— Ну да, так почему…
— Дай же мне кончить! — нетерпеливо прервала его сельдь. — Зато, когда появляются рыбы покрупнее, им уж несдобровать. Многим кажется, что они все-таки сумеют проскочить. Ничего удивительного в этом нет — ведь рыбаки расставляют сети поздно вечером и рыбе трудно разглядеть, велики ли ячейки. Если ячейки оказываются слишком мелкими, рыбы застревают. Они пробуют податься назад, но им мешают жабры. И чем отчаяннее их попытки освободиться, тем сильней они запутываются. Вон те бедняги провели в сетях целую ночь. Так может случиться со всяким, кто делает глупости.
Тронд уже давно притих, как мышонок. Он больше не смел перебивать сельдь. И все-таки не выдержал:
— Но ведь это сельди из твоего косяка, значит, ты тоже…
— Хм! Н-да, конечно… Видишь ли, — сельдь смущенно покосилась в сторону, — конечно, со всяким может случиться… Я тоже застряла в сети. Правда, мне удалось вырваться, но я чуть было не содрала с себя всю чешую. Наши чешуйки сидят не так прочно, как ваши.
— Значит, ты отбилась от своего косяка, — сказал Тронд и вздохнул: «Да, люди злы и коварны!». — Скажи, а сети тоже привязаны к буям, как веревки ярусов? — спросил он немного погодя.
— Иногда привязаны, — ответила сельдь. — Но такие сети, как эта, свободно плавают в море, потому-то их и называют плавными. А поплавки из пробки не дают сети опуститься на дно.
— Как много ты знаешь о разных сетях! — с восхищением сказал Тронд.
— Что ж тут удивительного? Люди круглый год только и делают, что рыщут по морю с сетями и неводами в поисках жирных сельдей.
— Значит, сельдь ничего не стоит поймать? — спросил Тронд.
— Тебе легко рассуждать, ты плаваешь в одиночку, — сказала сельдь. — А мы не можем жить в одиночку, мы всегда ходим косяками. Противные чайки — большие любительницы сельдей. Они всегда летят следом за нами, носятся взад и вперед, кричат и поднимают такой шум, что люди всегда знают, где мы находимся.
— Сколько же тебе лет? — осведомился Тронд.
— Что за глупый вопрос! Это, по-моему, и так каждому видно, — заметила сельдь.
— Видно? Как это видно? — удивился Тронд.
— Видно по моей чешуе. Подплыви и взгляни на меня как следует. Ближе, еще ближе!
— Я не могу разглядеть ничего, кроме маленьких колец, — ответил Тронд.
— Сколько же ты их видишь?
— Раз, два, три, четыре, пять, — сосчитал Тронд.
— Правильно, у меня пять годичных колец, — сказала сельдь.
— Что же это такое — годичные кольца?
— Неужели ты никогда не слышал про годичные кольца? Их еще называют возрастными кольцами. На суше у деревьев тоже есть такие кольца. По ним можно узнать, сколько дереву лет.
— А откуда они берутся? — поинтересовался Тронд.
— Не так-то просто ответить на твой вопрос, но всё же я попробую, — сказала сельдь. — Видишь ли, осенью и зимой, когда в море мало корма, мы растем медленно, и это отражается на росте нашей чешуи: образуется прозрачная полоска. Весной и в начале лета мы растем особенно быстро, потому что в такое время добывать корм легко. Это тоже отражается на нашей чешуе: образуется более широкая и более плотная полоска. Каждый год возникает новое зимнее и новое летнее кольцо. Подсчитав зимние кольца, узнаешь, сколько зим прожила рыба. У меня на чешуе пять таких колец — значит, мне пять лет.