Игольное ушко - Дарья Донцова
– Что такое деньги? – заморгал завижад. – И почему ты сказала, что я должен открыть дверь? Я ничего у тебя не брал!
– Я прищемила платье, – сквозь зубы объяснила лабрадориха, – приняла решение идти со всеми, а юбка застряла.
– И что? – зевнул собеседник.
– Ты должен распахнуть створку, – топнула капризница.
– Я у тебя ничего не брал, – повторил завижад.
– Разговор пошел по кругу, – констатировала Зефирка, подошла к Нинон, схватила ее юбку, резко дернула ткань.
Послышался треск.
– Все, ты свободна, – объявила Зефирка.
– С ума сошла? – завизжала Нинон. – Представляешь, сколько денег отдано за это платье?
Лучшая портниха подошла к Жози, тоже обняла ее и спросила:
– Что дороже: одежда или свобода? Завижад, пошли!
Кот Леон
– Все. Здесь станем жить, – объявил завижад, когда маленький отряд остановился около пещеры.
– Интересно, – пробормотала Зефирка.
– Ага, – подхватила Куки. – И что нам тут делать?
Завижад сел на камень и пожаловался:
– Устал что-то.
– Так тебе и надо, – зло произнесла Нинон.
– И пить хочется, – продолжило чудовище, – прямо очень, но колодца нет.
Зефирка начала осматриваться по сторонам, отошла в сторону леса, из которого только что вышли путники, сорвала большой лист и принесла его страшилищу со словами:
– Пей, воды немного, но жажду слегка утолит. Наверное, тут недавно шел дождь, и в лопухопапоротнике влага сохранилась.
Провожатый схватил лист, в секунду опустошил его, бросил на землю, глянул на Зефирку и неожиданно произнес:
– Кто-то в моей голове сейчас шепнул, что надо тебе сказать слово… Какое? Не помню. Короткое. Важное! Оно способно помочь изменить судьбу!
– Спасибо, – подсказал Рауль.
– Да, да, да, – закивал завижад, – спасибо, собака.
– На здоровье, – улыбнулась лучшая портниха.
– Зачем мы тут? – начала возмущаться Нинон. – Да еще с дураком, который всех сюда привел! Эй, кто-нибудь, приготовьте поесть, я проголодалась! И устала! Сделайте постель!
– Вы мои рабы, я получил собак, кошку и енота в награду за службу в сенохранилище, – объявил завижад и зевнул, – начнете строить мой дом. Самый лучший, большой, красивый. Когда… особняк… поднимется…
Стражник закрыл глаза, лег на траву и захрапел.
– Ой, смотрите, – прошептала Куки, – он изменяется!
Жози на всякий случай спряталась за Мафи.
– Голова у него не медвежья теперь, – воскликнула пагль, – лапы не как у тигра… О-о-о! Это же…
Софи бросилась к животному, встала на колени около него:
– Это мой папа Леон! Он исчез много лет назад, в день, когда сделал треугольные часики. Хорошо помню, что к нему в мастерскую пришел терьер Вальтер, они о чем-то говорили, потом коллега ушел. В полночь мама забеспокоилась, пошла в рабочий домик мужа, а там пусто. Катя помчалась к Вальтеру, тот очень удивился, объяснил: «Принес Леону показать свою новую работу, женские часики с семью циферблатами. Он их изучил, сказал: «А я создал треугольные». Я похвалил его изобретение и ушел». И больше мы отца не видели.
Соня начала трясти кота:
– Папа, папа.
Тот забормотал нечто нечленораздельное, потом сел и воскликнул:
– Вы кто?
Дочь бросилась коту на шею:
– Не узнаешь меня?
– Отойди, – поморщился Леон и попытался вывернуться из объятий кошечки.
Но та что есть сил вцепилась в часовых дел мастера:
– Это я! Я! Сонечка! Твоя дочь!
Потом кошечка заплакала, ее слезы начали капать на Леона. Кот вздрогнул, его глаза поменяли цвет, стали ярко-зелеными.
– Соня? – тихо спросил кот. – Сонечка! Доченька! Я так люблю тебя!
Тучи, которые сгустились над поляной, вдруг разбежались в разные стороны, на небе засияло солнце.
– Сюртук на земле, он мне стал велик. Я голый! – смутился Леон. – Как неудобно.
Зефирка быстро скинула свою юбку:
– Извините, останусь в панталонах. Давайте сделаю вам из моей одежды тогу.
– Стану походить на древних римлян из страны людей, – засмеялся кот.
Лучшая портниха, ловко орудуя когтями, распорола один шов юбки, накинула ткань на кота, и через минуту тот оказался задрапирован.
– Спасибо, – выдохнул Леон.
– Вы знаете, что с вами случилось? – осведомилась Зефирка.
– Сейчас все вспомнил, – пробормотал Леон, – как попал в лес завижадов, почему оказался в нем, что следует сделать, дабы вернуться в Прекрасную Долину. Теперь ясно, по какой причине я хотел жить здесь!
– Ничего не понимаю, – призналась Мафи.
– Только грязного, нищего кота нам тут не хватало, – объявила Нинон, которая сорвала с куста спелую ежемалинку. – М-м-м! Вкусная ягода.
– Дай мне штучку, – попросила Жози, – очень есть хочется, ты последние с веток сняла.
– Десять золотых за ягодку, – объявила лабрадориха.
– Даже одной монетки нет, – всхлипнула Жози, – а я очень проголодалась.
Зефирка порылась в кармане кофты:
– У меня есть шоколадка, давайте ее разделим поровну на всех.
– Да, да! – обрадовалась Жози.
Лучшая портниха аккуратно разломила плитку и протянула один кусочек младшей сестре.
– Спасибо, – прошептала та.
– Эй, почему ей первой? – возмутилась Нинон. – Я богаче, поэтому раньше всех должна получить.
– Жози, вынь из пасти сладкое и вручи лабрадорихе, – с самым серьезным видом попросила Куки.
– Не могу, – ответила младшая сестра, – уже съела.
Зефирка молча протянула Нинон дольку.
– Бери.
– В другой раз помни, кого надо угощать первой, – надулась Нинон, – неприятно лопать второй. Не хочу после кого-то есть.
Мафи живо схватила шоколадку:
– Спасибо, Зефи.
– Эй! – взвыла Нинон. – Отдай!
– Ты же не пожелала есть второй, – заметила Мафи.
Зефирка положила очередную дольку на камень и глянула на лабрадориху.
– Угостишься или Куки возьмет?
– Я хочу получить свою часть первой! – закричала Нинон. – Мне всегда все лучшее дают. И раньше всех.
– Так не получится, – подключился к разговору Леон, – Жози и Мафи уже съели свои порции.
– Мне только первой! – вскинула голову лабрадориха. – Иначе есть не стану. Я самая богатая девочка Прекрасной Долины.
Куки молча взяла с камня дольку и начала ее жевать.
– Ненавижу вас! – закричала Нинон и отпрыгнула в сторону.
– Леон, вы знаете, как удрать отсюда? – осведомилась Зефирка.
– Да, – подтвердил кот, – сейчас расскажу. Но сначала вам придется выслушать мою историю.
Рассказ кота
– Я очень гордился тем, что имею звание лучшего часовщика, – начал Леон, – постоянно напоминал и Кате, и Соне: глава семьи – великий мастер. Никто в Прекрасной Долине даже не пытался занять мое место на пьедестале.
Кот понизил голос:
– Стыдно признаваться, но я вел себя как Нинон. При любом разговоре, независимо от темы беседы, состава ее участников, непременно напоминал: Леон великий, кланяйтесь ему в пол. А еще
