Любовь как в сказке (сборник) - Молчанова Ирина Алексеевна
— Хочешь, скажу, почему у тебя плохое настроение? — Паша подошел к девочке и встал рядом.
— Скажи, — равнодушно проронила та, даже не взглянув на него.
— Тебе нравится один парень, а ты ему — нет.
Девочка вздрогнула, но ничего не сказала. Лишь тонкий пальчик ее, выводящий на стекле рисунки, на мгновение замер.
— Ты хочешь спросить, откуда я это знаю, но стесняешься. И еще ты думаешь, что кто-то из девчонок разболтал твой секрет.
Щеки девочки порозовели, но она молчала. Палец все еще стоял неподвижно.
— Но никто мне ничего не говорил, я просто умею читать мысли. Думаешь, вру? А вот и нет. Хочешь, например, скажу, какой твой идеал мужчины?
Девочка оторвала руку от стекла, почесала удивленно изогнутую бровь.
— Высокий, стройный, с густыми каштановыми кудрями, синими глазами и такой ослепительной улыбкой, что ею можно поджечь целый город. И еще он отлично играет в футбол, настольный теннис и волейбол. Но хотя его мускулам позавидовал бы Шварценеггер, он совершенно не обращает внимания на девчонок, в том числе и на тебя, потому что помешан на футболе. Кстати, я и его имя знаю. Твой идеал — Петька Зуев, так? А ты — Марина Семечкина, верно?
Девочка открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и решительно сжала губы.
— Если ты меня сейчас прогонишь, я не смогу тебе помочь! — быстро произнес Паша. Голос его был вкрадчивым и мягким. — А если нет… — он чуть-чуть помедлил.
— Что тогда? — Это были первые слова, сказанные Мариной за все время странного разговора.
— А если нет, Семечкина, то скоро у тебя все будет в порядке, — расправив плечи, уверенно проговорил Паша. — Потому что я — тот единственный человек, который может тебе помочь. Так, значит, насчет Петьки я прав?
Шумная ватага детворы, размахивая разноцветными воздушными шариками, промчалась мимо, чуть не сшибив не успевшего отскочить Пашу. Чертыхнувшись, он едва устоял на ногах. Девчонка повернулась и в первый раз за время разговора посмотрела на него. Она была чуть выше ростом, поэтому ее насмешливые светло-зеленые глаза в ободке из накрашенных тушью ресниц смотрели немного сверху вниз.
— А тебе-то зачем это надо? — спросила она. — У тебя-то какой интерес мне помогать?
— Если я отвечу, что помогаю людям просто так, ни за что, потому что такой хороший, ты мне не поверишь, так ведь?
Девчонка неопределенно пожала плечами, и Паша продолжил:
— Поэтому не стану врать и скажу правду: не задаром. Взамен мне от тебя кое-что понадобится.
Девчонка понимающе хмыкнула, скривила губы и закатила глаза к потолку. Ну наконец-то этот странный парень раскололся! А то она уже совсем было решила, что это марсианин. Или добрая фея приняла образ взъерошенного невзрачного мальчишки.
— И что же? — поинтересовалась она. — Сколько, интересно, будет стоить твоя услуга?
— Недешево. — Паша нахмурился, словно что-то подсчитывая в уме. — Думаю, десяти поцелуев хватит.
— Что-о?! — Девочка подскочила к Паше, выхватила у него из-под мышки книгу и занесла над бедной мальчишеской головой. — Что ты сказал?!
— Ты считаешь — это слишком много? Или мало? — Паша увернулся, отпрыгнул за кучу из сваленных сумок, но Марина не отставала. Размахивая книгой, она рванулась вперед, пытаясь дотянуться до него. — Чего ты взъелась так сразу? Можно же поторговаться! — безуспешно пытался втолковать он атакующей фурии.
Объявили посадку, вожатые засуетились, громко выкрикивая фамилии отставших ребят из своих отрядов.
— Лови! — крикнула Марина, перекинув Паше книгу. — Я согласна!
— Вот и отлично, — буркнул тот, запихивая книгу в рюкзак. — Можно было и без таких потерь, — сморщившись, он потер ушибленную во время беготни коленку. — Встретимся в поезде, в десять, в тамбуре между третьим и четвертым вагонами! Захвати ручку, блокнот и карманное зеркальце! — бросил он ей вслед.
Подоспевшие девчонки быстро расхватали сумки и побежали на перрон. Паша уходил последним. Проходя мимо торговых ларьков, он остановился около одного из них, купил пару толстых парафиновых свечей, зажигалку и поспешил вперед, вслед за дожидающимся его вожатым.
В считаные минуты зеленая «змея» проглотила гомонящую разноцветную толпу отъезжающих и, помедлив немного, словно «переваривая» пищу, дала гудок и медленно оторвалась от платформы.
Глава 3
Разговор в вагоне
— Девчонки, у кого есть синяя тушь? У меня только черная, а я хочу попробовать с розовыми тенями.
— На, возьми. А у тебя случайно нет перламутровой помады? И еще мне нужны румяна в тон.
— Вот тени с блестками, никому не нужны?
— Не понимаю, куда моя косметичка запропастилась! Всю сумку перерыла. Неужели дома оставила? Хуже всего то, что именно туда я деньги засунула.
За окнами сгустилась темнота, стук колес успокаивал и убаюкивал, но спать в шестом купе третьего плацкартного вагона никто не собирался. Разложив на столике косметику, девчонки красились. Трое — Надя Липова по прозвищу Липа, Оля Цветковская по прозвищу Ромашка и Оксана Ястребок — уже преобразились. Оттененные подводкой глаза загадочно мерцали в полутьме, ярко накрашенные губы резко выделялись на белых напудренных личиках.
И лишь рослая, крупная Лена Шувалова не принимала участия в этой репетиции маскарада. Кстати, и прозвищем ее наградить не успели — девочка держалась от остальных особняком.
— И зачем вам это надо! — свесившись с верхней боковой полки, критиковала она. — Вы же стали совершенно одинаковыми! Раскрашенные куклы.
— Ничего ты, Ленка, не понимаешь, — назидательно втолковывала ей Марина, которую почти сразу же наградили прозвищем Семечка. Сосредоточенно сопя, она работала над «капризным» левым глазом — тушь никак не хотела ложиться на ресницы ровно, без комков. — Косметика — это не роскошь, а необходимость.
— Точно! — поддержала подругу бойкая вертлявая Оксана. Волосы ее были пострижены так коротко, что подвижная круглая рыжая головка напоминала птичью. За это и за фамилию подруги, не сговариваясь, так ее и прозвали — Птичка. — Вот тебе бы, например, не помешало немного замазать прыщики на лбу. У меня есть дезинфицирующий маскировочный карандаш — просто отличный, под цвет кожи.
— И глаза бы можно оттенить, — добавила худенькая черноволосая Ромашка. Когда она смеялась, на щеках появлялись симпатичные маленькие ямочки. — Они у тебя слишком водянистые, невыразительные.
— Спасибо, не надо, — язвительно отказалась Лена. — Обласкали вы меня, подруги, дальше некуда. Но уж как-нибудь без вашего грима обойдусь.
— Ох, Ленка, не права ты! — покачала головой толстенькая кудрявая веснушчатая Надя-Липа, припудривая нос. — Без косметики ты кто? Никто. Так, ощипанная курица в городском курятнике. Тебя же ни один приличный парень не заметит. А с косметикой? Совсем другое дело.
— Курица превращается в петуха, что ли? — фыркнула Лена. — Или в павлина? Что-то меня это не прельщает. К тому же такие «приличные», которые только фасад разглядывают, а внутри ничего не замечают, меня не интересуют.
— Как же, как же! А какими глазами ты сама на вокзале этого красавчика разглядывала, Петьку Зуева! — скептически усмехнулась Марина.
— А ты уже и имя его знаешь? — отпарировала Лена. — Хотя, что это я спрашиваю, и так ясно: ты из тех, которые любому появившемуся в поле зрения парню на шею вешаются. Ты у него, наверное, уже и номер телефона выпросила?
— Это я-то вешаюсь? — вскипела Марина. — Ты что, сама не видишь, что мне этого не требуется? — Девочка гордо встряхнула искрящейся гривой густых волос. — А вот тебе-то как раз и надо бы! С такой бледной, пресной и кислой физиономией на тебя ни один нормальный парень не посмотрит!
— Как-как ты сказала? Пресной и кислой? Не кажется ли тебе, что одно с другим несовместимо? — Лена повысила голос, видно было, что слова Марины больно задели ее.
— У тебя — совместимо! — отрезала Марина.
Девчонки смотрели друг на друга со взаимной неприязнью.
