Валерий Гусев - Привидения на цыпочках

– Мы занимаемся, мам. Они надо мной шефство взяли.

– По шипящим? - с подозрением спросила мама.

– Нет, по «ча» и «ща», - сказал Алешка. - Примеры сочиняем.

– Ага, - первым пришел в себя Никишов. - Повторяем пройденное. «Ча-ща» пиши через «я».

– Чашча, например, - усмехнулась мама. - Отец, ну и что мы с ними будем делать? Не выгонять же их на улицу в два часа ночи.

– Я бы выгнал, - сказал папа. - И Лешку с Димкой тоже. Родители знают, где вы находитесь? Или они с ума сходят?

Последовали три бодрых ответа:

– Я у бабушки.

– Я у дедушки.

– Я у тетушки.

– Понятно, - кивнул папа. - Я от бабушки ушел… Мать, брось им спальные мешки на пол. И чтоб через пять минут настала мертвая тишина. Кто скажет полслова, вторую половину будет договаривать на балконе. Босиком. Холодной сентябрьской ночью.

Никто с ним спорить не стал. Тишина настала сразу. Только Никишов, сладко зевнув, сказал с пола:

– Хороший у вас батя. Толковый.

– Ага, - сказал Алешка сонным уже голосом, - полковник. Он нам еще пригодится.

А мама тем временем на кухне, наливая папе кофе, спросила его:

– У нас телефон, что ли, не в порядке? Почему мы им никак не могли дозвониться?

– Элементарно, Ватсон, - ответил папа. - Они, во-первых, наболтали что-то на автоответчик, а во-вторых, забыли трубку положить.

– Конспираторы, - хмыкнула мама. И немного задумалась. - А зачем?

Глава V

Сражение на уроке

– Так и быть, Дим, - сказал мне Алешка по дороге в школу, - я тебе кое-что расскажу из того, что разведал. Только не проболтайся. Особенно папе. - Алешка оглянулся. - Ты думаешь, зачем я Лёвика к нам заманил?

Я об этом вовсе и не думал. Странная, конечно, дружба, но в жизни и не такое бывает.

– Я его заманил, Дим, из-за его отца! Это тот самый Кошкин, который давал разрешение на строительство!

– А как ты догадался?

– Во-первых, Дим, я газеты читаю.

– Хм, что-то я не замечал…

– А, во-вторых, мне кое-что узбекские таджики рассказали. Случайно.

– Пословицами? - усмехнулся я.

– Да, пословицами! - разозлился Алешка. - Сначала! «Один добывает, а другой поедает». «Сто горбятся, а один кормится». И еще, самая главная: «Богатство добывается или трудом, или воровством»! И ты сам слышал, что Лёвик говорил. Папа его или здорово трудится, или здорово ворует.

– А… - сказал я. А что я еще мог сказать?

– Это еще не все, Дим. - Алешка опять оглянулся. - Я подумал-подумал и догадался. Фирма, которая дом себе строит, называется «Кис-кис». Это раз. Глава фирмы имеет английскую фамилию Кошкинд. Это два. Чиновник в правительстве имеет русскую фамилию Кошкин.

– Это три? - наивно спросил я.

– Это четыре! - воскликнул Алешка. - Я думаю, что Кошкин и Кошкинд - родные братья. Я ведь к Лёвику не на тортик ходил, Дим. Я на его папочку посмотреть хотел. И вот что я тебе скажу: они с Кошкиндом очень похожи. Как два одинаковых жулика. Получается такая семейная компания. «Кошкин дом» такой.

– Ну и что? - Я не видел в его открытии ничего криминального. - Один брат строит, другой ему помогает. Семейная фирма.

– Если один брат жулик, то и другой тоже. - И не удержался от пословицы: - «Ночь одна, а воров много». Я думаю, Дим, этот Кошкинд никогда не был в Англии. И он все врет, что у него совместная фирма.

– Да… - задумался я. - Надо папу попросить - пусть проверит по своему Интерполу.

Алешка фыркнул:

– Что его по таким пустякам беспокоить? Сами проверим! Тяп-ляп - и готово! Во-первых, он ни фига по-английски не знает.

– Папа?

– Кошкинд. И в Англии он никогда не был.

– Откуда ты взял?

– Помнишь, я ему вслед сказал английскую фразу?

– Ну, помню. А что ты ему сказал?

– Я сказал: «Ты дурак!» А он улыбнулся вежливо, по-европейски, и ответил: «Йес, йес, май бой».

Да, проверка надежная. Выходит, этот «английский джентльмен», кроме двух-трех простейших слов, ничего больше по-английски не знает.

– Дим, - сказал Алешка почти шепотом, так как мы шагали уже в толпе ребят, - в переменку приходи на стройку. Я там Кошкинду еще одну проверку устрою. Узнаем, был он в Англии или нет.

Я с нетерпением ждал большой перемены. Звонок еще не отзвенел, а я уже выбежал на крыльцо. Алешка был уже там.

Вскоре подъехала большая машина. Прораб выскочил из бытовки и поспешил навстречу застройщику.

Тот важно кивнул ему и протянул для пожатия два пальца.

Они перекинулись несколькими словами и начали ходить по площадке. Мы не сводили с них глаз. И вот Кошкинд направился к машине. Алешка сорвался со своего места и с улыбкой бросился ему навстречу.

– Здравствуйте! - радостно заорал Алешка. - Вы меня не узнаете?

Кошкинд сделал знак охранникам, которые уже было заступили Алешке путь, и они пропустили его.

– Как поживаете? - орал Алешка под дурачка. - Вы меня помните? Мы с вами в Лондоне встречались! На улице Рочестер-бридж. Помните, вы мне тогда еще мороженое купили… английское?

Кошкинд широко улыбнулся и тоже протянул Алешке два пальца.

– Как же, как же, - добродушно протянул он, - припоминаю. Тогда еще дождик шел. И туман спустился.

Надо заметить, что дождь и туман в Лондоне - явление постоянное. Каждый дурак об этом знает.

– У вас зонтик был большой. Мы прямо вдвоем под ним прятались! - восторженно врал Алешка. - А вы когда поедете в Лондон? Мы с папой на Рождество туда собираемся.

– Очень приятно. Я тоже там буду в это время.

А прораб стоял рядом и вовсю хлопал глазами, слушая их теплые воспоминания.

– Вы на самолете полетите? А мы на теплоходе поплывем.

– Прекрасно. Я вот тоже думаю - не сплавать ли в Лондон на белоснежном лайнере. А то все самолет да самолет… У меня от него уже в ушах гудит.

– Заходите к нам в гости, - пригласил Алешка. - Мы тут рядом живем. А я к вам в офис приду, ладно?

Кошкинд уже не знал, как от него отделаться. Поэтому радостно закивал:

– Конечно, конечно. Посидим за коктейлем, вспомним старую добрую Англию.

– Я прямо завтра приду, - обрадовал его Алешка. - А вы к нам - послезавтра. Вспомним старую добрую Англию. Посидим за коктейлем.

Кошкинд кивнул и зашагал к машине.

– Здорово, Дим? - спросил Алешка, когда машина Кошкинда исчезла за углом школы.

– Класс!

– Врет он все, Дим. Нет в Лондоне такой улицы. И никогда не было. Я ее придумал, понял?

Тут вполне можно Лешке верить, хотя он и был-то в Лондоне всего два дня. Но он знал Лондон наизусть по рассказам Конан Дойла о Шерлоке Холмсе и запросто, без запинки мог назвать, например, такую улицу как Коулд-Харбор-лейн. Так что придумать какой-то там Рочестер-бридж для него не проблема.

– Он в Англию… - Алешка фыркнул, - он в Англию, Дим, на белоснежном пароходе поплывет… По Москве-реке, что ли? Или по матушке Волге? Он даже хуже меня географию знает. Мне и то известно, что по Волге ни в какой Лондон не приплывешь. Только в Париж.

Вот это и для меня новость! По Волге - в Париж? Интересно. Хотя, если подумать…

– Фиг с ним, - сказал Алешка, - пусть плывет. Зато мы с тобой теперь запросто проберемся в его офис. А уж там-то…

Да, уж там-то… В лучшем случае уши надерут.

А тут еще нас догнал сердитый прораб. Но сейчас он был не сердитый, а взволнованный. Даже дружески положил руку Алешке на плечо.

– Слышь, малец, а тебе что, Василий Васильевич знакомый будет?

– Немножко будет, - небрежно отозвался Алешка, - встречались как-то. За границей.

– И как он тебе? - осторожно спросил прораб.

– Он очень умный, - сказал Алешка с уважением, - но только он это скрывает.

– Вот и я так думаю. Иногда говоришь с ним - дурак дураком в нашем деле. А вот чувствую - ох, и не прост он, мистер Кошкинд. Особенно, когда молчит. Так и кажется - о чем-то думает.

– Да, - как-то очень серьезно ответил Алешка, - ему есть о чем задуматься.

На уроке литературы у нас произошел скандал с новой учителкой. И что самое удивительное - по моей вине. Директор потом даже не поверил и так ей и сказал:

– Да что вы! Не может быть! Он у нас самый миролюбивый ученик.

А случилось вот что. Бонифаций отправился на какой-то симпозиум по литературе и передал дела новой училке. Ну, она еще не совсем училка, она сама еще учится, в институте, - будущий преподаватель литературы.

И нам она сначала очень понравилась. Симпатичная такая, веселая, в брючках, с сережками в ушках: как повернет голову - так они и сверкнут блестящими искорками (сережки, а не ушки). И глаза у нее блестящие. То ли веселые, то ли хитрые.

– Ну что, друзья мои, давайте знакомиться… - И она раскрыла журнал. - Ого! У вас тут только «пятерки» и «двойки». Как это понять?

Никишов поднялся и объяснил:

– Бонифаций… то есть Игорь Зиновьевич не признает других отметок. Он говорит, что литературу надо знать только на «отлично». Чуть ниже - это уже «пара». Вам понятно?

– Мне понятно, - чуть улыбнулась Ирина Серафимовна. - А какая литература вам нравится?