Зинаида Шишова - Приключения Каспера Берната в Польше и других странах
Куглер пронзительно глянул на своего спутника.
- Услуга за услугу, - сказал он с коротким смешком. - Надеюсь, что, если молодому человеку случится снова побывать в доме Суходольских, он не преминет замолвить за меня словечко пану Вацлаву, пани Ангелине, а также прекрасной паненке Вандзе?
В просьбе купца Каспер не усмотрел ничего странного и невыполнимого, но студента поразило жадное и жалкое выражение, внезапно скользнувшее по лицу Куглера.
"Да что я к нему придираюсь? - подумал он тут же. - Купец как купец. Он, конечно, рад вести дела с таким благородным шляхтичем, как пан Суходольский. Однако не надо вводить его в заблуждение".
- С удовольствием, пан Куглер, я дал бы вам самые хорошие рекомендации, но я не настолько вхож в семью Суходольских. Збышек - другое дело, но господь бог знает, когда еще я с ним увижусь...
- Пан студент едет, если не ошибаюсь, в Лидзбарк? - заметил купец. Если пан войдет в доверие к канонику Копернику, он, помяните мое слово, скоро выйдет в большие люди! Шуточное ли дело - его преосвященство добился для обоих своих племянников звания каноника, а теперь наперекор диацезу вершит всеми делами Вармки. У епископа больше веса в Вармии, чем у нашего доброго короля Зыгмунта в Польше. А как давно, осмелюсь спросить, пан ведет знакомство с достославным каноником?
Румяные щеки Каспера вспыхнули так, что больно стало глазам, и уши молодого человека побагровели.
- Пан Куглер, очевидно, неправильно понял речи пана Конопки, - пояснил он, запинаясь. - Я его преподобие и в глаза не видел. Пану Конопке случилось, правда, когда-то, очень давно, оказать услугу матери каноника, но из этого не следует, что я могу рассчитывать на его внимание... Я хотел бы... У пана Куглера, как я понимаю, хорошее знакомство... У меня к пану Куглеру большая просьба...
- Так, так, - бесцеремонно перебил его купец и, вытряхнув из широкого, отороченного мехом рукава четки, стал быстро-быстро перебирать бусинки.
Каспер оглянулся по сторонам, ища глазами статую святой девы или придорожное распятие.
- Не время для молитв, вы полагаете? - спросил Куглер насмешливо. - А я и не молюсь, это счеты, незаменимая вещь в дороге. На них я подсчитываю свои барыши и протори. В дороге можешь подсчитать все, что дома не успел, да еще набожным человеком прослывешь, - добавил купец, ухмыльнувшись. - А научился я этому не от кого иного, как от настоятеля собора Святого Яна. Идем мы как-то с ним по улице, а он четки таким же манером вытащил и ну бормотать себе под нос что-то. Прислушиваюсь, а он: "Со старосты церковного четырнадцать талеров причитается, с пана Олесницкого - сто десять талеров и процентов три талера"... Так-то, молодой человек. А чего вы хотели от меня?
- Я рад, что пришелся вам по душе, - начал Каспер робко. - Может быть, в случае, если мне не посчастливится в Лидзбарке, пан негоциант сможет меня порекомендовать...
- Не знаю, не знаю, - снова не дал ему закончить фразу купец. - Вот я просил вас замолвить словечко за меня в доме Суходольских, не так ли? Просил, а сам был уверен, что молодой человек мне ответит: "Матка бозка Ченстоховска, как могу я вас рекомендовать в столь уважаемый дом! Да я вас вижу в первый раз!" Однако пан студент не проявил должной осмотрительности. Я ненамного старше вас, но намного опытнее и первого встречного никому рекомендовать не стану!
Каспер вздохнул. Может, купец по-своему и прав, только очень уж неожиданно было слушать эти горькие слова после давешних излияний Куглера. И тут юноша по-настоящему призадумался о своей судьбе. "Ах, Митта, Митта, надолго ли мы с тобой расстались? И придусь ли я по душе ученому мужу Миколаю Копернику? И доведется ли мне вообще повидать его?" - думал Каспер с тоской.
Занятый своими печальными мыслями, юноша и не заметил, как на закатном небе стали вырисовываться шпили домов и башен.
- Торунь, - показывая кнутом вперед, объявил пан Конопка.
Глава четвертая
ЗАМОК ЛИДЗБАРК
- Не знал я, до чего же прекрасен город Торунь, Вуек! - заявил на следующее утро Каспер, покончив с осмотром города и вернувшись в харчевню. Пожалуй, поспорит он даже с Краковом... А народу здесь сколько! Из каких только стран не понаехало! Ну в точности как у нас в Гданьске! Прислушайся, даже здесь, в харчевне, и по-польски, и по-латыни, и по-французски, и по-испански разговоры ведут... Знаешь, Вуек, если бы не надежда устроиться в Лидзбарке и не тоска по Кракову, век бы, кажется, отсюда не уезжал бы!
- Боюсь, Касю, желание твое исполнится скорее, чем ты думаешь, - хмуро отозвался боцман. - Купец-то наш совсем нестоящим лайдаком оказался! А я-то еще старался ему угождать, как самый настоящий кучер! И за лошадьми смотрел, и возок мыл, и - уж этого я себе не прощу! - ягненочка хлопа этого несчастного велел повару зажарить! И никакой ведь платы за свою службу не просил: мне бы только добраться до Лидзбарка. А вот...
- Что? - спросил Каспер с беспокойством.
- Да вот, разыскал он, видишь ли, здесь, в Торуни, какого-то своего немца - и поляков, конечно, побоку! Даже не так я сказал: разыскал он своего торгового человека - и, понятно, студента и боцмана побоку! Полопотали, полопотали по-своему, думают, я их не пойму, да скажи, какой гданьщанин по-немецки не понимает! Тот, другой немец, просится к нашему за подводчика. Вот Куглер и говорит мне: "Я, правда, окорок твой и гуся твоего ел, но ведь и ты со своим студентом на моих лошадях две недели ехал! А овес, говорит, тоже ведь денег стоит!" Гляжу, а тот немец уже к нему на козлы карабкается. Знаешь, Касю, я скупым никогда не был, но тут разобрала меня досада. "Вот и ели бы две недели свой овес, - говорю, - а до моего гуся и сала не касались бы!"
Веселый взрыв хохота за соседним столом прервал речь пана Конопки.
- Гданьщане? - спросил маленький каноник, жестом приглашая Каспера с Вуйком занять места рядом. - Я сужу по разговору старшего пана и по его повадке. А ну-ка, пан моряк, повторите, что вы купцу ответили.
Нисколько не чинясь, оба каноника за соседним столом приняли угощение Вуйка, а потом сами заказали трактирщику и фляков* и старки, но, как заметил юноша, больше потчевали его и боцмана, а сами на еду и выпивку налегали мало.
______________ * Фляки - национальное польское кушанье.
Изредка обращаясь к Конопке и к Касперу, каноники вели между собой беседу, понятную только им двоим, хотя говорили они не по-латыни, как следовало бы ожидать от таких ученых людей, а на чистейшем краковском наречии. Насколько мог разобрать молодой студент, речь шла об обращении крови, о строении человеческого тела - вещах, в которых Каспер не очень разбирался. Доказывая что-то своему соседу, каноник повыше вытащил из-за пояса дорожную чернильницу, гусиное перо и начертил на листе бумаги какие-то круги и овалы.
- Дело ведь в том, что печень - печенью, но брат Миколай считает, что кровь поступает сюда вот таким путем, - и тут же отметил движение крови стрелками.
Тогда маленький каноник, выхватив у него из рук перо, принялся возражать высокому, тоже чертя что-то на бумаге. А славный боцман все прикладывался к оловянной кружке и доприкладывался, видно, до того, что, осмелев, вдруг спохватился:
- Да что это мы, святые отцы, все "пан моряк", да "пан студент", да "пан каноник", точно нам не дали при крещении христианских имен! Я хоть человек не родовитый, но, надо сказать, имени своего не гнушаюсь. Зовусь я Якуб Конопка, отслужил я семнадцать лет на Гданьском трехмачтовом корабле "Ясколка", товарищ мой - студент Краковской академии Каспер Бернат. Едем мы по приглашению к племяннику Вармийского епископа канонику Миколаю Копернику. Да вот, пся крев, с лошадьми у нас дело разладилось... А святых отцов как нам приказано будет величать?
Каспер не знал, куда ему деваться от смущения: во-первых, Вуек опять явно прихвастнул насчет приглашения в Лидзбарк; во-вторых, не в обычае расспрашивать подорожных людей о том, о чем они сами молчат. Еще более он смутился, когда маленький каноник, отложив гусиное перо, промолвил с доброжелательной улыбкой:
- Спасибо за откровенность, пан Конопка, мы рады, что можем вам ответить тем же. Вот это - ученый медик, отец Ян Барковский, а меня можете называть отцом Тидеманом Гизе. И, если у вас какие-нибудь затруднения с лошадьми, я с радостью вас подвезу. Для меня составит особое удовольствие выручить гостей отца Миколая. - И, к ужасу Каспера, добавил: - Я тоже направляюсь к нему, в замок Лидзбарк.
...У самых границ владений Тевтонского ордена, в шестидесяти километрах от Гданьской бухты Балтийского моря, высится замок Лидзбарк.
Стройный, выстроенный из темно-желтого камня, он увенчан четырьмя башнями, на которых развеваются флаги с гербами вармийских городов. Уже это одно как бы дает понять подъезжающему путнику, что именно здесь и находится центр управления всей Вармийской областью, резиденция главы и властителя Вармии, епископа Лукаша Ваценрода.
- Ну вот, хвала святой Марии, как будто бы и приехали, - сказал Вуек, из которого за дорогу вытряхнуло весь хмель. - Да это, оказывается, только первый двор замка, ух ты! - добавил он, видя, что тут и не собираются распрягать.
