Александр Маскаев - Сказки кота Кузьмы

Александр Маскаев

Сказки кота Кузьмы

© Маскаев А. В., 2013

© Оформление, издательство «БХВ-Петербург», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Жил да был кот

В каком царстве и в каком государстве — неведомо, жил-был и просто гулял сам по себе рыжий кот Кузьма. Был он доброго и весёлого характера, а лукавство и хитрость достались ему от деда его Василия, который теперь всё чаще лежит на тёплой печи и слушает истории Кузьмы, добродушно улыбаясь в поредевшие усы. Друзей-приятелей у Кузьмы много по всему белому свету, от заснеженного и морозного Севера до жаркого и солнечного Юга. И где бы он ни был, случаются с ним чудеса. Так, по крайней мере, он сам и говорит. Не сидится ему на месте. Приключения и сказки, которые он так любит, зовут его и в дальние края, и в родные стороны, ведь там с бабушкой Ягой можно попить малинового чаю, с водяным сварить ухи из окуньков, а с лешим побродить по невиданным тропинкам в лесной чаще и посплетничать с кикиморой про жизнь её болотную… Да мало ли чего ещё приключится! Кузьма и сам не прочь побаловать нас сказками, и мы, глядя в отражение огоньков от печи в его глазах, слушаем и верим каждому его слову.

Сказ о том, как Кузьма Тимофеевич завёл настоящую дружбу с мышами

В избе было натоплено. Разомлевший Кузьма лежал на печи и со скукой в глазах смотрел на одинокую муху, бьющуюся об оконное стекло.

— Эх… тоска! — промурлыкал он и спрыгнул с лежанки. Увидев приоткрытую дверь в чулан, он направился туда в надежде чем-нибудь разжиться да как-то скоротать время. В темноте Кузьма разглядел на стенах полки, берёзовые веники, две кадки в углу, старые валенки и много прочего, чему он, Кузьма, названия не знал. На противоположной стене от кадок он увидел слабую полоску света, пробивающуюся из-под пола. «Ага! Это уже интересно», — подумал Кузя, пристраивая глаз к отверстию. Он увидел маленькую лестницу, спускающуюся в подпол, услышал похожий на писк, негромкий, но весёлый разговор.

Рассматривать одним глазом было тяжело, но он старался, — уж больно интересная сцена перед ним возникла. На крохотной тумбочке стояла свечка, освещая прибранную и уютную комнатку-нору. За столом сидели трое чудно одетых и оживлённо разговаривающих мышей.

Кузьма напряг слух и услышал, как один из них рассказывал остальным про свою удачную рыбалку. «Наверное, привирает, как любой рыбак», — подумал кот, внимательно разглядывая маленькое жилище. «Да, хорошо живёт мышиный народец, всё-то у них по уму и на своём месте…», — восхитился он.

Кузьма не стал прерывать оживлённый разговор, сел в тёмном углу чулана и, глядя на маленькую лужицу, вытекшую из кадки, подумал: «Надо бы мне задружиться с мышами, найти их старшину[1] и заключить мировую. Всё-таки жизнь станет повеселее. Объясню им, что не охочусь за ними и не буду. Мне только и надо, чтоб порядок в доме был — иначе выгонят метлой из избы. Да и кто их будет кроме меня охранять от деда моего Василия? Дед хоть и старый кот, но до охоты у него и глаз востёр, да и коготки…» С этими мыслями Кузьма вышел из чулана и побежал во двор, — в его кошачьей жизни, унылой и невзрачной до этого, появился новый смысл и интерес. Не обращая внимания на заносчивого петуха, он направился к погребу в надежде на то, что именно там и живёт мышиный старшина…

Сказ о том, как Кузьма Тимофеевич встретился с Шуклей

Кузьма спускался по ступенькам в тёмный погреб: чем ниже, тем темнее становилось впереди, но его глаза стали постепенно привыкать. Как же ему найти мышиного старшину? Не кричать же в погребе?! Да и имени старшины он не знает… Эти грустные его мысли прервал едва слышный шорох и еле заметное движение.

На железной печке-буржуйке[2] спокойно сидел и поглядывал на Кузьму анчутка со странным именем Шу́кля[3]. Шукля был совсем малого роста, лыс головой, но зато с большими чёрными усами. С печки свисали его кривенькие ножки, обутые в маленькие лапоточки. Кузя давно знал Шуклю, но они не были особо дружны, особенно после того случая, когда анчутка умыкнул у Кузи пескарей.

— Ищешь чего? — спросил Шукля. — По глазам вижу.

— Да не чего, а кого! — ответил Кузьма. — Мышиного старшину мне бы повидать.

— Тогда тебе Жу́ла нужна, — буркнул Шукля, слезая с печки. — Пойдём, покажу что ли…

Они двинулись в дальний угол погреба и, показывая пальцем в темноту, анчутка сказал:

— Вторая полка снизу, третья банка с огурцами справа. Отодвинь банку в сторону, увидишь шнурок — дёргай, а там уж я не знаю как — захотят тебя видеть или нет…

Кузьма хотел было отблагодарить Шуклю, но того и след простыл, только под потолком блеснули два уголька его глаз.

Запрыгнув на полку и кое-как отодвинув банку с огурцами, Кузьма и в самом деле увидел тоненький шнурок, свисавший из отверстия в стене. Кузя дёрнул, но не сильно.

За стеной послышался несильный звук колокольчика. Под потолком, прямо над Кузьмой, раздался тонкий скрип — Кузьма увидел, как отворилась маленькая дверка, и оттуда в полумрак погреба заструился мягкий жёлтый свет.

— Ты почто Жулу беспокоишь? — спросила вылезшая голова старого мыша с седыми усами.

— Мне бы… это… поговорить, — промурчал Кузьма.

— Жди, — деловито сказала мышиная голова и исчезла. Вместо неё появилась и распустилась до самого низа верёвочная лестница, по которой тут же очень проворно сбежала мышь в красном сарафанчике и зелёных тапочках. Это была обычная мышь средних размеров, только в сарафане. Она смотрела на Кузьму строгими глазками, усики вокруг её носа подрагивали.

— Слышала я от братьев своих рыбачков, за которыми ты подглядывал тут намедни, что не зловредный ты, не как твой дед. Неужто мировую пришёл заключать? — почти басом пискнула Жула, достав при этом из кармашка семечку и тут же расшелушив её маленькими лапками. Тут Кузьма и рассказал ей как на духу всё, что на душе наболело: что тоска ему жить без друзей, что за мышами он не охотится и что рад будет помогать им во всём и играть вместе с ними, когда дел не будет вовсе. Жула выслушала его, догрызла семечку и сказала:

— Добро, пусть так и будет, коли ты не врёшь. Хорошо будет нам вместе.

Для заключения обряда мировой она предложила Кузьме искупаться и кликнула кого-то.

Словно из ниоткуда появились мыши в клеёнчатых передниках, притащили щётку, мыло и ковш воды. Кузьма, глядя на это, обречённо вздохнул. Он понял, что Жула придумала это как испытание — ведь он терпеть не мог воды. «И… эх, — подумал Кузьма, — обряд так обряд!» И собрав всё своё мужество, улёгся на полу около буржуйки, зажмурившись и готовясь совершить подвиг во имя дружбы.

Сказ о том, как Кузьма Тимофеевич повстречал водяного, лешего и банника

После братания с мышами Кузя просыхал на крыше избы, стряхивая с себя последние капли ненавистной ему воды. Тут из-под куска кровельной дранки[4] вылез мышь-рыбачок и, недоверчиво поглядывая на Кузьму, сказал:

— Мир так мир, дружба так дружба! Мы тут с братьями завтра поутру на рыбалку собрались. Может, и ты с нами? Сам наловишь, — это тебе не у хозяина клянчить.

— Да я и не ловил никогда, но если поможете — так пойду, — с радостной надеждой в голосе муркнул Кузя.

— Хорошо, — сказал мышь, — мы за тобой зайдём ранёшенько, ещё и солнце не встанет. Так что ложись пораньше спать.

Мышь прошуршал дранкой и исчез. «Неужели моя жизнь изменится, — зажмурился от удовольствия Кузя. — Что ж я раньше-то не додумался?» И вспомнил, как дед его наставлял, что хищник, который под стать уссурийскому тигру, должен быть страшен и суров. Но Кузьма до этого если и был страшен, то только тоской своей.

На следующее утро проснулся он от того, что кто-то дёргает его осторожно за усы. Открыл глаза Кузьма и увидел мыша-рыбачка́, который стоял на его груди и держал в своих лапках его ус.

— Пора! — сказал мышь, улыбаясь. — Собирайся. Мы будем ждать тебя около старого колодца.

Кузьма наспех попил молочка, стараясь не скрипеть дверями, выбежал из избы и направился к колодцу. Солнце ещё не встало, но его лучики уже выбивались из-за кроны деревьев. Около колодца его ждали трое. Два мыша по-деловому держали жестяную банку с червями, а третий — удочки, намотанные на ореховые прутики. Тот, что с удочками, махнул Кузьме рукой и сказал: