ЛёКа - Тоска Фэнтези
Светлана Владимировна, держась за поясницу, присела рядом и откинулась на спинку лавочки. Еще чуть-чуть, вот и еще одна смена прошла. Когда-то она сама юной девушкой-вожатой приехала сюда впервые и влюбилась в «Зарю». Лагерь настолько засел ей в душу, что повлиял на всю ее жизнь. Света решила: буду учителем. Вот только оказалось, что любовь детям Света спутала с любовью к лагерю. Когда вместо просторного леса, уютных домиков и горячего июльского солнца она оказалась в душном кабинете с тридцатью головами, Света подумала, что расплачется. Неудобная шуршащая блузка все время выправлялась, туфли, взятые у подружки, жали, а ее рассказ о Восточно-Европейской равнине оказался совсем никому не нужен. Нужно было убежать сразу же, прихватив в собой глобус и карту под мышкой, но уже Светлана Владимировна решила подождать: стерпится-слюбится. Стерпелось, но не слюбилось.
«Самая лучшая работа для женщины», — убеждала она себя, но сердце звало в «Зарю».
«Как на курорт» — из года в год смеялся муж, когда начинались сборы в лагерь. Дети в срочном порядке рассовывались по бабушкам: сначала на неделю в Нижний Новгород, потом в Краснодар. Писались бесконечные списки дел для мужа и указания для своей матери и свекрови. Затем с антресолей доставалась старая спортивная сумка и туда складывался годами выверенный набор вещей. Только в желтом шумящем автобусе Светлана расслаблялась: скоро «Заря».
Дети уже давно выросли, но радость от лагеря осталась. Светлана никогда не была на море, кто знает, может морской прибой смыл бы любовь к лагерю. Но женщина оставалась верной мелкой речке.
Она с нежностью бросила взгляд на Лену: девчонка также любит «Зарю» как и она!
Скупая на радость, Светлана видела искорки в глазах Лены, каждое лето, когда она приезжала в лагерь.
Прямо перед девушкой и женщиной возникла крупная бабочка-шоколадница.
— Смотри, — толкнула Лену вожатая. — Какая же тут у нас в «Заре» красота!
Лена встрепенулась и посмотрела на Светлану:
— Катя села на автобус?
Нет, и эта такая же. Всем нужны любови да страдания, а «Заря»…
— Села. — с неудовольствием встала вожатая. — Ты теперь с Дорофеевым на отряде, Степанова вместо тебя будет.
Утренний горн дал начала новому дню в лагере.
Глава 9. Давайте жить дружно
Все раннее утро, они сторонились друг друга: пока Лена ждала девочек, не понимающих куда делась Катя, Сережа с мальчиками уже ушел на зарядку. На зарядке у реки им пришлось как самым последним встать, где придется, а после этого еще и выслушивать выговор от вожатой за опоздание: одна из девочек не хотела идти без Кати.
Услышав в свой адрес много неприятных слов, Лена заметила, что все ушли. Сережа, ничего не сказав, увел отряд завтракать в столовую. Лишь когда они сидели в столовой он нарушил тишину.
— Сегодня по расписанию посадка и прополка цветов на клумбе за главным корпусом, — объявил он планы на день.
— Думаешь, они справятся? — Лена с сомнением посмотрела в сторону детей. Малыши сидели неподалеку от вожатых, тошнились от манной каши. — Маленькие же совсем.
— Куда денутся, — Сережа погрозил кому-то неопределенному кулаком. — С нами будет второй отряд, вот они и займутся посадкой, а мы полоть будем. Идите пока инвентарь получать.
— А ты не хочешь вместе ходить, мы все же оба вожатые? — не выдержала Лена и с вызовом посмотрела на парня.
«Ну, давай, поставь меня на место, — злилась она. — Еще раз покажи, что кроме Кати ты никого не признаешь».
— Почему не хочу? — спокойно сказал Сережа. — Я считаю, что с человеком нужно говорить на его языке. Я вас давно приметил, тоже не первый год в «Заре». Вот с кем ты успела подружиться?
«Началось», — Лена закатила глаза.
— А это какое отношение к инвентарю имеет?
— Самое прямое, — Сережа улыбнулся. — Ходишь вечно с серьезным видом или насупившись, звал вчетвером гулять — не пошла, от Кати ни ногой. Ну раз не хочешь ни с кем общаться, то пусть по-твоему. Поставили вместе, значит, будем только по делу.
Лена открыла рот: так вот как ее со стороны видят. Лена не знала, что и сказать: всю жизнь она думала, что находится в тени, не заметно ни для кого. А тут…
Сережа одним глотком допил чай:
— Третий отряд собирается, — он громко огласил на всю столовую и опять повернулся к Лене.
— Перчатки и цапки возьмешь в сарайчике у сторожа, лопаты Саня принесет, а мы пока пойдем к корпусу. — Сережа, подтягивая все те же грязные штаны, пошел с детьми к выходу из столовой
Домик, где жил сторож и сарайчик, где хранились всякие инструменты, находились в дальнем конце лагеря. Весь лагерь был далеко не новый, но эти два сооружения, казалось, были построены во времена царя Гороха. Единственное, что было новым, так это блестящий серый замок, навешенный на сарай и стоящий как половина зарплаты сторожа. Что там такого было прятать — непонятно, тем более дверь в сооружение можно было легко проломить.
— Дядь Юр, — Лена заколотила по оконному стеклу домика. Сторож и зимой и летом жил в лагере и плевать хотел на все подъемы в 8 утра, линейки, зарядки и так далее и тому подобное и из этого выходящее.
«Спит скорее всего», — подумала Лена и заколотила еще сильнее.
— Ленка, хватит долбить, — в домике зашебуршали, и дверь открыл старичок, похожий на сморщенный мухомор, в теплых валенках и накинутой кофте.
— Не замерзнете? — Хихикнула Лена. — Ой, — она заметила в руке деда ключ. — Он мне как раз и нужен.
— Не дам, — отрезал дядя Юра. — Сам открою. Шурик вам лопаты уже отдал?
Он протянул Лене перчатки, мешки и тяпки.
— Должен сегодня.
Дядя Юра, кряхтя, провернул ключ в замке и повесил его на гвоздь внутри домика, дверь которого никак не запиралась. Лена с интересом наблюдала за этой сценой. Оглядевшись, Дядя Юра вытащил откуда-то кирпич и приложил им дверь. Для надежности.
— Пошли, я гляну, что он там настругал.
За главным корпусом уже копошились дети, а Сережа и Саша вертели в руках какую-то кривую палку.
— Это что такое? — Дядя Юра тыкнул перед собой.
— Черенок, — Саша приладил к нему лезвие лопаты и протянул сторожу.
Дядя Юра повертел его в руках.
— Что смотрите? Берите пока цапки, начинайте полоть.
Лена повернулась, чтобы позвать девочек и раздать им инструменты, но тут услышала треск.
Дядя Юра переломил черенок лопаты об колено.
— Понаделали говна, — сторож выругался, и под
