Стивен Элбоз - Тэмми и ледяной дракон
— Дай мне получше рассмотреть их!
— Быстрей, быстрей! — рявкнул Ищейка, и его воины распутали все сети, кроме тех, что были на Каше. Пленники медленно поднялись. Гоблины украли у Тэмми нож с пояса, но Агна, к счастью, успела спрятать Сосульку в ботинок.
Все трое щурились от света факелов.
Воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь потрескиванием костров и стоном оседающих в пламени бревен. Тэмми слышал, как бьется его сердце.
— P-разве Ищейка не порадовал своего господина? — испуганно проскулил гоблин.
— Нет, Ищейка, ты даже сам не представляешь, как ты меня порадовал!
Темная фигура поднялась, и вместе с ней поднялось что-то еще, лежавшее в тени у ее ног. Медленно-медленно оба двинулись к свету.
Тэмми вытаращил глаза.
— Я не верю! — услышал он шепот Агны. — Это невозможно…
Рот Тэмми открылся, но мальчик не мог выдавить ни звука. Теперь он видел, что не ошибся.
Оловянный Нос.
Это был Оловянный Нос.
А рядом с ним, такой же огромный и грозный, как всегда, шагал его волк — Ледокус.
Глава девятая
Оловянный Нос был одет в длинное платье, серое и мягкое, словно тень, голову его украшал венец из красного гоблинского золота, а на месте настоящего носа, который много лет назад был откушен щенком Ледокусом, была металлическая накладка из его огромной коллекции. Острый серебряный нос, украшенный посередине цепочкой речных жемчужин, придавал Оловянному Носу сходство с грозной хищной птицей. Кожа Оловянного Носа больше не была синей от холода, теперь она посерела от долгого отсутствия солнечного света. Что касается Ледокуса, то он от носа до хвоста был таким же страшным, как раньше, только теперь на шее у него красовался тяжелый свинцовый ошейник.
На середине лестницы Оловянный Нос остановился. Лица пленников почти развеселили его.
— Вы смотрите на меня с недоверием! Неужели я похож на привидение?
Тэмми почти не мог говорить, просто слова не мог выдавить, но чтобы не молчать, заставил себя ответить.
— Но… в последний раз, когда я вас видел, вы рухнули в пропасть. Вы упали прямо на скалы! Вы должны были переломать себе все кости!
— Я упал на снег, мальчик, и выжил — как и Ледокус. Холод всегда хорошо служил нам, — тут он зловеще посмотрел на Агну.
— Гоблины нашли его там, — вставил Ищейка. — И он заделался нашим… — он сморщился. — То есть, гоблины сделали его своим господином.
— Повелителем гоблинов, — с отвращением произнес Оловянный Нос. — Живу в гоблинской норе вместо того, чтобы вернуться домой, в земли льда и снега. — Он мрачно улыбнулся. — Разве я мог вернуться домой? Я потерпел поражение, и дома меня не ждало ничего, кроме позора. Но теперь, теперь все изменилось. Вы попали ко мне в руки, и мой позор смыт! Мы с Ледокусом можем со славой вернуться на родину и приволочь вас следом на веревке, как скот! А как только мы вернемся, вас обоих будут судить за то, что вы принесли огонь и тепло в Ведьмогорье. За то что изменили Холоду!
Ледокус зарычал, соглашаясь. Он тоже ненавидел огонь и жар гоблинских костров.
Оловянный Нос перевел взгляд на Оллимуна.
— Я вижу, вам не повезло с компанией, волшебник. Ищейка, где его палочка?
— Палка, то есть, господин? Так Ищейка сломал ее. Сломал в битве! Сломал своим мечом, господин, перед тем как захватить чародея.
При этом Ищейка грозно посмотрел на Тэмми и его друзей, предупреждая, чтобы они помалкивали. Он хотел во что бы то ни стало оставить волшебную палочку себе.
— Это правда. Ищейка? — резко повернулся к нему Оловянный Нос. — Знай, гоблин, что мой волк давно хочет попробовать вкус свежего зеленого мяса, так что если ты солгал мне… — Он тихо прошипел: — Они не должны второй раз ускользнуть от меня, ты понял?
— Это правда, господин, — захныкал гоблин. — Ищейка никогда не посмел бы солгать вам. Вы же знаете, что когда великий волк поет, Ищейка исполняет танец трепета.
— Думаю, ты не врешь. Отведи пленников в камеры, и этого медведя тоже. Завтра с первыми лучами солнца мы отправляемся в Ведьмогорье.
Отдав приказ, он повернулся и взошел на каменную лестницу, гладкая шкура Ледокуса поблескивала у его ног. Тем временем гоблины окружили друзей и поволокли их в темные пещеры, расположенные за лестницей. Каждая пещера имела дверь, сделанную из железных прутьев. В некоторых камерах уже сидели преступники-гоблины, все тощие и несчастные. Они уныло посмотрели на новых заключенных.
Ищейка повернул в замке ключ, который был больше похож на утыканную гвоздями дубинку.
Дверь в пустую камеру распахнулась, и пленников втолкнули внутрь. Затем дверь резко захлопнулась, лязгнул замок, Ищейка в последний раз взглянул на пленников через прутья и торопливо отошел.
Оллимун осторожно приблизился к двери, чтобы убедиться, что коридор свободен.
— Ушел, слава всему святому! Все целы? Сосулька в безопасности?
Агна кивнула, а Тэмми нагнулся, чтобы освободить Каша, который все еще был в сетях.
— Все из-за тебя, малыш, — проворчал он, но без всякого зла. Разве он мог сердиться на Каша после того, как гоблины так жестоко издевались над ним?
Каш стряхнул с себя последнюю сеть и печально вильнул хвостиком.
Убедившись, что кроме пары синяков никаких особых ран ни у кого нет, они принялись тщательно осматривать камеру. На это ушло не более минуты. Камера совсем неглубоко вдавалась в толщу скалы, окон в ней не было. Тэмми потряс железную дверь.
— Крепкая, — сказал он и вздохнул, прижавшись лбом к холодным прутьям. — Если бы вы только сумели вернуть себе волшебную палочку, Оллимун, — вслух размечтался он. — Тогда мы бы мигом выбрались отсюда.
— Если все дело в палочке, то я постараюсь ее вернуть, — неожиданно бодро заявил Оллимун. — Этот Ищейка добрый малый, он решил сберечь для меня мою палочку!
— Что? Вы в самом деле считаете, что можете вернуть ее? — с надеждой спросила Агна.
Оллимун улыбнулся.
— Связь между волшебником и его палочкой не менее прочна, чем связь мальчика с летучим медведем. Как вы думаете, почему Оловянный Нос так разволновался, когда увидел, что моя волшебная палочка исчезла? Он знает, что если она где-то рядом, то непременно вернется к своему хозяину. Бедный глупый Ищейка просто ничего не понимает. Думаю, он еще пожалеет о том, что натворил. Будет знать, как обзывать меня колдуном, а мою палочку — палкой!
Внезапно Тэмми почувствовал, что его уныние исчезло — словно кто-то откинул тяжелую занавеску и алле-оп! — появилось солнце!
— Что вы собираетесь сделать? — спросил он.
— Прямо сейчас — ничего. Но когда гоблины спокойно уснут… — волшебник радостно потер руки. — Тогда мы немножко поколдуем!
Они долго ждали, пока гоблины лягут спать. Главным признаком наступления ночи стало прекращение барабанного грохота. Гоблины-преступники в соседней камере глубоко вздохнули, улеглись на жесткий каменный пол и уснули.
Оллимун прижал палец к губам.
— Пришло время поработать, — сказал он Агне и Тэмми и уселся перед ними по-турецки.
— Мы можем чем-нибудь помочь? — спросила Агна.
— Нет. Это работа волшебника. Смотрите, Каш уже задремал — вот и славно, оставьте его. Я попрошу вас соблюдать полную тишину. Ни звука, ни движения. Не забудьте! — он сделал несколько глубоких вдохов, закрыл глаза и позвал свою палочку — не вслух, а мысленно, поскольку мысли могут забираться гораздо дальше слов.
Агна и Тэмми молча ждали, оба сидели тихо, как мышки. Тэмми казалось, что у него ужасно чешется нос, но после предупреждения Оллимуна он не смел даже дотронуться до него. Вскоре ноги у него затекли, а руки отяжелели, и он ужасно устал сдерживать дыхание, чтобы случайно не охнуть. Агна вела себя точно так же, но вот краем глаза Тэмми заметил, что девочка пошевелилась.
— Смотри! — она показала на прутья решетки. Тэмми испуганно отпрянул, увидев появившуюся оттуда длинную черную змею. Вместе с крысами и дикими котами змеи издавна облюбовали гоблинские туннели. Им нравилась и темная прохлада, и свежие гоблины на закуску. Тэмми в ужасе смотрел на змею: она подняла голову и показала клыки. Прежде чем она успела напасть, мальчик бросился к Оллимуну и тряхнул его за плечо.
— Проснитесь! — закричал он, поскольку волшебник с закрытыми глазами казался спящим. — Проснитесь, пока змея вас не укусила! — Он знал, что волшебника нельзя беспокоить, но сейчас случай был особый.
Оллимун резко раскрыл глаза.
— Глупый мальчик, — вздохнул он.
Протянув руку сквозь прутья, он схватил змею за горло и, прежде чем она успела обвиться вокруг его запястья, втащил в камеру… Внезапно змея выпрямилась — и превратилась в волшебную палочку!
— Ой.
Тэмми почувствовал себя ужасно глупо, но события продолжали стремительно развиваться. Солнечный конец палочки вспыхнул горячим белым пламенем, да таким ярким, что Тэмми невольно отвернулся. Оллимун прикоснулся к замку, и тот с металлическим лязганьем открылся. Они были свободны.
