Виталий Губарев - Повести-сказки
— Я всё-таки решу эту задачу, если в ней нет какого-нибудь подвоха. — Он рассеянно посмотрел на вошедших пажей. — Послушай, паж, может быть, в этой задаче тоже нужно прибавлять к числам ноли?
— О нет, ваше величество.
— Хорошо, только не подсказывай мне решение. Я до всего люблю доходить сам, своим умом. Итак, один глупец два дня считал восемнадцать зеркал…
— Мы условились называть глупца мудрецом, ваше величество, — поправила Оля.
— Нет, паж, обдумав всё, я пришёл к выводу, что глупец всё-таки должен быть глупцом. Ведь задачу решаю я, король! А всякий король — мудрец! Не могу же я допустить того, что в моём королевстве будет ещё один какой-то мудрец!
— Значит, глупец считает, а мудрец решает, ваше величество?
— Вот именно, паж.
— Но позвольте, ваше величество, пристало ли вам решать то, что считает глупец?
— Гм… Пожалуй, ты прав. Давай снова заменим глупца мудрецом.
— Значит, мудрец считает, а глупец решает?
— Совершенно правильно: мудрец считает, а глупец решает. Постой, здесь что-то не так.- Король сосредоточенно потёр пальцем переносицу.- Это надо как следует обдумать. Отложим временно задачу. Вы уже начали подсчитывать зеркала?
— Да, ваше величество.
— И много вы уже насчитали?
— Много ли?- переспросила Яло и быстро добавила:- Четыреста восемнадцать тысяч семьсот двадцать девять.
— Молодцы!- Король приподнялся и потёр руки.- Продолжайте свой благородный труд, мои пажи.
В дверях показался слуга.
— Ваше величество, вас хочет видеть главный министр,- объявил он, низко кланяясь.
— Пусть войдёт, — сказал король, и на лице его появилась скука.
Девочки снова увидели Нушрока. Как и раньше, Оля сжалась под его взглядом, чувствуя, как всю её охватывает омерзение и страх. «Какие отвратительные глаза, — подумала она, — и этот крючковатый нос, похожий на клюв!»
В чёрном поблёскивающем костюме Нушрок твёрдыми шагами подошёл к королю и чуть склонил голову.
— Что привело вас во дворец, мой министр, в такое необычное время?- спросил Топсед Седьмой, зевая и болтая ножками.
— Ваше величество,- пискнул Нушрок,- не стану скрывать: глубокое беспокойство за судьбу королевства тревожит моё сердце.
— Это забавно! — И смех Топседа Седьмого задребезжал в тронном зале. — Я никогда не думал, что у вас есть сердце, Нушрок!
— Мне не до шуток, ваше величество. Меня беспокоит то, что в нашем старом добром королевстве стали меняться порядки, освящённые временем.
Король задумчиво прикоснулся пальцем к переносице.
— Вы говорите правду, мой министр! Наш народ начал скучать. Не наступило ли время развлечься и начать войну?
Круглые чёрные глаза Нушрока сверкнули.
— Что ж, война- это неплохо, ваше величество. Я перестану делать в своих мастерских кривые зеркала и начну изготовлять оружие. Война всегда приносит доход.
— Вы перестанете делать зеркала?- нахмурился король.- Мои кривые зеркала?
— Оружие делать более выгодно, ваше величество.
— Нет, мой министр, этого я не позволю!
Король спрыгнул с трона на паркет и забегал по залу. Оля увидела в глазах Нушрока бешенство.
— В самом деле, как можно перестать делать зеркала? — продолжал Топсед Седьмой, взмахивая ручкой. — Я скорее велю прекратить делать одежду или ещё что-нибудь.
Нушрок нетерпеливо передёрнул плечами.
— Я полагаю, ваше величество, что об этом мы ещё успеем поговорить. А сейчас я приехал к вам по совершенно безотлагательному делу.
— Объясните мне, Нушрок, что это за дело.
— Почему отложена казнь зеркальщика Гурда? — спросил Нушрок, впиваясь взглядом в лицо короля.
— Такова была моя воля, — нерешительно ответил король.
Похолодевшая Оля видела, как растерянно забегали его рыбьи глаза.
— Ваша воля? — спросил человек с лицом коршуна, яростно сжимая кулаки.
— Да… Ой-ой, Нушрок, не смотрите на меня! Уф, даже голова кружится. Да не смотрите же на меня, Нушрок!
— Ваше величество!- пищал Нушрок, наступая на короля.- Мне кажется, что вы слишком быстро забыли историю своего рода!
— Что… что вы хотите этим сказать, Нушрок?- дрожа все телом, бормотал король, забиваясь в угол тронного зала и заслоняя свои глаза ладонью.
— Чтобы стать королевой, ваша прабабка казнила свою сестру, но ваш дед отобрал у неё корону и заточил свергнутую королеву в крепость!- брызгая слюной, кричал Нушрок.- Ваш отец казнил вашего деда, чтобы каких-нибудь два года сидеть на троне. Всего два года! Вы, должно быть, помните: его однажды утром нашли в постели мёртвым. Потом стал королём ваш старший брат. Он слишком мало считался с желаниями своих министров, и вы, конечно, хорошо помните, что с ним произошло. Он поехал в горы и свалился в пропасть! Затем корону получили вы… Возлагая на вас корону, мы надеялись, ваше величество, что вы никогда не забудете о печальном конце своих предшественников! Не забывайте, ваше величество, что у вас есть младший брат, который, может быть, ожидает того, чтобы…
— П-постойте,- заикаясь, перебил Нушрока король.- Что я… я должен сделать?
— Прежде всего пореже произносить: «Такова была моя воля», чтобы каким- нибудь образом не свалиться в пропасть, ваше величество!
— Х-хорошо…
— Помните, что у вас нет никакой своей воли!
— Угу… Да, да… — бормотал король.
— Мы дали вам корону! Мы- Нушрок, Абаж и другие богачи королевства. И вы должны выполнять не свою, а нашу волю! Сегодня зеркальщики до смерти избили моего главного надсмотрщика. Виновных так и не удалось обнаружить. Они все действуют в заговоре против меня, а может быть, и против вас, ваше величество. Их может остановить только одно: устрашение! И в это время вы откладываете казнь зеркальщика Гурда!
— Ну хорошо, пожалуйста, пусть его казнят…- услышали девочки слабый голос короля, которого скрывала от них в углу зала чёрная спина Нушрока.
— Яло! Ключ!- шепнула Оля.
Яло решительно подошла к трону, сняла ключ и сунула его в карман.
— Завтра мы объявим о казни Гурда. Послезавтра сбросим его с башни, — продолжал пищать Нушрок.- Все должны видеть казнь этого зеркальщика!
— Хорошо, мой министр… Сейчас я подпишу указ.
— Вы не должны этого делать!- неожиданно для самой себя вдруг крикнула Оля.
Министр обернулся, и глаза Оли встретились со страшными глазами Нушрока. Она почувствовала, что её сковывает страх.
— Оля, бежим! — срывающимся голосом крикнула Яло.
Оля повернулась и бросилась вон из тронного зала.
— Задержать! — завизжал позади них Нушрок.
Старый слуга у двери попытался схватить Олю, но поскользнулся и растянулся на паркете.
Девочки стремительно бежали по бесконечным залам и переходам дворца. От колонны к колонне, с лестницы на лестницу.
Вот наконец и каморка тётушки Аксал.
— Карету, тётушка Аксал! Скорее карету! У нас ключ!
— Карета у крыльца, девочки. Торопитесь! Время не ждёт. Только не берите с собой кучера. Он может что-нибудь заподозрить. Прощайте, фазанята.
— Прощайте, дорогая, любимая тётушка Аксал! — Девочки нежно поцеловали старую женщину и снова побежали по бесчисленным залам дворца.
У крыльца их действительно ждала карета.
— Кучер,- крикнула Яло,- оставайтесь здесь! Мы хотим управлять лошадьми сами.
Кучер растерянно посмотрел на пажей.
— Да как же так?… Пажи его королевского величества будут сами управлять лошадьми?
— Ну и что же?
— Это не положено.
— Почему?
— Подумайте сами, господа пажи, такие важные люди- и вдруг сидят на козлах!
— Я не люблю повторять приказаний! — топнул ногой паж с родинкой на левой щеке.
Кучер спрыгнул с козел и передал ему вожжи. Зазвенели подковы, карета стремительно понеслась. Стражники распахнули ворота и удивлённо посмотрели вслед промчавшейся карете.
Как они мчались! Разноцветные дома стремительно неслись мимо.
— Яло, дай мне ключ.
— Сейчас…
Яло лихорадочно порылась в карманах и вдруг всхлипнула.
Оля похолодела.
— Что случилось, Яло? Не пугай меня!
— Оля…
— Ну что, что?
— Оля, я потеряла ключ!
— Потеряла? — вскрикнула Оля. — Где? Когда?
— Не знаю.
— О Яло, что ты наделала?! — Оля судорожно сжала вожжи. — Нет, это я сама во всём виновата. Ведь ты только моё отражение! Я сама так часто всё теряла. Я потеряла тоже несколько ключей от квартиры.
А лошади неслись всё вперёд и вперёд. Слёзы катились из глаз Оли, ветер срывал их со щёк и уносил прочь стеклянной пылью.
— Олечка, давай вернёмся и поищем. Ключ здесь где-то недалеко. Мне кажется, что я даже слышала, как он выпал и зазвенел. Он, наверно, лежит где-нибудь в траве возле дороги.
