Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чародей из Гнэльфбурга
ХР-Р-Р… – привычно прохрипела простуженная дверь и нехотя отворилась перед призраком.
Конфитюр шагнул вперед и тут же отпрянул назад: на крыльце стояло чудовище!
– Ой! – вскрикнул он испуганно и загородился от чудовища мешком с мусором.
– Ай! – вскрикнул девичьим голоском ужасный монстр и тоже попятился от парящей в дверях блестящей громадины.
Приглядевшись получше к чудовищу, Конфитюр вздохнул: перед ним стояла уродливая девочка-гнэльф, которая сама вся тряслась от страха.
– Кто ты? – спросил ее Конфитюр как можно ласковее. – Откуда ты пришла к нам и зачем?
– К Дя… дюш… ке… Кла… усу… – заикаясь от волнения, доложила любознательному мешку уродливая незнакомка.
– Что-то не помню, чтобы у Клауса были племянницы…
– Она попрошайка! – догадалась Бригитта. – Наверняка решила что-нибудь выпросить!
– Дай девчонке кусок хлеба, и пусть она уходит! – приказала дочери фрау Марта.
– Спасибо, но мне не нужно хлеба… – прошептала юная незнакомка, продолжая испуганно коситься на говорящий мешок с мусором. – Я пришла к господину Клаусу с просьбой…
– Так я и знала! – перебила девушку с ехидным смехом бессердечная Бригитта. – Куском хлеба мы от нее не отделаемся!
На глаза незнакомки навернулись слезинки. Кривя и без того кривой рот, она пролепетала:
– Меня заколдовали… Сегодня утром… И я не знаю, что мне теперь делать…
Слезинки сбежали по крючковатому носу, как по лыжному трамплину, и спрыгнули на красивое синее платьице загадочной гостьи.
Этого Конфитюр не мог уже спокойно выдержать. Отбросив в сторону надоевший мешок, он схватил невидимой рукой плачущую девушку за локоток и потащил ее в комнату.
– Кто вы? Как вас зовут? – обрушил он град новых вопросов на голову несчастной бедняжки. – Какой злодей сумел вас заколдовать и каким образом? Рассказывайте, и мы попытаемся вам помочь!
– Спасибо, доброе привидение, – прошептала, вытирая слезы, таинственная незнакомка, – меня зовут Энни, я приехала из Бербурга…
– Чудесный город! – воскликнул Конфитюр. – Когда-то я там бывал!
– Спасибо! – улыбнулась Энни, и лицо ее хоть чуть-чуть, но похорошело. – А заколдовала меня злая Эфалия… Это такая длинная история, что я даже не знаю, с чего мне начать…
– Начни с начала, – посоветовал Конфитюр.
А Бригитта, ворча и посылая проклятья в адрес ленивых призраков и жалких попрошаек, придвинула поближе к Энни ногой стул и скомандовала:
– Садись и рассказывай, а мы послушаем. Но если ты начнешь плести нам небылицы, мы сразу же выгоним тебя из дома, и никакого кусочка хлеба ты у нас точно не получишь!
– Хорошо, я попробую…
Энни робко присела на стул, перевела дыхание и стала рассказывать о том, что с ней случилось.
Глава двадцать четвертая
Минибер приехал в Гнэльфбург в тот самый момент, когда железнодорожный состав с Дядюшкой Клаусом взмыл в небеса.
– Смотрите! Смотрите! – кричали зеваки на платформе и тыкали пальцами в гигантского змея, уходившего в облака. – Летающий поезд!
Подивившись на чудо, Минибер прошел в здание вокзала и, заказав у толстого усатого буфетчика пару сосисок и чашку чая, спросил его как бы между прочим:
– А вы не знаете, где живет Дядюшка Клаус? Я должен передать ему письмо, но адреса на конверте почему-то не написали.
Буфетчик расплылся в радостной улыбке:
– Кто же в Гнэльфбурге не знает Дядюшку Клауса! Он живет на Сказочной улице в доме номер семнадцать. Это недалеко отсюда: надо только пересечь площадь, пройти два квартала по Яблоневой улице и свернуть направо, а там рукой подать!
– Вы ищете Дядюшку Клауса? – раздался вдруг за спиной Минибера чей-то бархатистый голос. Мальчик обернулся и увидел пожилого гнэльфа в белой летней шляпе и таком же белом костюме. – Боюсь, что вы опоздали, юноша, он только что улетел в Гутенвальд.
– Вы его видели, господин Фукси? – поинтересовался буфетчик.
– Нет, но я видел, как взлетел поезд. А это может сделать только Дядюшка Клаус и никто другой!
– Что верно, то верно! – согласился буфетчик. – В Гнэльфбурге вряд ли можно отыскать других таких волшебников!
Услышав неприятную новость, Минибер погрустнел. Без всякого аппетита он съел сосиски, выпил чай и отошел в сторонку. Возвращаться домой нерасколдованным ему очень не хотелось, оставаться в Гнэльфбурге на неопределенный срок с пятью гнэльфдингами в кармане большого желания не было тоже.
И вдруг его осенило. Он снова подошел к буфетчику и, дождавшись, когда тот освободится, предложил свои услуги:
– Если вы хотите, я стану развлекать пассажиров игрой на скрипке. Вы будете кормить меня трижды в день, а я буду весь день играть. Ну как, вы согласны?
– А спать по ночам ты собираешься на вокзальной лавке?
Минибер грустно опустил голову:
– Об этом я еще не подумал…
– Так и быть, – расщедрился хитрый буфетчик, – я разрешу тебе спать за стойкой на полу. Постелешь одеяло и будешь лежать как король! А заодно постережешь мое добро и свою скрипку.
– Значит, мы договорились?
Буфетчик развел руками:
– Наш долг – выручать приезжих пассажиров!
– Тогда, если вы не возражаете, я начну играть прямо сейчас.
Минибер открыл футляр, достал из него скрипку и смычок, и через мгновение под сводами гнэльфбургского вокзала зазвучала красивая музыка.
Глава двадцать пятая
После обеда, немного отдохнув, молочница Марта и ее дочь отправились навестить своих коровок. Перед уходом, стоя в дверях, Бригитта приказала Энни:
– Пока нас не будет, приготовишь ужин. Заодно приведи в порядок комнату Конфитюра. К нему невозможно войти: там настоящая конюшня!
– Мы вернемся часам к восьми, так что постарайся управиться, – добавила фрау Марта и одарила уродливую девочку снисходительной улыбкой.
– Хорошо, я постараюсь…
Энни взяла щетку, тряпку, налила в ведро теплой воды и пошла по коридору в самую дальнюю комнату, которая служила старому призраку художественной мастерской.
– Тук-тук-тук… – робко постучала она в массивную дверь.
– Войдите, – бодро ответил хозяин комнаты, – я не сплю!
Энни потянула бронзовую ручку на себя, и дверь отворилась. В большом просторном зале в самом его центре стоял мольберт с натянутым холстом, а в воздухе висела палитра и возле нее порхала кисть. Кисть то ныряла в краски, то подлетала к холсту и оставляла на нем яркие сочные мазки.
– Тебе нравится? – спросил невидимка-художник, ни на минуту не прекращая свою работу. – Как только я увидел тебя, так сразу же решил написать твой портрет!
Энни подошла поближе к мольберту и с удивлением узнала в белокурой красавице, изображенной на холсте, саму себя!
– Разве я такая? – вздохнула она тяжело. – Когда-то я была такой, но теперь… – Энни не договорила и грустно опустила голову.
– Не стоит расстраиваться, скоро вернется наш Дядюшка Клаус и все уладит! – утешил ее Конфитюр.
– Вы так думаете?
Добрый призрак утвердительно кивнул головой и снова нанес очередной мазок на холст.
И хотя Энни не видела этого кивка, на ее душе слегка полегчало. Она вытерла платочком навернувшиеся на глаза слезинки и стала подметать пол.
Не отрываясь от своего увлекательного занятия, Конфитюр проговорил:
– Только, пожалуйста, ничего не трогай! Иначе потом я не найду нужных мне вещей!
– Но у вас же перевернуто все вверх дном!
– Это не беда, все дело в привычке.
– Фрау Марта будет сердиться, если я не наведу здесь порядок…
– Пусть только попробует! Тогда я ночью заявлюсь к ней в образе страшного монстра, и у нее навеки отпадет охота сердиться на призраков и их друзей!
Энни улыбнулась и, взглянув еще раз на свой портрет, тихонько вышла в коридор и закрыла за собой дверь. «С этими сумасбродами-художниками лучше не спорить!» – подумала она и отправилась на кухню готовить ужин.
Но там ее ждал еще один сюрприз: за столом, придвинув к себе фаянсовую тарелку с овощным супом, который остался от обеда, сидела незнакомая пожилая дама и с аппетитом уплетала содержимое тарелки. Увидев Энни, она нисколько не смутилась, а только весело улыбнулась и сказала ей:
– Привет! Ты новая служанка? Не волнуйся, я сама помою за собой посуду!
– Здравствуйте, – пролепетала Энни, – к сожалению, в доме никого нет… Господин Клаус уехал в Гутенвальд, а фрау Марта ушла до вечера к себе домой…
– Вот как? – удивилась дама. – Ну и проказник наш Клаус! Вызвал зачем-то срочно меня сюда, а сам исчез! Надеюсь, Конфитюр остался дома? Или тоже уехал вместе со своим дружком?
– Господин Конфитюр здесь, он работает.
– Что-о-о? – Загадочная гостья положила ложку и обернулась к Энни: – Этот старый лежебока работает?!
– Он рисует. И лучше его сейчас не трогать.
– Ничего, мне можно. Мы так давно с ним не виделись!
Дама поднялась со стула и, не касаясь ногами пола, подлетела к изумленной девочке.
