Дарья Доцук - Мандариновая пора
– Я готов! Что я должен совершить?
– Научиться наконец завязывать шнурки, – рассмеялась тётушка Лан. – Не думаю, что Ле Лой или император Дракон Лак ходили с развязанными шнурками и спотыкались на каждом шагу.
Паша скорчил гримасу.
– Тогда ещё не было никаких шнурков. И зачем их вообще изобрели?!
– Мир меняется и ставит перед нынешними героями всё более сложные задачи, – шутливо заметила тётушка Лан и принялась обмахиваться узорчатым красным веером.
– И всё-таки я хочу быть настоящим героем, – пробубнил Паша, склонившись над кроссовками и неумело накручивая один узел поверх другого. – Но духи должны послать мне знак. Тебе уже был знак?
Обаятельная улыбка озарила лицо тётушки Лан. К духам она относилась с уважением, но и с долей легкомыслия. Хоть она и происходила от союза дракона и феи, маленькие и совершенно реальные чудеса природы были гораздо милее её сердцу, чем героические сражения и возвышенные поэмы императоров.
– Если у духов найдётся для меня поручение, я с удовольствием его выполню. А пока мне не нужны знаки. Я и так знаю, что моя задача – приглядывать за тобой и следить, чтобы ты рос порядочным и великодушным мальчиком, под стать твоим родителям. Ну и учился завязывать шнурки.
Паша собирался возразить, но тётушка Лан предугадала его слова и потому опередила его:
– Есть вершины, на которые обязательно нужно взойти. Только вот путь всегда состоит из множества маленьких шагов.
– А вот и нет! – воскликнул Паша. – Можно прилететь туда на вертолёте!
Он застыл в ожидании, как няня станет выкручиваться. Но его вопрос не вызвал у неё затруднений или замешательства. Она погладила его по голове и ласково сказала:
– Значит, придётся тебе освоить управление вертолётом.
16. Предновогоднее
В начале декабря как по команде «Марш!» началось ежегодное соревнование, кто быстрее и лучше украсит дом, кто выгоднее приобретёт подарки и ёлочные игрушки на распродажах, кто окажется проворнее остальных и озаботится покупкой билетов на концерты и спектакли.
Эта лихорадка не обошла стороной никого, даже старого дворника, чьё лицо, обычно суровое и недовольное, теперь сияло задумчивой улыбкой. Он вдруг полюбил сугробы и разгребал их с такой нежностью, словно это горы драгоценных камней, а не свалявшихся и затвердевших снежков. Должно быть, он как и все, ждал чего-то особенного, какого-то чуда.
В школе вовсю репетировали новогодний спектакль. Участвовали в основном старшеклассники, а седьмой «Б» дружно решил не выступать, а заявиться на концерт в качестве зрителей. Причём самых злорадных зрителей.
– Посмотрим, как они там будут позориться, – предвкушал Ромашкин, и все его поддерживали.
Зара тоже высказалась:
– Достали уже со своими утренниками! Лучше бы дискотеку нормальную организовали.
Паша с удовлетворением подумал, что даже если бы Зара с Ромашкиным захотели подключиться, их бы всё равно не взяли: они же ничего не умеют.
Паша и Слава помогали учительнице ИЗО с декорациями – так они могли внести свой вклад в подготовку праздника без риска быть уличёнными на сцене и осмеянными. Алёне доверили придумать костюмы, так что она постоянно ходила с блокнотиком, куда зарисовывала идеи и записывала мерки и пожелания актёров.
Мама тоже развела бурную деятельность. Составила список дел и повесила на холодильник. У Паши волосы встали дыбом от объёма работы, с которой надлежит управиться меньше чем за месяц. Тут и генеральная уборка, и покупка подарков для всех знакомых и родственников, и праздничное меню, и рождественские ярмарки. А в январе предстоят походы в гости, в кино, на каток, в музеи и ещё куча дел, до которых в будни не доходили руки.
От всего этого кружилась голова, к тому же под конец четверти со всех сторон посыпались тесты, доклады и контрольные. А мамина обширная программа каникулярных развлечений совсем не предполагала такого желанного Пашей пункта, как «просто выспаться». С другой стороны, о катках, парках и музеях Паша впервые задумался именно благодаря маминому списку. Конечно, он прекрасно знал, что где-то в Москве они существуют. Но, казалось, всё это принадлежит какой-то параллельной Вселенной, до которой Паше никогда не добраться.
Он был так занят мыслями о ненавистной школе и непробиваемых одноклассниках, что всё остальное от него ускользнуло. Пусть он и не видел этого из окна, но где-то там кипела жизнь и люди находили время, чтобы побыть счастливыми: гуляли по освещённой праздничными гирляндами Красной площади, рассекали на коньках по Парку Горького, смотрели фильмы в трёхмерных очках и парились в бане. И Паше безумно захотелось к ним присоединиться – пройтись по старинным бульварам и побыть в бане, которую он видел только в советском новогоднем кино, потому что мама неизменно включала его 31 декабря. Паша терялся в догадках, зачем ставить один и тот же фильм, если каждый год снимают десятки новых рождественских комедий. А теперь понял: просто мама скучала по снегу и по этой бане так же сильно, как сейчас Паша скучает по кокосовому молоку и тёплому морскому бризу.
Вместе с тем он постоянно думал о множестве маленьких шагов, которые приведут его на неведомую вершину. Вот только в каком направлении двигаться и где лежит его дорога, он всё никак не мог вычислить.
Родители да и все кругом воодушевлённо строили планы на будущий год, обещая изменить свою жизнь к лучшему – делать зарядку по утрам, накопить на машину, завести собаку, прославиться или влюбиться. Только Паша не знал, чего ему желать.
Взошла ли уже его путеводная звезда, о которой говорила няня, или нужно ещё потерпеть? Духи не откликались, божества тоже не спешили давать ответы на Пашины вопросы, и он грустил о том, что его не ждёт ничего хорошего.
Неожиданно дни сделались вполовину короче, словно их обрезали разгневанные духи, и сумерки наползали на город сразу после обеда. Удивительное свойство времени в этих широтах действовало на Пашу угнетающе. Как только исчезало солнце, он чувствовал себя сонным и раздражённым и после школы, не задерживаясь, шёл домой.
После ужина мама включала музыку для настроения – «Щелкунчика» Чайковского, и залезала в кресло, чтобы почитать «Рождественскую песнь». Иногда она куталась в бежевый плед и напоминала птенца в гнезде. Теперь она реже проверяла тетради студентов и почти не работала над своим учебником русского языка для иностранцев. Все её мысли были о празднике.
Папа тоже почти не садился за письменный стол, чтобы закончить какую-нибудь статью или отчёт. Его больше интересовали предновогодние передачи по телевизору.
Паша тоже пытался их смотреть, но они быстро надоедали. Да и как уследишь за сюжетом, когда нужно думать о более важных вещах!
И однажды он не вернулся домой сразу после школы. Родители ещё на работе, так что они не узнают о его отсутствии. Он решил вырваться на свободу хотя бы на несколько часов. Несмотря на мороз, ветер и заледеневший тротуар, он добрался до метро и, подробно изучив карту, поехал в центр города.
17. Мандариновый куст
Под землёй людей было больше, чем Паша мог вообразить. Каждый второй пассажир смахивал на буйвола, нагруженного яркими пакетами и коробками. Попадались даже такие, кто тащил на себе ёлки. И это в довесок к тяжёлым и мокрым от снега шубам!
В поезде рядом с Пашей стояла и вовсе необыкновенная женщина: она держала за горло ощипанную гусиную тушку, обёрнутую прозрачной плёнкой, и не могла на неё налюбоваться. Маленькая девочка в наряде снежинки под красной распахнутой курточкой при виде тушки разрыдалась на весь вагон. Её мама бросила странной женщине:
– Вы бы хоть в сумку свою дичь-то спрятали! У меня ребёнок боится.
– Вот и спрячьте своего ребёнка в сумку! – огрызнулась та и фыркнула.
И они бы наверняка поругались, если бы у маленького старичка не лопнула авоська с мандаринами. Мандарины покатились по полу, и попутчики стали нехотя нагибаться, чтобы их подобрать.
– Ох, внукам нёс! Всё рассыпал! – причитал дедушка и с жаром благодарил людей за каждый возвращённый ему фрукт: – Спасибо вам, спасибо!
Из-за того, что сумка порвалась, старичку пришлось рассовывать мандарины по карманам пальто, а когда там закончилось место, он вздохнул, снял шапку и остаток сложил туда, как в меховую корзинку.
Этот мандариновый дедушка напомнил Паше о том, что близится Праздник первого утра[7] и хорошо бы найти по случаю главное украшение – мандариновый куст. Наверняка их продают в цветочных магазинах.
На душе потеплело, как будто стаяла ледяная корка, и Паша подумал, что не всё ещё потеряно. Всё может быть хорошо, особенно если в его комнате появится мандариновый куст в глиняном горшке. Он будет стоять на подоконнике и отгонять бушующую на улице метель.
Погружённый в мечты, Паша перестал замечать пассажиров, равно как и прислушиваться к названиям станций, регулярно сменявших друг друга по воле голоса из динамиков. В итоге он вышел совсем не там, где нужно. Так получилось, потому что дедушка с полной шапкой мандаринов направился к двери, и Паша побрёл следом, увлекаемый запахом оранжевых фруктов.
