Китайские Сказки - Китайские народные сказки

Китайские народные сказки

ГЕРОИ И СЮЖЕТЫ КИТАЙСКИХ СКАЗОК

Однажды китайский философ Чжу Си спросил своего ученика: откуда пошел обычай называть года по двенадцати животным и что в книгах про то сказано? Ученик, однако, ответить не смог, хотя упоминания о системе летосчисления по животным в китайских источниках встречаются с начала нашей эры.

Не знал ученик и легенды, которую рассказывали в народе. По легенде этой, записанной в приморской провинции Чжэцзян, счет годов по животным установил сам верховный владыка — Нефритовый государь. Он собрал в своем дворце зверей и выбрал двенадцать из них. Но жаркий спор разгорелся, лишь когда надо было расставить их по порядку. Всех обманула хитрая мышь, сумев доказать, что она самая большая среди зверей, даже больше вола. Сказкой «О том, как по животным счет годам вести стали» и открывается наш сборник.

Найти объяснение, почему счет годам начинается с мыши, пытались не только китайцы. Еще в XI веке, за сто лет до Чжу Си, знаменитый составитель первого словаря тюркских наречий Махмуд Кашгарский записал тюркскую легенду о том, как некий царь повелел согнать к реке зверей и посмотреть, кто из них быстрее переплывет на другой берег. Первой оказалась мышь. Вслед за ней приплыли вол, барс, заяц, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, курица, собака и свинья. В таком порядке-де и дали названия годам двенадцатилетнего цикла, чтобы легче было их запомнить.

В тюрко-монгольской легенде, известной бурятам и киргизам и более близкой к китайской, мышь тоже перехитрила всех зверей. Очень возможно, что весь животный цикл китайцы заимствовали у древних тюрко-монгольских племен. Только, в отличие от них, у китайцев исчисление времени по животным никогда не носило официального характера. Им пользовались гадатели, вычисляя, например, по специальным таблицам, будет ли счастливым брак, если жених родился в год обезьяны, а невеста — в год овцы. С животным циклом связаны и некоторые китайские поверья и обычаи: рожденный в год петуха не должен был есть курятину.

Предположить, что весь животный цикл китайцы заимствовали у своих соседей, можно также, сопоставив древнекитайские представления о животных со средневековыми.

На обложке книги художник Л. П. Сычев изобразил китайское зеркало, в орнаментовке которого использованы и древние изображения животных, расположенные в соответствии с принятой символикой по сторонам прямоугольника, и более поздний цикл из двенадцати животных в круге — тоже в соответствии с принятой ориентацией по сторонам света. Легко заметить, что символика животных в этих двух рядах не совпадает: петух, который у древних китайцев был символом востока (как провозвестник рассвета), оказался в более позднем животном цикле вдруг на западе, а тигр, который у китайцев обозначал запад и осень, в этой системе оказался на северо-востоке и соответствует весне.

Как и легенда о животном цикле, другие сказки о животных, записанные у китайцев, построены на объяснении особенностей животных, происхождения их повадок или внешнего вида. В них рассказывается, почему враждуют собаки и кошки, почему краб сплющенный или отчего гуси не едят свинины.

На смену такого рода сказкам, именуемым в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках зверей, хитрости и находчивости зверя малого перед зверем большим, который по сказочной логике непременно оказывается в дураках. Вспомните хотя бы нашу знаменитую Лису Патрикеевну, которая одурачивает волка, медведя и льва, или хитрого зайца — фольклорного героя африканцев и жителей Юго-Восточной Азии. У китайцев, однако, циклы сказок о хитроумных проделках зверей не сложились, поскольку развитие сказок о животных у них приостановилось, видимо, еще в древности. Во всяком случае, в каталоге китайских сказок, составленном немецким ученым В. Эберхардом в 1937 году, значится только семь сюжетов о животных. Сейчас, благодаря записям последних лет, эту цифру можно увеличить в три-четыре раза. Малочисленность сказок о животных в Китае, пожалуй, связана с чрезвычайно ранним переходом китайцев к земледелию и забвением охотничьего промысла, а также с бедностью фауны в Китае, где в густонаселенных районах нет невозделанных земель, а уж лесов и подавно.

Немногие сохранившиеся у китайцев сказки о животных дошли до нас в сильно измененном виде. Как ветер веками выветривает песчаники и наносит по крупинке новую землю, так и время разрушало и меняло древнюю основу многих сюжетов. Фантастическое заменялось привычным, па смену чудесному приходило обыденное. Как изменялся сюжет, проследим хотя бы на сказке про собаку и кошку. Китайский вариант этой сказки («Как собака с кошкой враждовать стали»), помещенный в данном сборнике, уже осовременен: у бедняков пропало сокровище, его украл торговец. Собака и кошка решили помочь хозяевам и отправились на поиски. Жил торговец за рекой, а поскольку кошки не умеют плавать, собаке не только пришлось тащить кошку на себе, но и нырять за ларчиком, который та уронила в реку на обратном пути. По возвращении кошка приписала все заслуги себе. С тех пор и пошла между ними вражда.

Древнюю основу сюжета можно восстановить, если сопоставить разные его версии. Наиболее архаичный вариант записан у монголов. В монгольской сказке кот и пес похищают сокровище у самого владыки подземного царства, куда добираются через море. В древние времена считалось, что подземное царство отделено от мира людей водой. В более современном варианте, записанном у родственного китайцам народа мяо, живущего на юго-западе Китая, вместо владыки подземного царства фигурирует какой-то царь, чьи владения расположены за рекой. Китайский вариант сохраняет как бы ту же самую схему сюжета: звери переправляются за реку, где живет похититель (или владелец) сокровища. Но здесь он уже не владыка подземного царства, а простой торговец.

Широко распространены в Китае сказки о тиграх — похитителях девушек. Тигр почитался китайцами как царь зверей. К празднику начала лета в Китае специально шили обереги — мешочки или подушечки для ароматных и лекарственных трав, чаще всего им придавали форму тигра. Считалось, что тигр оберегает детей от гадов и ядоносов, которые во множестве появляются в начале лета. Причем на лбу у игрушечного тигра непременно рисовали тушью знак «ван» — «царь». Согласно древним воззрениям, тигр как тотемный зверь имел право на брачные отношения с людьми «своего племени». На бронзовом сосуде конца второго тысячелетия до нашей эры, например, изображен человек в могучих объятиях тигрицы. Сюжет о тигре, который взял в жены женщину, был популярен также и в средневековой сказочной новелле. В сказках, записанных в наше время, сюжет этот уже видоизменен. Например, в сказке «Как тигр невесту украл» тигр похищает невесту из свадебного паланкина, но так и не ясно, стала ли она его женой.

Наибольшее место в сказочном репертуаре китайцев и соответственно в данном сборнике занимают волшебные сказки. Они распадаются на отдельные циклы: повествования о похищении невесты и о вызволении ее из иного мира, о женитьбе на чудесной жене и сказки о том, как обездоленный герой берет верх над злыми родичами.

В древнейший из этих циклов входят повествования о поисках исчезнувшей невесты:[1] «Как юноша любимую искал», где героиню похищает злой оборотень, и «Сказка про хитрого У-гэна и верного Ши-е», где возлюбленную дровосека уносит Черный орел. Вспомним, что и в русских сказках невесту или жену героя часто похищают Змей, Кощей или Вихрь, которые в представлении древнего человека были связаны с потусторонним миром и похищение ими девушки воспринималось как нарушение обычая брать жену только из своего рода или племени. Прекрасную героиню следовало отнять у похитителя, пришельца из иного мира, и возвратить «своему» герою из мира людей. Поэтому еще в древности волшебные сказки такого типа сложились в основном как повествования о хождении героя в подземное царство, где с помощью волшебства он вызволяет свою невесту и благополучно возвращается с ней домой. В поздних вариантах сюжет этот значительно изменен. Путешествие героя в подземное царство замещено в сказке «Как юноша любимую искал» хождением на далекий остров посреди моря. В сказке про братьев У-гэна и Ши-е орел уносит девушку к себе в логово, в глубокую темную пещеру на высокой горе. А ведь в средние века китайцы как раз и представляли себе ад расположенным в глубокой пещере на вершине горы. Похититель в облике орла тоже едва ли случаен. У соседних с китайцами тунгусо-маньчжурских и тюрко-монгольских народов сохранился культ орла — родоначальника шаманов, который, по народному поверью, мог вступать в связь с женщинами и был непременным сопроводителем шаманов в их странствиях по подземному миру. Сами китайцы эту могучую птицу до сих пор именуют «лаоин» — «почтенный орел».