Третьяков Федорович - Андрейка и лодырь Ромашка

Третьяков Ю. Ф.

Андрейка и лодырь Ромашка

НИЧЬЯ СОБАКА

Эта история началась еще на летних каникулах, когда в сосновом лесу между Тюковкой и Шапкином был устроен оздоровительный лагерь для тюковских ребят. Шапкинских тоже принимали, но Андрейка не поехал. Он и так был здоровый, оздоровляясь без всякого лагеря – сам: зимой он здоровел от снега и мороза; когда начинало пригревать весеннее солнышко, зимнее здоровье увеличивалось; летом – и говорить нечего, а осенью в походах за грибами здоровье укреплялось еще больше. А там опять приходила зима, и все шло сначала! Таким образом, Андрейка только и знал оздоровлялся круглый год! Но иногда, как вольный человек, он подходил к этому лагерю, чтобы повидаться со знакомыми мальчишками и рассказать новости, которые произошли в разных местах, пока они тут оздоровлялись за дощатым забором.

В этот день, направляясь по своим делам, Андрейка встретился с компанией тюковских. Они вылезли на свободу через дырку в заборе и сейчас отдыхали от дисциплины, ползая по самому краешку глубокого обрыва, потому что воспитатели ошибочно думали, будто обрыв сделан из непрочной глины, можно обрушиться вниз и расшибиться, что на поверку оказалось форменной чепухой!

Там были двое Сережек: Барсук и Сережка Просто, двое Андреек: Андрюшка и Блин, хохол Тарас, приехавший из Бессарабии и сразу выдвинувшийся в командиры, который на днях уже успел пробить себе голову, ныряя с берега в речку, и теперь ходил забинтованный; остальные – ничем не выдающиеся личности.

Андрейка тоже полазил с ними по их чепуховому маленькому обрыву, потом все спрятались в кустах и начали разговаривать.

Андрейка предложил пойти в другой овраг, круче и глубже этого, где лазить гораздо интересней – страшнее во много раз! Они согласились идти, но вспомнили, что далеко отлучаться сейчас нельзя, а то их недосчитаются на торжественном утреннике, который состоится через полчаса. Там должны присутствовать почетные гости из райцентра, и среди всяких мелочей, вроде стишков и песен, драмкружок

представит отрывки из пьесы «Каменный гость», а под конец один большой мальчишка из старшей группы будет показывать фокусы. Отрывки из пьесы Андрейку не очень интересовали, хотя ребята сказали, что в одном месте там дерутся на шпагах, а вот фокусника прямо-таки необходимо было посмотреть! А что он – не настоящий, а свой, даже лучше: ловкость рук у него, конечно, развита меньше, чем у настоящих циркачей, и поэтому легче подсмотреть, как это все получается…

По телевизору Андрейка больше всего любил смотреть цирк, где особенно внимательно следил за фокусниками. Остальные номера тоже здорово интересные, но таинственного ничего в них не было. Взять тех же акробатов или жонглеров: от их номеров, конечно, дух захватывает, но как они этого добились – ясно: нужно посильней тренироваться, и получится. Андрейка сам, безо всякой даже тренировки, умел сколько угодно стоять на голове или висеть, зацепившись за что-нибудь ногами. Свою кошку он в два счета выдрессировал прыгать через сцепленные руки и вставать на задние лапы. Да еще кошка была пожилая, упрямая и дальше учиться ни за что не захотела. Шестом он балансировал, установив его на палец или себе на лоб, замечательно ходил на ходулях, и всего этого достиг самоучкой, а что было бы, если б кто взялся его подучить?… Но фокусников невозможно было разгадать! За ними Андрейка всегда смотрел во все глаза и даже сбоку заглядывал в экран, но никак не мог углядеть, почему у них все так получается. Ну, например, платки или шарики можно спрятать в рукав или еще куда, хоть и трудно, если они большие или много их. Но вот откуда берется утка в пустом ящике, который фокусник на глазах состроил из дощечек? Она ведь живая, крякает, ни в руках, ни за пазухой ее не спрячешь… А раз он вынул из ящика живого большого петуха! Кого-кого, а петухов Андрейка знал: как с ними дело иметь! С норовистыми, задиристыми петухами ладить еще трудней, чем со смирной уткой!…

Вот если бы какой-нибудь фокус увидеть своими глазами вблизи, не по телевизору, где, возможно, телевизионщики мухлюют, отводя в нужное время свой аппарат!…

– А какие будут фокусы, не знаете? – допытывался он.

– Да-а… – пренебрежительно махнул рукой Андрюшка. – Шарики там… платки… Кролика будет доставать…

– Кролика? – насторожился Андрейка. – Живого?

– А как же! Нашего кролика – Николу. Он тут постоянно со всеми в лагере отдыхает…

Это было подходяще: ведь по кролику можно и про петуха догадаться, не говоря уж об утке!

– А он не рассказывал, как получается? Куда он его предварительно прячет?

– Нее… Они с Николкой всегда закрывшись репетируют. А то, говорят, неинтересно будет смотреть…

– А меня нельзя провести?

– Не-е… Чужих, которые здесь не записаны, нам приводить не велят! А то не поймешь: кто из лагеря, а кто так пришел… Неразбериха выйдет! А сегодня еще и Полина дежурит, знаешь ее?

Свою землячку Полину Андрейка очень даже хорошо знал: тетка молодая, здоровенная, как богатырь, и самая шумливая во всем Шапкине! Раньше она работала санитаркой в больнице, а потом уволилась за то, что любила всем врачам указывать и распоряжаться, а они ее не слушались… Теперь поступила сюда, и по всему лагерю ее голос раздавался: над ребятами командует, ругается и даже иногда дерется, когда настоящие воспитатели не видят. Будто не знает, что у нас в государстве детишек бить не позволено! Но они на нее и не думали жаловаться, считая женщиной хотя и грубой, но безвредной. Тем более, что она дралась почти всегда за дело…

– А меня она ненавидит! – пожаловался Андрейка. – Считает хуже последнего шпиона!

– Почему?

– Да я ее испугал! – сообщил Андрейка. – И даже чуть не взорвал из ключа! Ключ мы нашли толстый, а внутри пустой – самый годный для стрельбы!… Натолкли туда серы от спичек, почти целый коробок исчистили – там такая дырка была глубокая, ужасно должно стрельнуть!… Веревочку, гвоздь…

– Знаем, знаем! – торопили его ребята, показывая, что и сами являются неплохими специалистами по стрельбе из ключей.

– Ударять я лично взялся!… А дом избрал угловой, где фундамент крепкий… Ахнул! А она из-за угла и выйди!

В самый тот момент, как ахнуло и взорвалось! Прямо перед ней взорвалось, у меня в руке только веревочка осталась… Ключ был плохо, сделан, да и серы мы переложили, чтоб громче вышло.

– А она?

– Я не видал! Меня самого оглушило, и я убежал, с веревочкой вместе… А она подумала, что я нарочно ее поджидал. Как Алеха с Моськой бежали, не заметила, решила, что я один все. С тех пор стала какая-то нервная… и отовсюду меня теперь прогоняет. И от вас, наверно, тоже будет прогонять… – печально закончил Андрейка.

– Да чего там интересного? – утешал его Андрейка Блин. – Подумаешь, артисты… Ну, на шпагах дерутся… На шпагах мы сами получше можем… Только хороших шпаг нету… Мы бы лучше с тобой в овраг сходили!… Статую, например, играет Кенгура…

– Та… лабуда все! – подтвердил Тарас.

– Какая Кенгура? – не понимал Андрейка.

– Мальчишка там один, тюковский… – пояснил Сережка Просто. – Он кенгуру назвал кенгурой, за это его и прозвали… Статуя там должна стоять в саду, где все происходит…

– А что она делает?

– То-то и оно, что ничего! Под самый только конец ее спросят, а она головой кивнет, и все! А хвалился! Подумаешь, какого ему Фантомаса доверили! Десять дней подготовлялся! Мол, моя роль самая трудная: нужно ни разу не пошевельнуться…

– Еще брешет, – припомнил Тарас, – шо простой артист израсходывает сто процентов энергии, а статуя чи сто пять, чи сто десять… ей трудней всего не пошевельнуться, особенно лицом… От гад!…

– Чепуха! – согласился Андрейка.

– Конечно! Мы ему говорили: чего тут такого? Стой да стой! А он: «Вы не понимаете в искусстве! Тут колоссальная нужна выдержка!» Мы спрашиваем: «А если муха на лицо сядет или комар?» – «Вытерплю!» Мы уж хотели побольше мух наловить, напустить там, да раздумали: лови их…

– Мухи не помогут! – сказал Андрейка. – Пока их ловят да в коробке они насидятся… разве им до статуй будет!…

И тут его осенила прекрасная мысль:

– А если вы меня проведете мимо Полины, чтоб там тоже сидел… я его рассмею!

– Как?

– А вот… – Андрейка скривил лицо, стараясь, чтобы выходило посмешнее, но без зеркала сам не увидишь, как там получается, и он предупредил на всякий случай: – Это так… Пробная, без подготовки… А могу смешнее! Когда сосредоточусь… Нужно сосредоточиться…

– Ни… – покачал забинтованной головой Тарас. – Не засмеется…

– Попробовать можно! – поддержал Андрейку Сережка Просто. – А вдруг? Ну-ка, покажи как-нибудь по-другому…