Большая книга ужасов – 87 - Елена Арсеньева
– Какое еще дерево?! Что ты такое говоришь?! – закричала Василиса. – Какая еще смерть?! Ты бредишь! Ты отравилась дымом! Нужно воды! – Она кинулась в волнам, но зачерпнуть было нечем. Обернулась к Ырке, горестно склонившемуся к дочери. – Возьмите ее на руки! Отнесите ее к воде! Ей нужно скорей окунуться!
Тот покачал головой и не то прокричал, не то прорычал:
– Нельзя. Это еще Злая вода. В ней полно врагов. Посмотри!
Василиса осторожно склонилась к воде – и вдруг увидела мрачные бледные лица, которые с ненавистью смотрели на нее из-под волн. Они расплывались, меркли, но медленно-медленно, слишком медленно, а когда Василиса попыталась зачерпнуть воды хотя бы горстью, из бездны тут же протянулась к ней скрюченная костлявая лапка – и девочка еле успела отпрянуть. Обернулась, испуганная, и увидела, что Ырка поднял Тусег на руки и сделал шаг к лесу.
– Стойте, куда вы?! – закричала Василиса. – Надо еще немного подождать, эти твари исчезнут!
Но почудилось, что мимо снова просвистела стрела, пронзившая ветер. Ырка исчез, а до Василисы донеслось слабое:
– Поздно… уже поздно! Если она окажется в воде, то обернется каннере-ноз. Она же дочь королевы! А ей лучше умереть, чем стать такой.
– Я ничего не понимаю, – всхлипнула Василиса. – Как это может быть?!
И ей вспомнился голос отца: «Я знаю, что тайна ее гибели как-то связана с самопожертвованием, кровью и огнем. Но что это за тайна – мне неизвестно».
– А мне известно, – прошептала Василиса. – Теперь мне известно.
– Васька, ты чего там бормочешь? – раздался рядом слабый голос, и она увидела, что Шварц открыл глаза и приподнялся с земли: – Что тут было?!
Василиса не верила своим глазам.
Он ожил! Шварц, который только что «валялся на берегу как мертвый», выражаясь его же словами, ожил! Глаза его были еще мутными, он потерянно озирался, но что-то в его лице изменилось, и Василиса вдруг не то что бы поняла, но почувствовала: это прежний Шварц. Тот, каким он был до встречи с Занной Керено!
Шварц – друг детства. Шварц – друг!
– Ты чего так таращишься на меня, Васька? – удивился он. – Что произошло, спрашиваю?!
– Неужели не помнишь?
Он смотрел задумчиво, сперва как бы бессмысленно, потом вдруг испугался чего-то, наверное своих воспоминаний, и жалобно пробормотал:
– Это все правда? Про госпожу Керено? Про их еду? Про этих жутких теток, которые полезли из воды?! Это не сон?!
– Не сон, – буркнула Василиса. – Можешь на них посмотреть, если к воде подойдешь. Только не вздумай туда хотя бы руку сунуть – живо сцапают и к себе утащат. Они еще не разошлись, еще ждут, кого бы забрать и задушить.
– Они меня душили, я помню, – с ужасом посмотрел на нее Шварц. – И я задохнулся… я почти умер!
– Тебе повезло, – сдержанно кивнула Василиса. – Ты выжил.
– Это хорошо! – сладко потянулся Шварц. – Это очень хорошо! Как писал мой великий тезка, я думал погибнуть с честью, но победить – это куда лучше.
Победить? Это он-то победил?!
– Ах ты павлин хвастливый! – не выдержала Василиса. – Болтун! Мы из-за тебя чуть не погибли все! А Тусег Ырка… я даже не знаю, что с ней. Отец унес ее в лес.
– Какой отец? – Шварц даже покачнулся.
– Ее отец! Ырка! Тот… страшный. От которого она нас спасла днем. И сейчас они оба нас спасли. Тусег сказала, что хочет стать деревом… Она отравилась дымом… И это все из-за тебя, ради тебя! – Василиса путалась в словах, запиналась и наконец расплакалась.
Шварц стоял молча, потом осторожно взял ее за руку:
– Пойдем туда, к ним. И ты мне все расскажешь.
Они пошли по ночной Стерлядке, слушая, как уносится ветер от берега в гущу лесов, и луна светила им уже не ослепительно, не колдовски, не пугающе, а тихо, спокойно, даже как бы дружески. Василиса рассказывала и о том, что произошло, и о том, что узнала от отца. Шварц иногда взглядывал на нее испуганно, недоверчиво, однако молчал…
Миновали магазин, потом дом бабы Кати, на который посмотрели со страхом и жалостью.
– Помнишь, Татьяна говорила, что баба Катя утонула, а потом выбралась из воды? – пробормотал Шварц. – Значит, это уже не она выбралась?
– Значит.
– Что ж я родителям-то скажу?! – простонал Шварц. – Ой, даже подумать страшно…
Василиса рассеянно кивнула.
Страшно, да. Но ей становилось куда страшней – стоило представить, что им придется увидеть.
Не замечая, как сухая трава колет ноги, они брели между деревьями, и наконец впереди открылась полянка, посреди – одинокое дерево с причудливым стволом и двумя устремившимися ввысь ветвями. Ствол напоминал девчонку, стоящую с воздетыми руками и закинутой головой. Подножие его было покрыто мхом. Каким-то странным лохматым мхом.
Лунный свет милосердно потускнел. Но и так было видно, что дерево – это Тусег, а у ног ее лежит тад Ырка, ее отец.
– Василиса, прости меня, – прошептал Шварц. – Я сам не понимал, что делаю.
Василиса кивнула:
– Когда теряешь одного из друзей, остальным прощаешь все. Это из пьесы «Обыкновенное чудо», если ты не забыл.
– Не забыл, – прошептал Шварц. – Слушай, ты сказала, что она меня спасла… Что она… ради меня…
– Она называла тебя Амбр, – ответила Василиса.
– Но ведь она и тебя спасла! – взмолился Шварц.
Василиса слабо улыбнулась:
– Конечно.
Она понимала: Шварцу страшно справиться с мыслью, что из-за него погибла эта девчонка. Такая странная девчонка! Да, Тусег спасла и Василису. А еще раньше ее спас мертвый Данька Фролов… И теперь Василиса понимала, что тогда, два года назад, когда она ходила по коридорам и не знала, смотрит Данька на нее или нет, он смотрел.
Точно смотрел!
Примечания
1
Экзорцизм – обряд изгнания дьявола. (Здесь и далее примечания автора.)
2
Стреха – нижний свисающий край крыши (старин.).
3
Йонн (Йонна) – департамент на востоке Франции, в Бургундии. Именно в нем находятся населенные пункты, которые будут упомянуты в этой повести.
4
Во Франции дети с 6 лет учатся в начальной школе, с 11 лет посещают коллеж, а с 15 – лицей.
5
TGV – Train à Grande Vitesse (франц.) – французская сеть скоростных электропоездов.
6
Вид-гренье – пустой чердак (франц.). Так называются небольшие вещевые рынки, барахолки, которые по выходным дням проходят во Франции и особенно популярны в деревнях.
7
Дэвэн
