Лучшие сочинения по литературе XIX и XX веков - Ручей
Нравственная проблематика лирики А.Т. Твардовского
Творческий путь А.Т. Твардовского, одного из самых ярких и самобытных советских поэтов, начался в середине 1920-х годов. До войны основной темой его лирики была русская деревня: проблема коллективизации и зарождавшегося колхозного хозяйства. Во время войны Твардовский работал фронтовым корреспондентом, одновременно создавая главный труд своей жизни — поэму «Василий Теркин». «Книга о бойце» принесла её автору славу и сделала его поистине народным поэтом. Спустя несколько лет после войны Твардовский становится главным редактором журнала «Новый мир» и вплоть до самой смерти находится в гуще литературной жизни огромной страны. В это время он продолжает напряженно писать, его лирика становится серьезнее и строже, проникновеннее и задумчивее. В ней поэт размышляет о таких нравственных проблемах, как долг человека перед родиной и перед родителями, долг поэта перед народом, поведение человека на войне и чувство вины перед погибшими.
Тема долга человека перед родиной и близкими связана в лирике Твардовского с темой войны. В горьком стихотворении «Партизанам Смоленщины», написанном в самый разгар войны — в 1942 году, — поэт обещает «милой», «огнем опаленной» и «за фронтом плененной» Смоленской стороне, что скоро наступит избавление. Он призывает партизанов Смоленщины бить «силу постылую // Всей несчетною силою // Ножа и огня», в то же время на защиту Смоленщины должен встать весь русский народ: «Разве Родина бросила // Край родной хоть один?» Стихотворение написано анапестом и напоминает своим ритмом русский былинный стих. И это не случайно, ведь обращено оно к народу-богатырю.
Во время жестокой войны самое тяжкое преступление — бежать с поля боя, бросив товарищей, не выполнить долга перед Родиной.
Проблеме солдатской чести посвящена «Баллада об отречении» Твардовского. Солдату на войне бывает тяжко и страшно, хочется сохранить себя живым для родных, но ничто не может оправдать трусость, постыдное бегство. В «Балладе» приговор трусу, добравшемуся до родного дома, выносит сам отец:
Не сын ты мне отныне.
Не мог мой сын, — на том стою,
Не мог забыть присягу,
Покинуть Родину в бою,
Прийти домой бродягой.
Так солдат, предавший товарищей и Родину, остается совсем «один на белом свете». Автор не может понять и простить таких людей, потому что сам прошел войну. За трудностями военного быта, за часами и днями смертного страха под шквальным огнем, за ранами, смертями товарищей стоит великая задача — спасти родную страну. В стихотворении «Пускай до последнего часа расплаты...» он кратко и емко говорит о радостном приятии солдатом своего долга:
Я долю свою по-солдатски приемлю,
Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья,
То лучше, чем смерть за родимую землю,
И выбрать нельзя.
Та же тема звучит в стихотворении «Позарастали стежки-дорожки» — более быстром по ритму, менее торжественном. Но в его ритме словно отражается нетерпение бойцов «прямой ли, кружной //Дорогой честной / Дорогой трудной» дойти «до места». Под «местом» здесь подразумевается Берлин — то место, где войне наступит конец. И, кажется, нет большего счастья для бойца, чем вздохнуть «глубоко»: «Россия, братцы, // В тылу далеко».
Счастье победы омрачается в лирике Твардовского чувством вины перед теми, кто не вернулся с войны. О них написана большая часть его послевоенной лирики, словно стихами поэт пытается воскресить тех, кого он «мог, но не сумел сберечь». От лица погибшего солдата написано знаменитое «Я убит подо Ржевом» — правдивое, жесткое, щемящее сердце стихотворение. Кажется, что отовсюду звучит голос убитого солдата:
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.
Множество таких безвестных солдат было убито подо Ржевом, многие из них лежат там, «куда на поминки // Даже мать не придет». И мертвые обращаются к живым, не только напоминают о себе и своем подвиге, но и строго требуют с живых ответа, устояли ли они «как стена», громят ли врага «на ином рубеже»? Общее дело — битва за Родину — объединяет живых и мертвых. И живые «не в долгу» у убитых, если отстояли родную землю и завершили войну, дойдя до Берлина. Убитый солдат завещает своим «братьям» свято беречь отчизну «в память воина-брата, // Что погиб за нее».
Трагическая разлука с павшими в боях товарищами особенно остро осознается теми, кто слышит победный салют в стихотворении «В тот день, когда окончилась война». Залпы салюта «бесповоротно» отделяют мертвых от живых: «Внушала нам стволов ревущих сталь, // Что нам уже не числиться в потерях». Для автора стихотворения погибшие товарищи становятся высшим судом, его совестью: «И если я, по слабости, солгу, // Вступлю в гот след, который мне заказан <...> Еще не зная отклика живых, — // Я ваш укор услышу бессловесный». Он обещает обращаться к ним, наравне с живыми, «в каждой песне новой» — им, павшим в жестокой войне, суждено отныне поэтическое бессмертие и вечная память потомков.
Кажется, что долг поэта перед погибшими товарищами исполнен. Но откуда тогда появляются строки, пронизанные тоской и болью:
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны.
В том, что они, кто старше, кто моложе —
Остались там и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь —
Речь не о том, но все же, все же, все же...
За повторяющимся «все же» в конце стихотворения, за финальным троеточием стоит невысказанное горе, едва сдерживаемое рыдание, тоска, которую ничем не унять, чувство бессилия что-либо возвратить и исправить.
«Жестокая память» не дает поэту «с радостью прежней смотреть на поля и луга». Как и у многих, опаленных войною, у поэта «душа... будет больна, // Покамест бедой невозвратной // Не станет для мира война».
Твардовский был уверен в том. что поэт обязан до конца разделять судьбу своего народа, какой бы тяжелой она не была. Размышления о долге поэта перед народом занимают важное место в его лирике. Коллективизация, Отечественная война... Твардовский был свидетелем и участником этих драматических событий. Но он благодарен жизни за то, что она его ничем «не обделила»:
Чтоб жил и был всегда с народом,
Чтоб
