Юлия Власова - Заоблачная история
Пока король остывал в морской воде, ветерки улучили момент и вылетели из Заоблачного леса.
— Ну, а теперь куда? — спросил Сальто.
— В город, — решительно сказал Виэллис. — Король-Ветер никогда не сунется в переполненный людьми город. Это ниже его достоинства.
Сказано — сделано. Уже через четверть часа братья вместе с облачным псом и Орехоколкой сидели на покатой крыше какого-то старинного здания и лакомились облачными орешками, собранными по пути. Орехоколке нравилось быть при деле.
«Щёлк! Клац! — усердствовала она. — А отчего это король так на вас взъелся?»
— Ему покоя не даёт, что мы свободно путешествуем по миру, между тем как он вынужден сидеть в своем замке, — мрачно сказал Сальто. — А ведь сам же нас и выгнал! Странные существа эти короли.
«Клац! Щёлк! — работала Орехоколка. — Хотя теперь он и носится за вами по всему свету, могу поспорить на что угодно: от своих путешествий он не получает никакого удовольствия».
Внезапно Орехоколка перестала колоть орехи и насторожилась. Облачный пёс тоже насторожился и приподнял одно висячее ухо.
— Где-то беда, — сказала Орехоколка, подлетев к парапету. — Зовут на помощь.
— Где? Не слышу, — расстроился Виэллис.
— Да через дом, на противоположной улице. Давайте поторопимся, пока не стало слишком поздно.
На соседней улочке, на самом верху многоэтажной новостройки, творилось Шторм знает что. Там, из открытого окна, тоненько и безнадежно кричал Сквозняк. Нет, даже не Сквозняк — Сквознячишко. Братья рассудили, что для Сквозняка он еще маловат и слабоветрен. Ребёнка ветерки заметили не сразу. Он стоял прямо у распахнутой настежь форточки, стучал кулачками по раме и завороженно глядел вниз.
— Спасите! — умолял Сквознячишко. — Если этот малыш упадёт, вместе с ним рухнут все мои планы!
— Ну, давайте! Что же вы, тефтели, рты раззявили?! — прикрикнула на ветерков Орехоколка. — Захлопните эту проклятую форточку, пока не случилось несчастья!
Виэллис отреагировал первым. Он взмыл в небо, чтобы как следует разогнаться. Сделал пару крутых виражей и, выставив вперед воздушные руки, с шумом налетел на окно. Форточка закрылась с такой силой, что ребёнок не удержался на ногах, хлопнулся на подоконник и разразился слезами. На плач прибежала взволнованная мамаша. Дальше за событиями по ту сторону окна наблюдала одна лишь Орехоколка. Ее всегда интересовала жизнь обычных людей.
А Сквознячишко тем временем кланялся Виэллису и благодарил его от всего сердца. Ведь сердце есть даже у Сквозняков.
— Не представляете, как вы меня выручили! — говорил он. — Приключись что с малышом, я бы всю оставшуюся жизнь просидел где-нибудь на чердаке и не посмел бы шелохнуться.
— А что за планы у тебя такие и почему они могли рухнуть? — полюбопытствовал Сальто.
— Дело в том, — смущенно пояснил Сквознячишко, — что с этим ребенком я мечтал подружиться. Я надеялся, что, когда он вырастет, мы будем вместе проводить досуг. По вечерам я бы листал страницы его любимой книги и подбадривал пламя в камине. Остужал бы для него кофе, пел бы ему песни из вентиляции. И стали бы мы не разлей вода…
— Мечтать не вредно, — сказал Виэллис. — Вредно увлекаться несбыточными мечтами. А твоя мечта именно что несбыточна. Дедушка Ветрило говорил, что люди с ветрами никогда не найдут общий язык. Люди пользуются силой ветра и хотят подчинить его своей воле. Поэтому отбрось иллюзии. Твой бесценный малыш подрастёт, найдет себе пару из мира людей и переедет в другой дом. А ты так и останешься здесь, в одиночестве.
— Не слушаю! Я тебя не слушаю! — заткнул воздушные уши Сквознячишко. — И вообще, мне пора.
Осторожно приотворив злосчастную форточку, он просочился внутрь и помахал ветеркам на прощанье.
— Эх, ничего не попишешь! — вздохнул Виэллис. — Похоже, все Сквозняки одинаковы. Да и этот не исключение. Как его ни убеждай, он всё равно останется верен своей безумной мечте.
Глава 12. Радость и печаль Океанского Бриза
Солнце заглянуло к себе домой, порылось в вещах и нашло там плащ желто-лилового цвета. Накинув плащ, оно придирчиво осмотрело длинные полы на предмет пятен. Кажется, Солнце было не в духе. Начинался рассвет.
На рассвете ветерки покинули многолюдный город и снова пустились в путь. Они еле уговорили Орехоколку лететь с ними. Та хотела остаться в городе, чтобы поглубже вникнуть в жизнь людей.
— Их жизнь — сплошная суета, — с уверенностью заявил Сальто. — А если и выдаются счастливые моменты — люди тут же наваливают на эти моменты горы суеты и противоречий. Они с головы до пят ужасно противоречивы.
Орехоколка собралась было возразить, но спор пресёк Виэллис.
— Некогда лясы точить, — сказал он. — Осталось еще четыре письма. Если не поторопимся, весна наступит без нас.
Сальто ни за что бы не согласился пропустить наступление весны. В огромном царстве ветров весна — событие поистине грандиозное. В первый же день все ветры — от мала до велика — собираются на нулевом меридиане, чтобы совершить торжественный полёт вокруг Земли. В прошлом году ни Сальто, ни Виэллису в кругосветном полёте поучаствовать не удалось. Король-Ветер безжалостно заставил их перетаскивать облака для нового облачного замка. Ох, как же ветерки возмущались и негодовали! Любимчик короля, Пуэрико, получал огромное наслаждение, глядя, как в самый разгар праздника надрываются его братья.
В этом году Сальто и Виэллис пообещали себе, что первый весенний день они встретят, как подобает, и никто не сможет взвалить на их воздушные плечи бесполезную, изнурительную работу. Даже сам министр из Центра Зарождения Циклонов.
Сейчас ветерки держали курс на Австралию, где дул добрый и отзывчивый Океанский Бриз. Они подозревали, что им не единожды придётся обогнуть земной шар, прежде чем Король-Ветер от них отвяжется. Судя по всему, король, как и в прошлый раз, намеревался лишить их весеннего торжества.
— Не бывать тому! — с воинственным видом бормотал под нос Сальто. — Пусть он хоть король мира! Да пусть хоть король Вселенной! Я не откажусь от полёта ни за какие облачные крендельки!
Над Тихим океаном в великом множестве толпились молчаливые, неуступчивые облака. Протискиваться сквозь эту белую толпу ветеркам пришлось долго и упорно. Облачный пёс протискивался вслед за ними и без зазрения совести то тут, то там отрывал зубами клочья облачной шерсти. Шерсть мгновенно таяла во рту, а на вкус была почти такая же сладкая, как сахарная вата.
— Ох уж эта мне тропическая Полинезия! — по привычке ворчал Сальто. Когда он вот так брюзжал, то сразу представлял себя немощным дедом-ветрюгой с длиннющей седой бородой и трясущимися воздушными руками. Он знал, что если не прекратит брюзжать, то в один прекрасный день и вправду превратится в деда-ветрюгу, однако ничего не мог с собой поделать. Иногда Сальто даже задумывался, как было бы хорошо иметь длинную бороду и распугивать ею всяких толстокожих заоблачных обитателей.
Скоро толпа недовольных облаков начала редеть, и под воздушными ногами ветерков вновь расстелился темно-синий Тихий океан. Океан дышал ровно и глубоко, потому что знал: на планете он самый большой и внушительный. И загадок у него хватит на всех.
Над океаном с исступленным гиканьем носились Пассаты-аборигены. На их воздушных шеях болтались разные затейливые бусы и амулеты. Амулеты в основном состояли из нанизанных на облачную нитку острых сероватых клыков.
«Где-то похожие клыки я уже видел, — сам себе сказал Виэллис. И тотчас вспомнил: — Конечно! Клыки смерча! Небось, добыты в смертельном бою». Догадаться, кто в этом бою умер, было несложно. Подавляющее большинство Смерчей ожидал печальный конец.
— Бусы! Амулеты! — вскричала Орехоколка. В отличие от ветерков, за время путешествия она ни капельки не утомилась, поэтому любопытство у нее прямо-таки зашкаливало. Недолго думая, она пристала к одному почтенному аборигену и начала засыпать его вопросами:
— А зачем вам такие страшные клыки на нитках? А почему вы такие быстрые и неугомонные? А облака почему собрались?
— Эти облака, — объяснил Пассат-абориген, — поставляют лучшие сорта дождя и града. Поэтому мы круглый год сгоняем их к влажной и теплой Полинезии. Здесь вода испаряется быстрее всего. Облака должны проглотить много водяного пара, прежде чем отправятся к нашим северным собратьям-ветрам.
— А что касается амулетов, — встрял менее серьезный, младший Пассат, — то мы носим их для того, чтобы в будущем попасть к небесному озеру Гавакики. Говорят, искупавшись в озере, ветры становятся бессмертными. И после этого даже Солнцу с ними не совладать.
— Но прежде, — чинно добавил старший Пассат, — надо пробраться на дорогу мёртвых. Только эта дорога выведет к озеру. По дорогам мёртвых дуют четыре ветра — с востока, запада, севера и юга — и доносят души людей до того света. Но главный путь указывает заходящее Солнце. Оно строго следит…
