Макс Саблин - Мыштер Сир и его сырные шляпы

Макс Саблин

Мыштер Сир и его сырные шляпы

В одном городе мышей с дивным названием Санто-Грызло жил бедный грызун по имени Сир. Нора у него была хоть и не большая, но довольно таки уютная. По крайней мере, в ней всегда было сухо и имелось все для полноценного отдыха: стол, стул, кровать. А хозяину подземной обители большего и не требовалось, потому, как сам он в основном работал, а домой возвращался лишь для того чтобы поспать. Вот и сейчас, плененный сладостным сновидением, он мирно посапывал на старой скрипучей кровати, не соизволив перед сном даже раздеться.

— Х-с-с-с… Х-с-с-с…

Сиру снился распрекрасный плодовитый сад в пору своей сочности. Он прогуливался по залитой солнцем аллее на задних лапах, в точности как человек ходит на ногах. Деревья клонили к нему отяжелевшие ветви, предлагая отведать чудесные наливные плоды. Здесь были яблони, груши, сливы, абрикосы и даже сырные кусты. Да, да, невысокие растения с маленькими дольками ароматного сыра. Эдакое чудо естества нисколько не смущало Сира, и даже напротив, он не мог нарадоваться богатому урожаю. Вкушая благоухание сада, хвостатый садовник от удовольствия прищурился, как вдруг, откуда не возьмись, появилась пчела. Со свойственным насекомым упрямством, она кружила над головой, что, несомненно, вызывало беспокойство.

— З-з-з-з!.. — с каждым новым кругом всё громче раздавался звук её крыльев.

Жужжание показалось куда более противным, когда всё в один вмиг исчезло и Сир, осознал, что сказочный сад оказался всего-навсего безмятежным сновидением. Сквозь щелку приоткрытого глаза, он, увидел выплясывающий на лакированной столешнице старый будильник. Тот безжалостно дребезжал, требуя от хозяина сию же минуту проявить к нему должное внимание. «Пора вставать!.. Давеча вы сами меня завели на столь ранний час, а теперь извольте вставать. Давайте же, мыштер Сир, просыпайтесь!..» — умея разговаривать, наверняка заладил бы он.

Мыштер Сир мечтал о том прекрасном дне, когда можно было встать самому, не прибегая к помощи будильника.

— Каждое утро одно и то же, ты дребезжишь, а я… И о чём я только думаю когда ложусь спать?.. Уж явно не о спокойном пробуждении, — ворчал сонный грызун, волочась впотьмах к столу. — Нет, чтобы поставить будильник у кровати. Захотел, встал, захотел еще немного повалялся. А ты, я полагаю, уймешься, наконец, если я как следует, приложусь к тебе кулаком?! По крайней мере, трезвонить точно перестанешь!

Однако стоило Сиру оказаться на месте, как его гнев тут же снизошел на милость и он, опустив лапу на большую медную кнопку, воссоздал тишину. Затем, нащупав спички, Сир разжег масляную лампу похожую на башмак с ручкой. Фитиль быстро занялся огнем и копоть, с легкостью паутины, потянулась кверху. Как только тьма растворилась в полумраке Сир направился к рукомойнику. Освежившись холодной водой, он не преминул посмотреться в висевшее над умывальником овальное зеркало с черными сколотыми краями.

«Знакома мне эта серая заспанная мордашка».

— А не тебя ли видел я вчера, здесь, на этом самом месте?

Отражение в зеркале подмигнуло.

— Я. Точно я. Такой как есть, — взбодрился Сир и принялся вытираться небольшим махровым полотенцем.

Закончив с туалетом, он направился к круглой, сколоченной из досок двери темневшей в конце длинного коридора. По пути Сир облачился в серый плащ с длинным разрезом под хвост, прихватил со стола потрёпанную записную книжку в твёрдом синем переплёте и задул лампу. Через мгновение дверца проскрипела от навалившегося на неё хозяина, и луч света ворвался в жилище. Сир оказался на городской улице.

При всём своем обыкновении Санто-Грызло походил на человеческий город: дороги, перекрёстки, улицы, кварталы… Высотные дома, в основном для среднего класса, роскошные особняки для богатых, и обветшалые домики да норы для бедняков. Сиру ещё повезло, он жил хоть и в маленькой норе, но зато у самого центра Санто-Грызло.

Утро выдалось пасмурным, с осенней прохладой и шумливым дождем. Тяжелые капли сбивали пожелтевшие листья с деревьев, звонко барабанили по жестяным козырькам небольших магазинчиков терпеливо ожидающих своих первых посетителей. Ненастье никоим образом не повлияло на прекрасное настроение Сира. Втянув носом пропитанный влагой воздух, он поднял воротник, и, насвистывая мелодию «Вальс мышиных лапок», зашагал по вымощенной серым камнем дороге.

В столь ранний час ему встречались редкие прохожие, в основном все те же знакомые мордашки незнакомых мышей. Одни торопились на работу толком не успев проснуться, другие шли степенно, обходя попадавшиеся на пути лужи, а третьи, склонив устало головы, плелись домой после ночного кутежа, разбрызгивая воду на дороге. Некоторые прохожие при встречи с Сиром приветственно поднимали промокшие фетровые шляпы-цилиндры. Одним из них был старик, работавший дворником при пятизвёздочном отеле. Он считал, что получает много денег за свой нелегкий труд, однако на самом-то деле это были гроши. Своим местом уборщик дорожил, приходил загодя на работу и начинал мести листья. По всей видимости, этим утром он позволил поспать себе немного дольше обычного, отчего сейчас с метлой в руке летел сломя голову по мостовой. Несмотря на спешку, старик удосужился поднять шляпу. В тот же миг приветливый грызун споткнулся о камень. И если бы не верная метла, сослужившая опорой, он бы точно распластался в луже.

«Сегодня старику прибавилось работы, кроме опавших листьев придётся ещё и воду разгонять», — кивая в ответ, подумал Сир, припоминая, какая большая лужа скапливается от дождей у самого входа в отель.

— Мыштер Сир! Мыштер Сир! — раздался чей-то писк.

Бросив взгляд в сторону, Сир увидел знакомую мышку Лизу с новеньким алым зонтиком цветом под стать резиновыми сапожками с невысокими глянцевыми голенищами. Она послушно держалась за лапу своего отца — упитанного бесхитростного грызуна Валентино.

— Доброе утро! — поздоровался Сир.

— Доброе, — приподняв цилиндр, ответил Валентино, — если его можно таковым назвать. Похоже, и к вечеру не распогодится.

— Здравствуйте! — пропищала Лиза.

В отличие от отца, её мордочка выражала благодарность дождю за предоставленную возможность так скоро испытать обновки.

— А мне ваша шляпа… — продолжила мышка, — Ой! То есть сыр, очень понравился.

Сиру, несомненно, стало приятно, и он рассмеялся.

— А вам? — спросил он, переведя взгляд на Валентино.

— Не то чтобы совсем плох… Немного сладковат… А может, мне так показалось, вы же сами знаете, со сладостями я давно завязал, — стараясь не обидеть сыровара, ответил щекастый добряк и тут же добавил. — А вот тот, предыдущий, мне по душе пришелся. Но Лизе не понравился.

— Горчит, — пояснила мышка.

— Ничего, ничего, когда-нибудь я сварю сыр, который всем придётся по нраву.

— Будем рады мыштер Сир, — ответил Валентино, потянув за лапу дочь. — Извините, мы торопимся в садик, мне ещё на работу надо успеть.

— Да, конечно!

— Мыштер Сир, а сегодня вы наденете шляпу? — спросила мышка.

— Разумеется, погода позволяет. Жди меня у своей норки, и я обязательно зайду, — ответил сыровар и пошагал дальше.

По пути ему повстречалось ещё несколько знакомых мышей, и каждый из них не преминул полюбопытствовать о предстоящей дегустации. Обмениваясь короткими любезностями, так Сир и добрался до сыроварни Хвоста Жлобса.

Старательно выведенное имя хозяина красовалось над изъеденными ржавчиной прутяными воротами, а внизу буквами меньше было написано: «Сыроварня». У запертых створок косилась захудалая дощатая сторожка, за ней возвышалось двухэтажное каменное здание с округлыми окнами. Там-то и работал Сир — в сыроварне Хвоста Жлобса.

— Доброе утро, мыштер Сир! — прохрипел из открывшегося окна проходной седой привратник в очках.

— И вам доброго утра, мыштер Кнопус!

— Прищеми мне дверью хвост, если сегодня я не отведаю вашу шляпу! — выдал старик. — Мне заваривать к вечеру чай?

— Непременно! — расплывшись в улыбке, ответил Сир, минуя турникет.

Как обычно Сир появился на рабочем месте раньше остальных тружеников. Переодевшись в белоснежный халат, натянув на голову колпак, он поспешил к котлу. Сегодня, как и прежде, ему предстояло сварить сыр, способ приготовления которого он знал наизусть.

Обилием новых сортов сыроварня не славилась, из года в год, выдавая все тот же продукт по воле скупого хозяина. Монеты в его карманах позвякивали, а большего ему и не требовалось. Принявший половину сыродельни по наследству от отца, баловень с пеленок, и хвостом не пошевелил для развития дела покойного батюшки. Скряга только и знал, что загребал полученную прибыль от продажи сыра, и спускал её куда ни попадя. На большее у него не хватало ума. Рабочим он платил мало, а требовал много.