Дом с душой ведьмы - Сандра Дж. Паул
Спрятавшись за дверью, Мейке хохочет, а Фемке поднимает на неё невинные глаза.
– Что такое «флирт»?
– Это когда мальчик влюбляется в девочку, – шепчет Мейке. – Только никому не проболтайся, что знаешь. Тебе ещё рано такое знать, Фемке.
– Что такое любовь? Как те мальчик и девочка в «Холодном сердце»?
– Ну да, что-то похожее, только без музыки, – смеётся Мейке.
– Сем в тебя влюбился?
– Не знаю.
– У него в телефоне твоя фотография, она появляется, когда он тебе пишет. Потом сидит и улыбается.
– Фемке! Ты ещё мала, чтобы знать такое.
– На следующий год мне будет семь. А Мило всегда болтает со своей подружкой.
– А кто его подружка? – смеясь, спрашивает Мейке.
– Кто-кто, конечно, Эл, – продолжает смышлёная Фемке. – Но он говорит, что она для него старая. Знаешь, между ними разница год и два месяца? Это ужас сколько! А Сем всегда садится с тобой рядом, чтобы держать за руку. Может, он нарочно выключил свет, чтобы сесть поближе и тебя успокоить.
Мейке хохочет во весь голос. Страх ушёл, и она полностью расслабилась.
Всё будет хорошо. И Сем сможет опять с ней флиртовать.
– Пойдём, Фемке.
Она берёт девочку на руки и несёт в прихожую, где у парадной двери стоят Элизабет и Леон.
Хорошее настроение мигом улетучивается. Элизабет растерянно гремит ручкой двери, но та не открывается.
Элизабет оглядывается и Мейке неожиданно понимает, что сестра в панике. Как и прислонившийся к стене Леон, у которого на глазах слёзы.
Крутышка Леон плачет.
– Дверь не открывается! – кричит Элизабет. – Мейке, мы застряли.
8
Мейке пока держится спокойно, но это стоит неимоверных усилий. Она прижимает к себе Фемке. Девочка держится ручонками за шею старшей подруги.
– Тут что-то не так, – бормочет Элизабет. – Сестрёнка, что-то не так.
В её голосе слышится страх. Паника. Тревога. Ужас. Элизабет вообще не любит темноты, а в доме без электричества чует опасность, да ещё и дверь не открывается.
Мейке успокаивает сестру, пока та ещё не впала в панику. Тогда Эл не знает, что творит. Такое с ней случается не впервые.
Никто не ведает, что Элизабет годами страдает от панических атак. А началось всё с несчастного случая, который она увидела три года назад, став свидетельницей, как в темноте грузовик сбил велосипедиста. Всего в десяти метрах от неё. Она видела это собственными глазами. Ей тогда было восемь лет. С тех пор она боится темноты. Со временем страх растёт.
Только через год она снова села на велосипед, но никогда не ездит одна. Сначала Мейке не понимала, как себя вести во время панических атак сестры, но получила советы от родителей и врачей.
– Что не так, Эл? – как можно спокойнее спрашивает она. – О чём ты говоришь? Почему не можешь открыть дверь?
Элизабет отходит в сторону и показывает на ручку.
– Мейке, попробуй.
Мейке передаёт малышку сестре, решительно встаёт перед дверью и крутит ручку. Открыть не получается, и она трясёт дверь изо всех сил.
Но и у неё дверная ручка не поддаётся. Будто с другой стороны её держит какая-то сила. Может, всё из-за бури. Ветер такой сильный и давит с другой стороны.
– Леон, помоги-ка, – командует Мейке. – Клади руки сюда и прижми ручку, а я попробую повернуть.
Только всё напрасно. Дверь вообще не поддаётся, даже когда они действуют вдвоём. Происходит что-то непонятное, и Мейке, как и сестра, впадает в панику. Теперь ей понятно, что чувствует Элизабет.
– Бесполезно, – бормочет Мейке. – Дверь заело, и открыть можно разве что топором. Так что бросьте.
– Есть и другой выход, – напоминает Леон.
– Чёрный ход, – в один голос говорят сёстры.
Элизабет опускает Фемке на пол. Леон хватает сестру за руку и тащит за собой. Вчетвером они врываются в кухню, где в замке задней двери торчит ключ. Мейке поворачивает ключ, замок щёлкает, как и нужно, – и всё. Больше ничего не происходит. Дверь тоже заклинило. И буря вроде бы ни при чём – с этой стороны дома ветра нет совсем.
– Да что же это?! – испуганно кричит Мейке, гремя ручкой и толкая дверь.
Она снова поворачивает ключ, но, как ни старается, ничего не получается. Дверь – ни с места.
Мейке выглядывает в окно кухни. Терраса и сад манят, но в то же время они словно в милях от дома. Ветер бьёт по деревьям и стенам дома со всех сторон. Мебель на террасе ездит туда-сюда. Буря набирает силу.
– Мы что, заперты? – озабоченно спрашивает Элизабет. – Дом заколдован или что? Почему мы не можем выбраться отсюда, Мейке?
– Ну как заколдован? Такого не бывает, – бурчит Мейке. – Двери заклинило. Может, это как-то связано с электричеством. Сем, положи Мило и иди сюда. Нужна помощь.
– Там обычные замки с обычными ключами, – бухтит сзади Леон. – Даже мы с Фемке легко их открываем.
Мейке не обращает на него внимания. На кухню заходит ошеломлённый Сем с Мило за спиной и смотрит так, будто они все сошли с ума.
– Что случилось, Мейке? Какого чёрта вы разорались? – тревожно спрашивает Сем. – Почему не выходим через парадное крыльцо? Не самым коротким путём?
– А чем, ты считаешь, мы занимаемся? Мы не можем выйти! Не стой столбом, Сем. Сделай что-нибудь, – кричит Элизабет.
Сем сразу берётся за дело. Усадив Мило на барный стул у кухонного острова, он быстро идёт к задней двери. Но их с Мейке попытки ни к чему не приводят. На лбу у него выступают капельки пота.
– Брось. Мы заперты, – шепчет Мейке.
– Заперты? О чём ты говоришь? Что-то с ключом, – огрызается Сем, хватая ручку и пытаясь открыть дверь. – Если надо, я выбью стекло. А что с парадной дверью?
– Да то же самое, – мрачно сообщает Мейке. – Мы в ловушке.
Фемке рыдает. У Леона дрожат коленки. Мило смотрит на них, отчаянно цепляясь за кухонный стол. Элизабет дрожит – она боится. У Мейке сжимается сердце. Ей хочется кричать во весь голос.
Что бы ни происходило, это ненормально. Словно они оказались в каком-то ужастике в роли жертв. Теперь понятно, что чувствуют дети в фильме «Парк юрского периода», когда на них нападает тираннозавр. Положение безвыходное.
Мейке вспоминает слова Квинтена. Его навязчивая манера отталкивала, и ему не верили, но она по голосу понимала, что он не выдумывает.
Это только начало. Вот что он всегда говорил. Начало…
И не странно ли, что всё это происходит здесь, в его старом доме? Совпадений не бывает. Мейке твёрдо знает. На всё есть причина. Зря она не слушала предупреждение Квинтена.
– Я
