Белочка и Тамарочка - Алексей Пантелеев
Девочки еще громче заплакали, а мама говорит:
— Да, милые мои доченьки, наделали вы мне хлопот. Я устала, думала отдохнуть, — я только в будущую субботу собиралась большую стирку делать, а придется, как видно, сейчас этим делом заняться. А ну, прачки-неудачки, снимайте платья!
Девочки испугались. Говорят:
— Зачем?
— Зачем? А затем, что в чистых платьях белье не стирают, полов не моют и вообще не работают. Надевайте свои халатики и — живо за мной на кухню…
Пока девочки переодевались, мама успела на кухне зажечь газ и поставила на плиту три больших кастрюли: в одной — вода, чтобы пол мыть, во второй белье кипятить, а в третьей, отдельно, — скатерть.
Девочки говорят:
— А почему ты ее отдельно поставила? Она ведь не виновата, что запачкалась.
Мама говорит:
— Да, она, конечно, не виновата, но все-таки придется ее в одиночку стирать. А то у нас все белье синее станет. И вообще я думаю, что эту скатерть уже не отстираешь. Придется, наверно, выкрасить ее в синий цвет.
Девочки говорят:
— Ой, как красиво будет!
— Нет, — говорит мама, — я думаю, что это не очень красиво будет. Если бы это было действительно красиво, то, наверно, люди каждый бы день кляксы на скатерти ставили.
Потом говорит:
— Ну, хватит болтать, берите каждая по тряпке и идемте пол мыть.
Девочки говорят:
— По-настоящему?
Мама говорит:
— А вы что думали? По-игрушечному вы уже вымыли, теперь давайте по-настоящему.
И вот девочки стали по-настоящему пол мыть.
Мама дала им каждой по уголку и говорит:
— Смотрите, как я мою, и вы тоже так мойте. Где вымыли, там по чистому не ходите… Луж на полу не оставляйте, а вытирайте досуха. А ну, раз-два начали!..
Засучила мама рукава, подоткнула подол и пошла пахать мокрой тряпкой. Да так ловко, так быстро, что девочки за ней еле успевают. И конечно, у них так хорошо не выходит, как у мамы. Но все-таки они стараются. Белочка даже на коленки встала, чтобы удобнее было.
Мама ей говорит:
— Белочка, ты бы еще на живот легла. Если ты будешь так пачкаться, то нам придется потом и тебя в корыте стирать.
Потом говорит:
— А ну, сбегай, пожалуйста, на кухню, посмотри, не кипит ли вода в бельевом баке.
Белочка говорит:
— А как же узнать, кипит она или не кипит?
Мама говорит:
— Если булькает — значит, кипит; если не булькает — значит, не вскипела еще.
Белочка на кухню сбегала, прибегает:
— Мамочка, булькает, булькает!
Мама говорит:
— Не мамочка булькает, а вода, наверно, булькает?
Тут мама из комнаты за чем-то вышла, Белочка Тамарочке и говорит:
— Знаешь? А я апельсины видела!
Тамарочка говорит:
— Где?
— В сетке, в которой мясо висит. Знаешь, сколько? Целых три.
Тамарочка говорит:
— Да. Будут нам теперь апельсины. Дожидайся.
Тут мама приходит и говорит:
— А ну, поломойки, забирайте ведра и тряпки — идем на кухню белье стирать.
Девочки говорят:
— По-настоящему?
Мама говорит:
— Теперь вы все будете делать по-настоящему.
И девочки, вместе с мамой, по-настоящему стирали белье. Потом они его по-настоящему полоскали. По-настоящему выжимали. И по-настоящему вешали его на чердаке на веревках сушиться.
А когда они кончили работать и вернулись домой, мама накормила их обедом. И никогда еще в жизни они с таким удовольствием не ели, как в этот день. И суп ели, и кашу, и черный хлеб, посыпанный солью.
А когда они отобедали, мама принесла из кухни сетку и сказала:
— Ну, а теперь вы, пожалуй, можете получить каждая по апельсину.
Девочки говорят:
— А кому третий?
Мама говорит:
— Ах вот как? Вы уже знаете, что и третий есть?
Девочки говорят:
— А третий, мамочка, знаешь кому? Третий — самый большой — тебе.
— Нет, доченьки, — сказала мама. — Спасибо. Мне хватит, пожалуй, и самого маленького. Ведь все-таки вы сегодня в два раза больше, чем я, работали. Не правда ли? И пол два раза мыли. И скатерть два раза стирали…
Белочка говорит:
— Зато чернила только один раз пролили.
Мама говорит:
— Ну, знаешь, если бы вы два раза чернила пролили, — я бы вас так наказала…
Белочка говорит:
— Да, а ведь ты же не наказала все-таки?
Мама говорит:
— Погодите, может быть, еще и накажу все-таки.
Но девочки видят: нет, уж теперь не накажет, если раньше не наказала.
Обняли они свою маму, крепко расцеловали ее, а потом подумали и выбрали ей — хоть не самый большой, а все-таки самый лучший апельсин.
И правильно сделали.
Примечания
За несколько лет до войны Пантелеев жил на даче в Разливе под Ленинградом. Вместе с ним жила его маленькая племянница Ирина (героиня рассказа «Буква „ты”»). Л. Пантелеев сочинял для нее всякие забавные истории о двух непослушных девочках. Потом записал их. В 1940 году вышла книга «Белочка и Тамарочка», в ней было три рассказа — «На море», «Испанские шапочки», «В лесу». В 1947 году Пантелеев написал еще один рассказ «Большая стирка», который вначале опубликовал в журнале «Мурзилка».
Писатель хорошо знает жизнь детей. Казалось бы, какие конфликты могут быть в пяти-шестилетнем возрасте? Между тем они бывают сплошь и рядом, и причиной их является недостаточный жизненный опыт ребят: им кажется, что они могут делать все, что делают взрослые, и с таким же успехом.
Белочке и Тамарочке — героиням Л. Пантелеева — тоже свойственна безграничная вера в свои возможности, потому и возникают у них недоразумения с мамой.
Нарушая ее запреты, девочки попадают в смешное положение («На море»), им становится по-настоящему страшно («В лесу»). Поплатились они и за свою неумелость («Большая стирка»). Воспитывая своих героинь то смехом, то страхом, то настоящим трудом, Пантелеев помогает им освоить нормы поведения.
В «Рассказах о Белочке и Тамарочке» настоящая стихия детской жизни, точно наблюденные характеры и всепроникающий юмор. Причем события даны, как говорил А. Н. Толстой, «в масштабе и манере восприятия читателей», когда можно всерьез разгонять руками тучи или считать невероятным приключением встречу с теленком в лесу.
«Рассказы о Белочке и Тамарочке» многократно издавались в составе сборников и отдельно.
Белочка и Тамарочка стали героинями нескольких телевизионных фильмов. Существует и диафильм «Большая стирка».
«Одинаковые синенькие испанские шапочки с красными кисточками». — Такие головные уборы, напоминающие пилотку, носили бойцы республиканской армии во время фашистского мятежа в Испании (1936–1939). Л. Пантелеев рассказывает о таком факте: в конце 1936 года в Ленинградской филармонии устраивали вечер-концерт
