Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов
Замечательная вышла свадьба! Все боги веселились от души. Одна только богиня раздора Эрида хмурилась и сердито кусала губы. Ведь никто не вспомнил о ней и не догадался позвать на торжество! Такое пренебрежение может задеть кого угодно, а Эриду оно так прямо вывело из себя. «Не хотят со мной знаться и не надо! — решила она. — Я сама найду способ напомнить о себе!» Незримая для всех она подошла к столу, за которым пировали богини, и бросила на него великолепное золотое яблоко. На яблоке было написано всего одно слово: «Прекраснейшей!», но оно содержало в себе тысячи поводов для ссоры.
— Этот дар предназначен для меня! — заявила Афродита. — Я богиня красоты и потому имею на него все права!
— Тоже мне причина! — тотчас возразила ей Гера. — Если бы все вещи соответствовали своим именам, мир был совсем другим!
— Думаешь, ты красивее меня? — с оскорбительной улыбкой отозвалась Афродита. — От других я этого никогда не слыхала!
— Это от того, что ты всегда слышишь одну только лесть! — парировала Гера.
— Вы обе не правы! — заметила Афина. — Красота тела — ничто, когда нет красоты ума! Согласитесь с этим и признайте, что я красивее вас обоих!
— Ну уж нет! — возмутилась Афродита. — Ум — это ум, а красота — это совсем другое!
— И насчет ума ты тоже не очень-то заносись! — посоветовала Гера. — Есть среди нас особы не глупей тебя!
От благодушного настроения богинь не осталась и следа. Они подошли к Зевсу и потребовали, чтобы он разрешил их спор.
— На мой взгляд вы все одинаково красивы! — дипломатично отвечал сын Крона. — Пусть выбор сделает кто-нибудь другой!
— В таком случае назначь нам судью! — попросила Гера.
Однако Громовержец отказался.
— Отложим пока это дело, — сказал он, — мы в гостях и должны прежде подумать о молодоженах!
— Вот-вот, — подхватил Нерей, — надо устроить будущее Пелея! Моя дочь не может быть женой изгнанника! Она должна стать царицей!
— Если у меня появится войско, я сам устрою свою судьбу! — пообещал Пелей. — Дайте мне пять тысяч солдат, и Фетида завтра же будет царствовать!
— Пять тысяч! — ужаснулся Зевс. — Где же мы столько наберем?
— Когда-то, обратив муравьев в людей, ты дал моему отцу даже больше! — напомнил Пелей.
— И ты хочешь, чтобы я опять устроил этот фокус? — поморщился Громовержец. — Но ведь это уже было! Поэты скажут, что я повторяюсь!
— Не беда! — отвечал Пелей. — Зато ты окажешь мне большую услугу!
Пришлось Зевсу уважить просьбу внука. Он отправился в лес, разыскал дуб, по стволу которого ползало множество трудолюбивых насекомых, и ударил по нему своим жезлом. Послышался сильный треск. Муравьи посыпались вниз словно горох, и каждый, коснувшись земли, принимал человеческий облик. Не успел Пелей даже слова молвить — глядь, а перед ним уже стоят тысячи могучих воинов! И каких! Все как на подбор молодцы, все сжимают в руках копья и готовы хоть сейчас двинуться в бой! «Вот ваш царь! — сказал Громовержец, указывая на сына Эака. — Слушайтесь его во всем и постарайтесь оправдать его надежды!» Воины в ответ принялись стучать в щиты и трижды прокричали: «Слава царю Пелею!»
Так завершилась эта необыкновенная свадьба, имевшая важные последствия для судеб всей Греции. Вечером боги и богини разъехались по своим дворцам. Все они остались довольны тем, как провели время. Сын Эака также не имел причины жаловаться. Ведь он женился на прекрасной богине и в один день превратился из гонимого изгнанника в предводителя многочисленного войска! Соседние правители очень скоро ощутили эту перемену на себе. Прежде всего Пелей напал на Иолк и легко овладел им, застигнув жителей врасплох. Он велел схватить злую Астидамию и казнить ее за вероломство. Акасту сын Эака сохранил жизнь, но прогнал его вон из страны. Власть над Иолком он передал сыну Адмета Эвмелу, правившему до этого в Ферах. (Таким образом, спустя много лет, потомки Кретея получили обратно свой родной город, отобранный у них когда-то Пелием и Нелеем). Сам Пелей двинулся походом во Фтию. Актор, отец его первой жены Полимелы, к этому времени уже умер, не оставив наследников. Пришлось местным жителям подчиниться Пелею и признать его своим царем. Впрочем, они об этом нисколько не пожалели! Ведь сын Эака был человек добрый и справедливый. Он никогда не нарушал законов и всегда радел о процветании страны.
2. Суд Париса
А теперь оставим ненадолго Грецию и отправимся в древнюю Трою. После того, как этот город захватили и разграбили воины Геракла, царем здесь стал сын Лаомедонта Приам. Он быстро восстановил Троянскую державу, вновь сделав ее могущественной и богатой. По прошествии нескольких лет царь женился на фригийской царевне Гекубе, которая родила ему многих сыновей и дочерей. Первым появился на свет Гектор, и прорицатели дружно предсказали ему великую судьбу.
— Из этого малыша вырастет знатный боец и опора Трои! — сказали они Приаму.
— Так и должно быть! — отвечал тот. — Ведь он мой сын!
Однако со вторым ребенком все вышло в точности до наоборот. Еще прежде его рождения стали появляться тревожные знамения. Однажды Гекуба призналась мужу: «Мне приснилось, что я родила пылающий факел, который затем сжег весь город!» Встревоженный Приам позвал прорицателя Эсака и рассказал ему о страшном видении.
— Царь! — воскликнул прорицатель. — Толкование у сна может быть только одно: твой второй сын станет причиной бесчисленных бед для троянцев. И если нашему городу суждено погибнуть, то это произойдет по его вине! Тебе следует избавиться от ребенка, как только он родиться!
Приаму тяжело было согласиться на это, но он решил последовать совету знающих людей. Ведь сын Лаомедонта всегда желал родному городу только добра, и не хотел подвергать его опасности!
В положенный срок Гекуба родила прелестного мальчика. Царь позвал своего пастуха Агелая и велел ему: «Отнеси младенца в лес на склон Иды и брось там! Пусть его растерзают дикие звери!» Агелай так и поступил. Новорожденного оставили в лесу совсем одного, и родители оплакали его смерть. Однако малыш не погиб! Он попался на глаза медведице, которая стала кормить его своим молоком. Спустя несколько дней Агелай вновь оказался в лесу и
