Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чудесное наследство. Книга 2
– Теперь твоя очередь!
Но у Кракофакса видимо из-за воздействия коктейля что-то случилось с памятью. Он забыл все нужные заклинания и стал бормотать совсем другие волшебные фразы, явно не подходившие для данного момента.
Сначала он пустил в пляс все вещи, которые лежали на полках. Затем наполнил салон самолета едкими клубами разноцветного дыма. А когда догадался, что делает что-то не так, с перепугу швырнул лайнер в пике.
– Дядюшка, опомнись! – завопил я, стараясь перекричать визг перепуганных пассажиров. – Сейчас не время шутить! Немедленно отмени все свои заклинания!
Кракофакс и сам понял, что хватил через край. Поэтому спорить по своей обычной привычке не стал, а послушно выполнил мою просьбу. Дым тут же рассеялся, вещи улеглись обратно на полки, а лайнер, сделав крутой вираж над какой-то телевизионной вышкой, снова принял горизонтальное положение и продолжил нормальный полет.
К счастью, никто из пассажиров сильно не ушибся. А многие даже не успели испугаться – так быстро все произошло. Только стюардесса, которой пришлось прокатиться на столике с прохладительными напитками сначала от середины салона до дверцы кабины пилотов, а затем от кабины снова до центра салона, запоздало вскрикнула:
– Сядьте, пожалуйста, все на свои места! И пристегнитесь ремнями! Все-таки мы летим над Мерхенштайном, здесь всякое может случиться!
Услышав эти слова, фрау Луиза обиженно поджала губы:
– Мерхенштайн, милая фроляйн, здесь ни при чем. Пуппитролли – вот причина всей этой суматохи!
А затем, повернув к нам свой гордый профиль, она строго сказала:
– Господин Кракофакс, раньше я была о вас лучшего мнения! Немедленно прекратите свои фокусы, иначе я рассержусь!
В ответ раздалось дядюшкино сердитое сопение, какое-то неразборчивое бормотание (кажется, старый пуппитролль произнес: – «А мне на это чихать!»), и вдруг прямо передо мной на столике возник мой дядюшка – в своем обычном виде и в натуральную величину.
– До чего вы все скучные, – проговорил он, морщась и тихо икая. – Хотел вас немного развеселить, да, видно, не сумел… Ну что ж, извините!
И он спрыгнул со столика на колени краснолицему гнэльфу, а оттуда на пол. Сел на коврик в проходе между креслами, гордо скрестил на груди руки, измазанные раздавленной клубникой, и погрузился в долгое молчание.
Глава семнадцатая
Когда баронесса Луиза фон Фитингоф увидела из окна такси силуэт своего замка, она воскликнула:
– Господи, ну вот я и дома!
Когда же мы переступили его порог, то баронесса вновь воскликнула:
– Господи, куда я попала?!
А когда она осмотрела все комнаты, то восклицать уже не стала, а только тихо прошептала, обращаясь к сыну и внучке:
– Двести лет нашему замку не могли придумать подходящее название. А вот теперь я его придумала, отныне он будет называться «Замок Печальное Зрелище»…
– Прости, мама, но ты не совсем права, – поспешил ее успокоить господин Дитрих. – Если снять паутину, протереть пыль, помыть окна и навести всюду порядок, то такое имя ему вряд ли подойдет!
– Где мы найдем Геракла, который сумеет расчистить эти авгиевы конюшни?
Желая поддержать отца и успокоить бабушку, впавшую в глубокую депрессию, Паулина весело защебетала:
– Без Гераклов справимся! Паутину Ганс и Ольгерд снимут – они у нас под потолком, как мухи, летать умеют, а все остальное мы сами в порядок приведем. Нас тут вон сколько!
– Меня можете не считать, – тут же заявил Кракофакс. – От пыли у меня аллергия.
– Вот пыль мы с вами и уберем! – объяснила ему смышленая девчонка.
– У меня на любую работу аллергия, – поправился дядюшка. И добавил: – Хотя, если вам будут нужны мои советы, то я их охотно дам.
– Интересно, а куда подевалась Кэтрин Мюллер? – спросил господин Дитрих и посмотрел почему-то на фрау Луизу. – Я посылал ей телеграмму из Гнэльфбурга, звонил из аэропорта… Уж не заболела ли она?
– Вряд ли. Внучки бывших манекенов ничем, обычно, не болеют. А дедушка у Кэтрин, как ты помнишь, был когда-то манекеном. – Старая баронесса еще раз обвела печальным взглядом запущенный холл и грустно проговорила: – У нашей юной мотогонщицы есть и поважнее дела. Наверное, гоняет сейчас где-нибудь на своем мотоцикле, готовится к новым соревнованиям.
В этот момент парадная дверь со скрипом широко распахнулась и в холл вбежала стройная девушка в спортивном костюме оранжевого цвета с красивой надписью на груди: «ЧЕМПИОН».
– Вы уже здесь?! – удивленно воскликнула она, застыв у порога. – А я думала, что у меня осталась еще уйма времени! Хотела тут немного прибрать, навести порядок…
– Прекрасное намерение, Кэтрин! – улыбнулась фрау Луиза. – Мы его высоко ценим! Но ты слегка опоздала… Здравствуй, дорогая!
И она протянула девушке ладонь для дружеского рукопожатия.
– С приездом… Все живы – здоровы? Как я рада вас видеть! А где Ганс, Ольгерд, Улла и Шнапс? Ах, они еще в пути… – забормотала фроляйн Мюллер, здороваясь поочередно с каждым из приехавших. Когда очередь дошла до нас с дядюшкой, она весело произнесла: – Какие милые крошки! Особенно этот – в клоунском костюмчике!
– Кэтрин! – укоризненно покачала головой старая баронесса. – Сколько раз я тебя просила: сначала думай, а потом говори! Видишь, от твоих комплиментов господина Кракофакса всего перекривило!
– А что я такого сказала? Он тоже забавный дедок! Правда, совсем уже лысенький…
После этих слов простодушной Кэтрин дядюшку перекосило еще больше. Он что-то прорычал себе под нос (кажется: – «Боже, как они все глупы!») и поспешил удалиться на кухню – старик надеялся отыскать там, наверное, что-нибудь из съестного. А фрау Луиза и господин Дитрих стали расспрашивать Кэтрин о местных новостях.
И вот что выяснилось. Оказывается, замок пришел в такое состояние по ряду причин. Во-первых, Кэтрин долго готовилась к участию в мотогонках на приз Мерхенштайна. А на это, как известно, у настоящих спортсменов уходят все силы и время. А во-вторых, Кэтрин влюбилась. Причем, безответно. И знаете в кого? В манекен! В прекрасного юношу, выставленного в витрине магазина «Мужские сорочки»!
– Я назвала его Рихардом, – закончила свой короткий рассказ смущенная девушка. – Может быть, ему и не понравится это имя, но мне оно очень пришлось по сердцу…
– Главное, что оно тебя устраивает, – успокоила ее старая баронесса. – А на капризы мужчин не стоит обращать внимания!
– Гхм… Гхм… – прокашлял господин Дитрих. – Кажется, это не совсем тот совет, мама, в котором сейчас нуждается фроляйн Кэтрин…
– Ничего, пригодится в будущем!
И бравая старушка покатила в коляске в свою комнату, бросая на ходу последние указания:
– Готовьте пока обед, разбирайте вещи и принимайте душ! А мне нужно подумать, как нам жить дальше. Надеюсь, душ в замке еще действует?
– Надеюсь, действует… – как эхо, откликнулась Кэтрин.
Глава восемнадцатая
После обеда старая баронесса собрала нас всех вместе в гостиной.
– Я долго думала и вот что решила, – сказала она, поглядывая лукаво на моего дядюшку. – Мы не станем ждать, когда приедут наши мужчины, мы сами наведем порядок в замке! Это важное дело я поручаю Кэтрин, Дитриху и Паулине. «Глаза боятся, а руки делают» – вы не забыли еще такую пословицу?
– А что вы поручите нам с дядюшкой? – невольно вырвалось у меня.
Фрау Луиза улыбнулась:
– Я слышала, что у вас, господа пуппитролли, накоплен богатый опыт по борьбе с мышами. Вот изгнанием этих серых разбойников вы и займетесь.
– Это шутка или оскорбление? – взвился, было, мой дядюшка. Но быстро остыл и уже спокойнее произнес: – Работать котом категорически отказываюсь. Можете даже не упрашивать.
К счастью, нам на помощь пришла фроляйн Кэтрин. Она вдруг хлопнула ладонью себя по лбу и громко рассмеялась:
– Как же я о Маркизе раньше не вспомнила! Вот кто всех мышей переловит! Маркиз!
– Странные какие-то у нас в Гнэльфланде аристократы пошли, – фыркнул насмешливо дядюшка и покачал головой. – Баронессы с привидениями дружбу водят, маркизы на мышей охотятся…
– Маркиз не аристократ, а соседский кот! – объяснила ему, а заодно и мне, Паулина. – Он у господина Шрайбера живет, местного учителя! Ну, у того, у которого Пугаллино в саду на шесте пугалом торчал, пока я его не расколдовала.
– Точнее, не заколдовала, – поправила внучку фрау Луиза (она во всем любила точность и ясность). – Хорошо, пусть с мышами Маркиз разберется, я не возражаю. Кэтрин, зайди, пожалуйста, к господину Шрайберу и попроси от моего имени на арочку ночей его любимца. Надеюсь, он не откажет в моей просьбе.
– Господин Шрайбер не откажет, – вздохнула Паулина, – а вот Маркиз может. Такого наговорит, лишь бы отвертеться!
– У вас и коты здесь водятся говорящие? – удивился я, услышав эти слова.
Но девочке пришлось меня огорчить:
– Нет, в Мерхендорфе один только говорящий кот – Маркиз. Все остальные обычные.
