Джоанн Харрис - Рунная магия
Адам крался за девочкой, прячась в кустах, что окаймляли тропинку, пока не достиг подножия холма, где тихонько заполз на дальнюю сторону и мигом скрылся.
Мэдди не видела и не слышала его. Она бежала по холму, спотыкаясь от нетерпения, и наконец увидела знакомую высокую фигуру, которая сидела среди упавших камней под боком у Красной Лошади.
— Одноглазый! — крикнула девочка.
Он выглядел в точности как в прошлый раз. Спиной прислонился к камню, во рту — трубка, рядом на траве — мешок. Как всегда, Одноглазый поприветствовал Мэдди небрежным кивком, словно отсутствовал денек, а не год.
— Ну, что нового в Мэлбри? — спросил он.
Мэдди посмотрела на него с негодованием.
— И это все, что ты хочешь сказать? Ты опоздал на две недели, я до смерти волновалась, и все, что ты можешь сказать, — это «Что нового в Мэлбри?», словно здесь хоть раз произошло что-нибудь важное…
Одноглазый пожал плечами.
— Я задержался.
— Задержался! Почему?
— Неважно.
Мэдди неохотно усмехнулась.
— Ты и твои новости. Думаю, тебе и в голову не приходит, что я могу волноваться. В смысле, ты возвращаешься не откуда-нибудь, а из Края Света, и никогда не приносишь мне новостей оттуда. Что-нибудь вообще происходит в Крае Света?
Одноглазый кивнул.
— Много чего.
— И все же ты снова вернулся.
— Да.
Мэдди вздохнула и села рядом с ним на мягкую траву.
— Что ж, главная новость в том, что… я уволена.
Улыбаясь при мысли о физиономии миссис Скаттергуд, она поведала другу о своей утренней работе, о спящем гоблине, попавшемся в погребе, и о том, как в неуклюжей спешке она призвала половину Подземного мира, пытаясь поймать его.
Одноглазый выслушал рассказ молча.
— О Законы, ты бы слышал, как она шумела! Ее вопли преследовали меня всю дорогу от леса Медвежат. Честно говоря, мне кажется, она чуть не лопнула…
Смеясь, Мэдди повернулась к Одноглазому и увидела, что тот смотрит на нее без всякого веселья, напротив, весьма угрюмо.
— Что именно ты сделала? — спросил он. — Это важно, Мэдди. Расскажи мне все, что припомнишь.
Мэдди перестала смеяться и постаралась в точности передать, что произошло в погребе. Она повторила разговор с гоблином (при упоминании о капитане гоблинов ей показалось, что Одноглазый напрягся, но она не была в этом уверена), описала каждую руну, которую использовала, а затем постаралась объяснить, что произошло дальше.
— Ну, сначала я бросила Турис, — начала она. — А потом просто… указала на нору и вроде как… крикнула в нее…
— Какие слова ты произнесла? — быстро спросил Одноглазый.
Мэдди встревожилась.
— Что-то не так? Я что-то не так сделала?
— Просто ответь, Мэдди. Что ты сказала?
— Ничего особенного. Какую-то ерунду. Даже не заговор. Все случилось так быстро, я не могу вспомнить… — Встревоженная, она оборвала себя. — Что не так? — повторила она. — Что я сделала?
— Ничего, — тяжело уронил он. — Я знал, что это всего лишь вопрос времени.
— Что — это? — спросила девочка.
Но чужак лишь молча смотрел на Лошадь за гривой высокой травы, подсвеченной утренним солнцем. Наконец он заговорил:
— Мэдди, ты растешь.
— Ну да, наверное.
Мэдди нахмурилась. Она надеялась, что разговор не превратится в лекцию вроде тех, насчет превращения в женщину, которые она иногда выслушивала от преисполненных благих намерений деревенских кумушек.
Одноглазый продолжал:
— Особенно выросли твои силы. Ты и раньше была сильной, чтобы начать, но теперь твои способности пробуждаются к жизни. Конечно, ты их пока не контролируешь, но это придет. Ты научишься.
И вправду лекция, подумала Мэдди. Пусть и не неприличная, как разговоры о превращении, но…
Одноглазый рассказывал:
— Чары, как ты знаешь, могут спать годами. Как этот холм спал долгие годы. Я всегда подозревал, что, когда одно проснется, другое ненамного отстанет от него.
Он остановился, чтобы набить трубку. Его пальцы немного дрожали, когда он вминал в чашу курительную траву. Стая гусей, вытянувшись клином, пролетела мимо, к Хиндарфьяллу. Мэдди проследила за птицами, и у нее внезапно мороз пробежал по коже. Лето давно кончилось, и осень скоро уступит место зиме. Почему-то от этой мысли девочка чуть не расплакалась.
— Этот ваш холм, — наконец произнес Одноглазый. — Долгое время он спал так тихо, и я даже подумал, что, быть может, неправильно прочитал знаки и это всего лишь очередной аккуратный курган Древних дней, как я изначально и подозревал. Видишь ли, множество других холмов — и родников, и каменных кругов, и менгиров,[4] и пещер, и колодцев — давало те же знаки, но в итоге оказывалось пустышкой. Но когда я нашел тебя… с той рунной меткой… — Он резко замолчал и сделал ей знак прислушаться. — Ты слышала?
Мэдди покачала головой.
— Мне показалось, я слышал…
Одноглазый подумал, что это похоже на жужжание пчел. Рой пчел, запертый под землей. Что-то, что стремится разрушить стены темницы…
Какое-то мгновение Мэдди раздумывала, не спросить ли его, что значит «с той рунной меткой». Но она впервые видела своего старого друга таким взволнованным, он был настолько не в своей тарелке, что девочка поняла: лучше дать ему время.
Он снова посмотрел на холм Красной Лошади и на вздыбленную Лошадь, залитую утренним солнцем. «Такая красивая, — подумал чужак. — Такая красивая… и такая смертоносная».
— Не понимаю, как вы здесь живете, — произнес он, — учитывая, что спрятано под холмом.
— Ты о сокровище? — выдохнула Мэдди, которая никогда не забывала сказки о зарытом золоте.
Одноглазый задумчиво улыбнулся ей.
— Так оно правда здесь?
— Оно здесь, — признал Одноглазый. — Оно пятьсот лет лежало в земле и ждало возможности вырваться на свободу. Без тебя я отступил бы и никогда бы больше о нем не думал. С тобой у меня появился шанс. Но ты была так юна, совсем крошка. Кто знает, какие силы разовьются в тебе со временем? Кто знает, кем ты можешь однажды стать со своей руной?
Мэдди слушала, широко распахнув глаза.
— Поэтому, — сказал Одноглазый, — я стал учить тебя. Я научил тебя всему, что знал сам, я следил за тобой, отдавая себе отчет, что чем сильнее ты становишься, тем скорее случайно потревожишь то, что спит под холмом.
— Гоблинов? — спросила Мэдди.
Одноглазый медленно покачал головой.
— Гоблины — и их капитан — знают о тебе со дня твоего рождения. Но до сих пор у них не было повода опасаться твоих способностей. Однако твоя утренняя выходка все изменит.
— В смысле? — тревожно спросила Мэдди.
— В смысле, их капитан не дурак, и если он заподозрит, что мы охотимся за… сокровищем…
— То есть гоблины могут найти золото?
Одноглазый нетерпеливо фыркнул.
— Золото? — повторил он. — Эти бабушкины сказки?
— Но ты сказал, что под холмом зарыто сокровище.
— Да, — согласился Одноглазый, — так и есть. Сокровище Древнего века. Но не золото, Мэдди. Нет ни слитка, ни крупицы, ни даже медного грошика.
— Так что же там за сокровище? — поинтересовалась девочка.
Он помолчал.
— Его называют Шепчущим.
— А что это? — не сдавалась Мэдди.
— Я не могу тебе сказать. Возможно, позже, когда мы окажемся в безопасности.
— Но ты же знаешь, что это такое, правда?
Одноглазый едва сдерживал раздражение.
— Мэдди, — произнес он, — сейчас не время. Это сокровище может оказаться опасным не менее, чем ценным. Даже говорить о нем лишний раз не стоит. И во многих отношениях было бы куда спокойнее, если бы оно осталось забытым и спящим. — Он прикурил от огненной руны Кен, ловко прищелкнув пальцами. — Но оно проснулось, к добру или не к добру, и великая опасность грядет, если кто-нибудь найдет его, найдет и использует.
— Кто, например? — спросила Мэдди.
Он посмотрел на нее.
— Кто-то вроде нас, разумеется.
Сердце Мэдди стучало быстрее, чем молот ее отца.
— Вроде нас? Так я не одна такая? И ты с ними знаком?
Одноглазый кивнул.
— Сколько их? — выпытывала девочка.
— Какая разница?
— Для меня — большая, — пылко ответила Мэдди.
Есть и другие, но Одноглазый никогда о них не упоминал. Кто они? Где они? И если он знал об их существовании все это время, значит…
— Мэдди, — начал он, — я понимаю, это тяжело. Но ты должна мне доверять. Ты должна мне поверить, когда я расскажу тебе все, что скрывал до поры, несмотря на то что время от времени я вводил тебя в заблуждение…
— Ты мне лгал, — уточнила Мэдди.
— Я лгал тебе для твоей же собственной безопасности, — терпеливо сказал Одноглазый. — Волки из разных стай не охотятся вместе. Иногда они даже охотятся друг на друга.
