Яльмар Бергман - Приключения веселого рыцаря

Яльмар Бергман

Приключения веселого рыцаря

На склоне горы, там, где лес начинает редеть, стоял замок Фалькенборг. И жил в нем рыцарь Весельчак. Он был до того весел, что смеялся с утра до вечера, и взрывы его смеха, похожие на резкие звуки трубы или барабанную дробь, летели над долиной. Петь он тоже любил, и каждая лесная птица изо всех сил надрывала свое маленькое горло, чтобы не уступить веселому рыцарю в этом искусстве. Белки, щелкая орешки, махали пушистыми хвостами, зайцы шевелили ушами, а самому батюшке медведю приходилось двумя лапами держаться за живот, до того заразительными и веселыми были смех и пение рыцаря.

Однако не надо думать, что отважного рыцаря сделали таким беспечным и довольным богатство и власть. Вовсе нет. Усадьба Фалькенборг была невелика и едва могла прокормить своих обитателей. По правде говоря, этот гордый замок начал приходить в упадок.

И веселиться заставляли рыцаря вовсе не веселые друзья-товарищи. Фалькенборг стоял на отшибе, в глухомани. Можно сказать, единственным собеседником рыцаря была его служанка, которая за день имела обыкновение вымолвить лишь несколько слов.

— Невелика беда! — восклицал рыцарь и, взяв старуху за талию, принимался кружить ее, да так бешено, что весь Фалькенборг сотрясался.

— Ты скупа на слова, зато я говорю за двоих. Так что болтовни у нас здесь хватает.

И он сажал старуху прямо на середину стола. Хотя служанка была старая и полуглухая, она хохотала до того, что парик слетал у нее с головы, а по лицу катились слезы.

Но даже у самых веселых бывают заботы, а единственной заботой рыцаря был замок Фалькенборг. Он горевал, что не может содержать замок своих предков в должном порядке. И в один прекрасный день сказал служанке:

— Придется тебе на время самой здесь управляться, старушка моя. Рыцарь Весельчак задумал большое дело. Поеду по белу свету и заработаю столько денег, чтобы их хватило покрыть крышу Фалькенборга золотом, полы- серебром, а стены обить шелком. А ты, матушка, станешь у меня до того важная и нарядная, что придется посадить тебя в стеклянный шкаф, чтобы не запылилась. А теперь я велю седлать всех своих лошадей, велю всем своим слугам — проворным молодцам — отправляться со мной в путь-дорогу!

Он выехал за ворота, а старуха, стоя на лестнице, сделала ему реверанс. Тут рыцарь сказал ей:

— Погляди, какая у меня огромная, пышная свита.

И указал ей на длинный хвост своего коня.

Старуха хлопнула себя по коленкам и захохотала.

Рыцарь помахал ей копьем.

— Будь здорова, матушка-старушка! — крикнул он и поскакал под гору во весь опор. «Поглядим, сколь долго придется мне скакать, покуда я не найду первую золотую глыбу», — подумал он.

Так он ехал, смеясь и напевая, и находил шутливое словечко для всех, кто попадался ему на пути, от мала до велика. Стоило ему заехать в деревню либо в город, как тут поднимались шум да веселье. Люди говорили друг другу:

— Глядите, вот едет рыцарь Весельчак. Надобно скорее хвататься за животики, ведь теперь смеху и веселью не будет конца.

Повсюду его встречали с распростертыми объятиями, зазывали в гости. Только золотой глыбы он не нашел.

«Ну и ладно, — думал рыцарь, — невелика беда. Чем меньше золота, тем больше друзей. А дружба куда дороже серебра и золота».

Шесть королевств проехал он и наконец добрался до седьмого. Тут он очутился в маленьком городке, темном и мрачном. Казалось, здешние жители сторонились веселого рыцаря, площади были пусты, улицы безлюдны.

Он отыскал постоялый двор и соскочил с коня.

— Ну-ка, слуга Звать Никак, постереги моего коня! — рявкнул он. И в самом деле, казалось невидимый слуга поспешил взять вожжи, послушный конь сам потрусил на двор в открытые ворота. Рыцарь Весельчак улыбнулся и так, улыбаясь, вошел в большую горницу.

Здесь сидела за столом удивительная компания. Двенадцать мрачных кнехтов сидели на скамье и пили пиво. Одежда на них была богатая, но серо-черная, без блестящих, сверкающих украшений. Приглядевшись к каждому из них, он заметил нечто удивительное. Правый глаз у каждого не то плакал, не то слезился, а левый глядел на свет божий опасливо и гневно. Губы плотно сжаты, будто на язык попало что-то горько-солено-кислое.

Во главе стола сидел тринадцатый рыцарь, с первого взгляда казалось, что доспехи на нем черные как уголь, но, приглядевшись, можно было заметить, что кольчуга отливала серым и плащ был серо-черный. Такого же цвета было и огромное страусовое перо, закрывавшее почти все лицо рыцаря, заросшее черной с проседью бородой.

Рыцарь был могучий и статный, однако говорил он на удивление писклявым капризным голосом. Довольно-таки обходительно и учтиво он пригласил веселого рыцаря сесть рядом с ним во главе стола. Весельчак сел. Когда он снял шлем, луч солнца упал ему прямо на глаза. Он захлопал в ладоши и захохотал так, что смех зазвенел эхом в зале. Серо-черные кнехты нагнулись над столом, как гнется камыш под ветром.

А черный рыцарь жалобно спросил, что это так развеселило гостя.

— Да я смеюсь над самим собой, — ответил рыцарь Весельчак. — Над своей собственной глупостью. Вот я проехал семь королевств в поисках золотой глыбы. А в это самое время господь милосердный катил каждый день самую большую золотую глыбу над моим небогатым Фалькенборгом.

И он указал на желто-красный солнечный диск.

Тут за столом пошел из уст в уста шепот:

— Это рыцарь Весельчак из Фалькенборга. Это рыцарь Весельчак, веселый рыцарь.

Человек с огромным страусовым пером промолвил:

— Коли ты рыцарь Весельчак, ты вдвойне желанный гость за моим столом! Я вот диву даюсь, да и только, как это столь бедный и неприметный человек может веселиться изо дня в день круглый год? Неужто тебя никогда не гнетут досада, боль, тоска?

— А как же! Досадно мне, что я глуп. Так я и смеюсь над своей глупостью. Печалюсь оттого, что я беден. А смешно мне, что такой бедняк, как я, веселится пуще богача. И вовсе не думаю, что серебряная парча и золотые пряжки, дорогое оружие и кони, верные слуги и красавица принцесса будут у меня, коли я стану сидеть и плакаться. Разве не правду я говорю, милостивый господин?

Мрачный рыцарь злобно усмехнулся.

— Хочу предложить тебе кое-что, думаю, мы оба останемся довольны. Я — несметно богатый господин из знатного рода. Сама могущественная королева Скорбь мне родня. Сокровищ моих не счесть, а радости оттого мне мало. Соседи вечно враждуют со мной, зарятся на мои богатства. Есть у меня и высокородная прекрасная невеста. Да от нее мне одни лишь огорчения. Она сидит у меня во дворце и знай себе плачет, о свадьбе и пирах и думать не хочет. Наконец, есть у меня двенадцать кнехтов. Глянь-ка на них, насупились, злобно усмехаются! Разве я не разнесчастный человек при всем моем богатстве?

На это веселый рыцарь никак ему возразить не мог. Ему даже стало немного боязно сидеть рядом с этим горемычным рыцарем. И когда тот предложил ему поменяться с ним судьбами, Весельчак замахал обеими руками. Этого еще не хватало! Неужто он променяет свой Фалькенборг и честную старую служанку на замок этого серо-черного! На его лихих, но унылых оруженосцев и красивую плаксу принцессу? Нет, он даже и слушать об этом не желает.

Но мрачный незнакомец сказал:

— Свой Фалькенборг можешь оставить себе, мне он ни к чему. Мне охота лишь поглядеть, будет ли рыцарь Весельчак по-прежнему веселиться, когда наденет доспехи рыцаря Горемыки и станет жить в его дворце.

— Только-то и всего? — На это Весельчак готов был согласиться.

Он тут же сдернул с головы незнакомца шлем с нарядным плюмажем и надел его. Лишившись плюмажа, черный рыцарь уже не выглядел таким грозным. Он сидел растерянный, уставясь на веселого рыцаря, который со смехом быстро отбирал у него доспехи, один за другим. Двенадцать оруженосцев сидели, онемев от изумления. Но Весельчак не заставил их долго сидеть разинув рот.

— Нечего время терять. По коням, ребята! — приказал он.

Когда же они замешкались, он поднял скамью с одного конца так, что они повалились друг на друга. И забавно же это было! Он смеялся так, что окна зазвенели. Не прошло и минуты, как Весельчак и его новые оруженосцы сидели в седле и во весь опор мчались к замку, которым прежде владел рыцарь Горемыка, а теперь он принадлежал веселому рыцарю.

Три дня скакали они. Первый день кнехты роптали и бранились! Не хотелось им так легко менять господина. На другой день они по большей части молчали. Однако то и дело невольно растягивали рот в улыбку, слушая шутки рыцаря. Когда же они на третий день прискакали на замковый двор, то с криками «ура!» лихо спрыгнули с коней, щелкнув в воздухе каблуками.

Рыцарь начал подниматься во дворец и увидал, что ступени большой лестницы мокрые. Он спросил кнехтов, с чего бы тут быть воде, а они в ответ принялись вздыхать и охать.