Чарльз де Линт - Кошки Дремучего леса
Харлин кивнула:
– Так оно и будет, милая, – еще долго.
– Но как же я без тетушки? У меня никого больше нет.
– Я знаю. Мы позаботимся о тебе, даю слово.
Нет, это все неправильно. Тетушка должна заботиться о Лилиан. Они всегда были друг другу опорой.
– Я, наверное, пойду домой, – сказала Лилиан. – Там же хозяйство…
– Нет, и не думай. Эрл уже говорил с тетушками Крик. Они отправят пару своих мальчишек приглядеть за фермой. А через несколько дней посмотрим. Ты ведь не можешь жить там совсем одна, Лилиан.
Девочку пробрала дрожь. Бросить ферму? Невыносимо даже думать об этом. И она сделала вид, что не слышала последней фразы Харлин.
– А что… что с тетушкой?
– Эрл сказал, он перенес ее в гостиную.
Хорошо, конечно, что Харлин и Эрл взяли на себя все эти хлопоты. Но Лилиан чувствовала себя такой беспомощной. Она теперь словно лист, подхваченный вихрем, – ее несет и несет над землей неведомо куда.
Бедная тетушка, лежит совсем одна в гостиной.
– Можно мне увидеть ее?
– Конечно, милая. Я пойду с тобой, вместе подберем что-нибудь нарядное для тети Фрэн. Но прежде гляну, как там скотина. – Харлин подняла голову. – Поможешь?
Лилиан кивнула. А что еще было делать?
* * *В день похорон ярко светило солнце, но, когда все собрались на крошечном семейном кладбище Киндредов, прямо над фермой небо заволокло тучами. Похоже, собирался дождь. Харлин и Эрл замерли за спиной Лилиан у края могилы. На Лилиан было нарядное платье, пришлось по такому случаю даже надеть туфли. Отец Бартоломью стоял в изголовье могилы с открытой Библией в руках.
На похоронах было несколько людей из города и соседей – им пришлось проделать долгий путь к ферме Киндредов. Вот Мэйбы, они живут через несколько ферм отсюда. Явился Чарли Смит из местного магазина. Вот Джон Дарроу и его сын Джимми – их скот пасется внизу, у самой дороги в город. Вон стоит Агнес Нэш, городской библиотекарь. А вот и Скромняга Джонсон, он подыгрывает окрестным жителям на банджо, когда те собираются вместе потанцевать.
Позади всех выстроилась большая семья Крик – смуглые мужчины одеты в куртки из оленьей кожи и джинсы, женщины в длинных черных юбках с вышивкой, волосы заплетены в косы. Тетушки Крик стояли в первом ряду, только тети Нэнси, самой старшей, с ними не было. Она скрывалась в тени на краю леса и не сводила пристального взгляда с Лилиан.
В любых других обстоятельствах Лилиан забеспокоилась бы. Если тетя Нэнси обратила на тебя внимание – добра не жди. Никто не знал наверняка, сколько ей лет. Поговаривали, будто Нэнси Крик уже жила в этих холмах, когда белые только явились с востока. Как знать, возможно, белые пришельцы покинут эти края, а она останется. Уж на что мальчишки семейства Крик славились шумным нравом, но и они испуганно замолкали, стоило лишь упомянуть тетю Нэнси.
Там, под деревьями, она была не одна. Лилиан видела за спиной тети Нэнси темную фигуру с печально склоненной головой – высокую, еще выше ростом, чем величавая женщина кикаха. Или показалось? Лилиан не была уверена. Девочка украдкой посматривала в сторону леса, а таинственная фигура то появлялась, то пропадала.
Не так-то легко вынести взгляд старухи. Но это сущие пустяки по сравнению с горем утраты.
Лилиан было тяжело видеть тело, лежавшее на столе в гостиной. Еще хуже стало, когда Сэмюэль и Джон Крик уложили тетушку в гроб, который сами же смастерили из деревяшек, что отыскались в хлеву. А потом они принялись заколачивать гроб, и каждый удар молотка отдавался в груди Лилиан, словно гвозди вбивали ей прямо в сердце.
Вот священник читает отрывок из Библии. Сейчас они забросают гроб землей, и тетушка уйдет совсем. У Лилиан душа разрывалась от горя, мысли путались. Что же с ней теперь будет?
Она пыталась сосредоточиться и уловить смысл того, что говорил священник, – ничего не получалось. Слова казались какими-то бесцветными и пустыми. Но когда церемония завершилась, Лилиан встала у могилы, расправив плечи (тетушка была бы ею довольна!), и, как полагается, приняла соболезнования соседей.
Семейство Крик растворилось в лесу, осталась только тетя Нэнси. Она поманила Лилиан длинным темным пальцем. Харлин и Эрл были поглощены беседой со священником. Они обсуждали, что теперь делать с Лилиан. Ее мнение по этому вопросу как будто никого не интересовало. Воспользовавшись тем, что о ней на время забыли, Лилиан обогнула могилу и направилась к тете Нэнси.
Та темная фигура исчезла – если, конечно, за спиной тети Нэнси вообще кто-то был. Возможно, Лилиан почудилось. Вспомнить хотя бы сон – ведь он тоже казался таким живым. Видимо, у нее богатое воображение. Чересчур богатое.
– Сожалею о твоей утрате, – тихо произнесла старуха. – Твоя тетя была хорошей женщиной и добрым другом моего народа. Нам будет ее не хватать.
Лилиан кивнула:
– Не представляю, как я буду без нее.
Тетя Нэнси не сводила с девочки испытующего взгляда, а потом в темных глазах старухи что-то сверкнуло; она как будто слегка встревожилась.
– Ты ведь знаешь, что все должно быть не так, – вдруг сказала тетя Нэнси.
Голос прозвучал странно, словно издалека.
– П-простите? Я не понимаю… – пролепетала Лилиан.
– А мне сдается, понимаешь.
Лилиан хотела спросить, что это значит, но почувствовала, как на плечо легла рука. Обернувшись, девочка увидела Эрла.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
– Да я просто… – заговорила Лилиан, снова поворачиваясь к тете Нэнси…
Но та уже исчезла.
«…просто болтаю сама с собой», – подумала девочка, а вслух сказала:
– Просто интересно стало, куда они так быстро подевались. Ну, эти Крики.
– Пытаешься понять, что у них на уме? И не думай, – усмехнулся Эрл. – Спокойнее спать будешь. Крики, конечно, дружили с твоей тетей, но, вообще-то, они странные ребята.
– Да, наверное…
– Хотя с их стороны было любезно прийти почтить усопшую. Да и их помощь в последние пару дней была совсем не лишней.
Лилиан кивнула.
Эрл сжал ее плечо.
– Идем. – Он подталкивал ее к могиле, где их ждали Харлин со священником. – Сейчас отправимся домой.
Домой? Но ферма Уэлчей вовсе ей не дом. Девочка огляделась и вдруг почувствовала невыразимую нежность и печаль. Лилиан последняя из Киндредов. Здесь ее родовое гнездо. И все же она позволила Эрлу увести себя.
Все шли по тропинке к дому Уэлчей, Лилиан плелась позади, держа туфли в руке. Уходя с кладбища, она чуть помедлила и внимательно посмотрела на лес, у края которого еще недавно стояли Крики. Возле ее ног что-то прошуршало, и в траве показался собственной персоной Большой Рыжик. За ним следовало еще несколько кошек, в том числе Черная Нэсси с высоко задранным хвостом. Они уселись неровной линией и не сводили глаз с Лилиан. Как будто тоже пришли почтить усопшую.
Девочка подняла руку, приветствуя кошек, но ни одна из них не шевельнулась в ответ. Они так и сидели – торжественно, словно маленькие статуи.
– Лилиан? – позвал Эрл.
При звуке его голоса кошки мгновенно растворились среди деревьев.
– Иду, иду, – откликнулась она и поспешила вслед за Уэлчами и священником.
Шагая по тропинке, Лилиан поймала себя на том, что все время думает о тете Нэнси.
«Все должно быть не так».
Что она имела в виду?
Ее слова вертелись у Лилиан в голове, пока вся компания спускалась по склону холма.
Глава восьмая
На ферме Уэлчей
Первую неделю на ферме Уэлчей Лилиан провела в каком-то смутном оцепенении. Вся тетушкина скотина – Аннабель, Генрих и куры – переехали сюда, и хлопот по хозяйству заметно прибавилось. Зато все эти заботы чуточку отвлекали ее от горя.
Лилиан кормила кур, не забывая подбросить горсточку зерна лесным птичкам. Она приглядывала за свиньями, вскапывала и пропалывала огород, ходила за лошадьми. И разумеется, за коровами – в обязанности Лилиан входило доить и кормить их. Она по-прежнему оставляла миску с молоком для диких кошек.
Но коты теперь избегали приближаться к ней. Правда, некоторые – Большой Рыжик и Черная Нэсси, например, – спускались вслед за Лилиан к ферме Уэлчей и время от времени показывались где-то рядом. Кошки Уэлчей пока не решались подойти поближе, но с ними все было ясно – еще не привыкли. Странным было то, что и старые знакомые Лилиан предпочитали держаться на расстоянии. Большой Рыжик больше не бодал ее ласково, а Черная Нэсси не терлась о ноги.
Что-то изменилось. Да нет, на самом деле изменилось все. Лилиан никогда не было так одиноко.
Харлин очень старалась – даже чересчур, – чтобы девочка-сирота чувствовала себя как дома. Все время кудахтала, словно наседка, пыталась выведать про ее любимую еду, предлагала сшить новое платье. Из-за этого назойливого внимания Лилиан только больше горевала по тетушке, скучала по своей ферме и былой свободе. Вернуться на ферму Киндредов – вот чего ей хотелось больше всего.
