Евгений Енин - Золото пахнет мёдом и перцем
Клавдия отряхнула руки.
– На этом я вас оставляю. Полежите пока, отдохните, я за вами кого-нибудь пришлю.
* * *Янка и те из гномов, чья голова смотрела в нужную сторону, проводили её глазами. И все проводили ушами: послушали, как Клавдия что-то с грохотом привалила снаружи к двери. Минут десять их попытки заговорить заканчивались мычанием. Проходившие мимо подвальных окон люди могли подумать, что здесь заперто стадо коров. Наконец, их губы почти разморозились.
– О а уака?
– О?
– Что за бумажка? Профессор, что она у тебя вытащила? Из ботинка? – смогла спросить Янка.
Профессор лежал на полу вниз лицом, в рот ему набились грязь и песок.
– Тьфу, тьфу! Крёстная мне дала. Для тебя. Сказала, адрес. Не знаю, что это такое.
– Адрес, это название улицы и номер дома. И квартиры.
– Это зачем?
– Чтобы знать, кто, где живёт.
– А-а. У нас адресов нет. Мы у нас и так знаем, кто и где живёт. А вы что, запомнить не можете?
Янка только вздохнула:
– Что за адрес?
– Ну, ты же слышала, Клавдия отсюда вещи таскает. Ну и значит, у неё кто-то здесь есть, какие-то помощники. Крёстная сказала, дать тебе адрес, и с ним ты их найдёшь. Теперь всё, ничего не выйдет.
– Нет, подожди, нашла бы я их по адресу, этих помощников, и что? Чтобы я, по-вашему, сделала?
– Не знаю, что-нибудь придумала бы.
Опять что-нибудь придумала! Янка всплеснула бы руками, но руки пока плохо двигались.
– Ну, что бы я придумала? Милицию вызвала? Дяденька милиционер, мы тут нашли тайных помощников фейской королевы, бывшей, конечно, но очень-очень злобной. Так, что ли?
– А кто такой милиционер? – смог сказать Толстый.
– Фей такой. С волшебной палочкой.
– Да ну, не знаю я. – Профессор пытался встать. – Крёстная сказала – ты поможешь.
– Понимаешь, Янка, – Белочка, наконец, размяла губы, – фея-крёстная решила, раз ты в фейской квартире с королевой справилась почти одна, здесь тоже сможешь. Даже проще. Это же твой мир.
– Ага. Мой.
Янке, конечно, польстило доверие феи-крёстной. Но, кажется, она поняла, в чём та ошиблась. В фейской квартире Янка была такой же феей, как все. Только с опытом московской жизни. А в Москве она – ребёнок. И гномы тоже дети. Да ещё невидимые.
– А что вы таскались с этим адресом? Сразу почему не рассказали?
Янка провела по лицу рукой. О! Рука уже шевелится.
– Да мы рассказывали, но как-то отвлекались, – попытался оправдаться Малыш, лежавший на Толстом почти вниз головой.
– Отвлекались вы, ага, – разозлилась Янка. – Меньше надо было мультики смотреть и игрушки мои разбрасывать.
– Так мы же не думали, что королева уже здесь, – прокряхтел из-под Малыша Толстый. – И мы вообще вчера только это, как его… Ну, появились.
– Появились, не запылись. Тоже мне, черепашки-ниндзя. Ниндзя из вас как боксёр из хомяка. Зато медленные, как черепашки.
– Эй, зачем такими словами ругаешься!
Толстому удалось встать. Малыш скатился с него с глухим стуком головы об пол.
– Какими хочу, такими ругаюсь. Ты бы, Толстый, меньше с машинками моими игрался, больше думал, как нам отсюда выбираться.
– Так я… Это…
Толстый хотел сказать, что, когда он игрался с машинками, выбираться ещё было неоткуда, но решил промолчать. Набрался опыта, общаясь с Белочкой.
Янке удалось оторваться от стены и шагнуть вперёд, не упав.
– И вот это, это что было? Почему мы как пингвины заморозились?
– Не знаю. – Профессор сел на корточки, упираясь рукой в пол. – Феи могут немного колдовать. У тебя же у самой волшебная палочка была. Но чтобы так сильно… Так разве что фея-крёстная могла. А Клавдия… Не знаю. Может, здесь у кого-то научилась.
– Не знаешь… А что ты вообще знаешь? А ещё профессор…
Янка злилась.
– А что такое?
Профессор не знал человеческого значения своего имени.
– Да ничего, молчи уже. Эй! Эй!
Янка доковыляла до окна и замолотила в стекло.
– Идите, помогайте, что застыли как статуи? Малыш, давай сюда!
– То есть как, что застыли? – возмутился Малыш. – Ты сама знаешь, почему мы застыли. И почему ты на нас орёшь, а на Белку нет?
С помощью двух подзатыльников с двух сторон, от Белочки и от Янки, Малыш узнал всё, что ему нужно знать на тот момент о женской солидарности.
Больше часа они в десять рук молотили по стёклам, сделав их светлее в два раза: вытерли грязь изнутри. Когда решили, что ночевать придётся в подвале, а Белочка с Янкой пообещали приготовить на ужин по кусочку от Толстого, Профессора и Малыша, дверь открыл дворник Наиль.
– Это, Янка, ты, это, чего здесь?
Мутными глазами он обвёл подвал.
– Опа! А где это, эти, которые ателье? Съехали, что ли? Вчера ещё тута… Опа! Они же мне должны за прошлый месяц! Это, а куда они это, ты, это, не знаешь?
– К феям, – буркнула Янка.
– Как к фея́м? Ты ж что такое говоришь? – искренне изумился дворник.
– Да не к фея́м, а к феям.
– Опа! Это где? В Марьино, что ли?
– Ага, в Марьино. Спасибо, дядя Наиль.
Янка протиснулась мимо дворника, стоявшего в дверях. После неё он почувствовал ещё четыре толчка в живот, удивился, но ничего не сказал. Подумал, в животе бурчит.
– Точно, в Марьино, – подвёл он черту, пощупав голый бетон стены.
* * *– Пошли!
Янка мотнула головой, приглашая всех пониматься по лестнице к лифту. Ехать всего три этажа, но гномам ужасно нравилось на нём кататься. Закрылись двери – один этаж, открылись – другой. Чудеса цивилизации.
– Нет, нет, стой.
Профессор положил руку ей на плечо.
– Туда нельзя.
– Куда нельзя? – не поняла Янка.
– Домой к тебе нельзя. Королева знает, где ты живёшь. Найдёт.
– Как это? – растерялась Янка. – Как нельзя домой? Там родители, между прочим, они с Клавдией разберутся.
– Янка, – погладила другое её плечо Белочка, – они её даже не увидят. Она в дверь постучит, они откроют, и всё.
– Что всё?
Губы Янки начали дрожать.
– А всё-всё, – твёрдо сказал Профессор. – Кто знает, что Клавдия ещё придумает? Бежать нам надо.
Янка заплакала. Молча, без всхлипов, только слёзы катились по щекам. Не проживи она месяца два в фейской квартире, и не знай, на что способна бывшая королева, растолкала бы всех и побежала домой. Она ребёнок, у неё неприятности, значит, скорее к родителям, они всё исправят. Но Янка была не только человеческим ребёнком. Она была феей. Пусть бывшей. Хотя гномы говорят, что вполне настоящей. И она понимала: в это дело родителей лучше не впутывать. Бесполезно, не смогут они ей помочь. И что домой нельзя, Янка понимала. За секунду в это поверила. А куда тогда? Куда им пойти? Это же Москва, а не гномья страна. Там у каждого домик, а нет домика – живи себе под листиком. А здесь бродяг хватает, Янка насмотрелась. Она представила, что становиться такой же, как они, сидит в вонючем тряпье с пластиковым стаканчиком у метро. А мимо каждое утро проходят родители и её не узнают. Вот и плакала. Вместе с Белочкой, та присоединилась за компанию.
– Ну чего вы, чего вы обе?
Смущённые гномы не знали, как их утешать. И в носах у них щипало. Янку, которая осталась без дома, было очень жалко.
– Пойдёмте уже, – потянул обеих Профессор, справедливо решив, что если чем-то их отвлечь, слёзы прекратятся.
– Куда-а-а-а!? – уже в голос завыла Янка. Плакала-то как раз от того, что некуда идти, а тут этот: пойдёмте, пойдёмте.
– К ведьме, куда же ещё?
– А-а-а-ап!
Очередное Янкино рыдание залетело ей обратно в рот. Теперь вы знаете, что сделать, чтобы плачущая девочка мгновенно успокоилась: предложите ей пойти к ведьме.
* * *– Какая ещё ведьма… Откуда здесь ведьмы? Только здесь ведьмы не хватало… Живёшь себе, живёшь – и на тебе: в Москве ведьма…
Янка быстро шла, быстро бормоча. Слёзы высохли, на запачканном в подвале лице остались чистые дорожки. И злость осталась. На Клавдию. И на гномов, кстати, тоже. Не появись они в её в квартире, не стала бы она сейчас бродягой бездомной. На занятие по танцам сейчас бы шла, а не к ведьме какой-то, непонятно какой. Гномы едва поспевали, они семенили за Янкой в кильватере из расступившихся прохожих.
– Ну-ка, ещё раз, адрес? – она резко остановилась, обернувшись.
Гномы, не успев затормозить, один за другим врезались в Янку.
– Рублёво-Успенское шоссе, от пансионата «Сосны» третий дом направо, – откуда-то из середины гномов доложил Профессор.
Этот адрес фея-крёстная не написала на бумажке, а заставила выучить наизусть. И, как всегда, оказалась права.
– Да вы представляете, сколько туда такси стоит? А у нас же денег нет. – Янка похолодела. – Клавдия же забрала, я видела…
Белочка молча – даже она не рисковала сейчас лишний раз заговаривать с Янкой – расстегнула куртку, задрала футболку и развязала верёвочку, завязанную на талии. Протянула Янке. На верёвочке болтался мешочек. Такой же, как был её на шее до подвала. Янка подёргала горловину мешочка. Вцепилась в узел зубами. Подёргала. Зарычала.
