Сергей Михалков - Сам о себе
Язык басенных образов исключительно доходчив — его принимают буквально все. Об этом, в частности, пишет мне г-н Нисимото Сиодзи, переводчик моих басен на японский язык.
Басни — значительная полоса в моей литературной биографии. Они дали мне возможность выхода ко взрослому читателю.
Острая политическая карикатура, вызывающая смех и гнев в адрес врага, всегда была на вооружении нашей армии и народа. Известно, что жанр политической сатиры требует от художника и поэта максимальной оперативности, понимания международной обстановки и актуальных задач нашей внешней политики, остроты и дипломатического такта.
Советская политическая сатира, отличающаяся идейностью и высоким профессиональным мастерством, давно получила всеобщее признание. Каждодневный большой и упорный труд деятелей искусства и литературы в этом жанре можно сравнить с трудом рабочего на заводе, крестьянина на колхозной ниве, ученого в лаборатории — это труд, направленный на укрепление наших позиций, на утверждение наших идеалов.
Зарубежным вдохновителям «холодной войны», агрессорам и реакционерам всех мастей противостоят могучие миролюбивые силы во главе с Советским Союзом, великая солидарность народов пяти континентов, отстаивающих благородное дело мира, свободы и безопасности.
Рассчитанная на массового читателя политическая карикатура на международную тему должна быть решена в рисунке и в сопровождающей его подписи просто, ясно, доходчиво. Удачное сочетание рисунка и подписи под ним — гарантия успеха сатиры.
Они дошли до стен рейхстага,Друзья: боец и командир.И стены были им бумагойДля первых подписей за мир!
(Рис. М.Абрамова, 1945 г.)
Чтоб в мире дело мира креплоИ чтоб нигде и никогдаНе превращались в груды пеплаСады, деревни, города,Народы мира без поблажкиСегодня сообща должныДержать в смирительной рубашкеВсех поджигателей войны!
(Рис. Б.Ефимова, 1949 г.)
Мне пришлось многие годы работать с Борисом Ефимовым, сочиняя стихотворные подписи под его карикатурами в газете «Известия». Его фантазия всегда поражала меня. С ним всегда было приятно сотрудничать. Доброжелательный, веселый, принципиальный человек, мастер своего дела, Борис Ефимов для меня всегда являлся образцом подлинного газетчика, политического снайпера.
Однако мои стихотворные подписи чаще появлялись в газете «Правда» под рисунками Марка Абрамова. Оригинальные решения его сюжетов на международные темы, лаконизм и выразительность графического исполнения в сочетании с поразительной, чисто журналистской настойчивостью, применяемой им в личном общении с автором этих строк, во имя оперативной «подтекстовки» рисунка, приводили к желаемому результату: карикатура, сопровождаемая стихами, вовремя попадала на страницу газеты.
За три десятилетия нашей творческой дружбы с М.Абрамовым было издано более двадцати альбомов и подборок карикатур со стихотворными подписями на международные и внутренние темы. Среди них: «Они без маски» (1952), «Миру мир» (1958), «Реваншисты» (1960), «Международный репортаж» (1961), «Не повернуть истории назад» (1970), «Вчера на Рейне» (1973), «Мы за мир» (1974) и др.
Работая в поэзии для детей, я всегда мечтал о том, чтобы написать повесть-сказку, которая была бы понятна и интересна детям всего мира, составляющим, на мой взгляд, лучшую часть человечества, которую нельзя не любить. Хотелось написать сказку, в которой происходили бы самые невероятные и фантастические приключения. И была бы она — волшебной и вполне современной историей.
Вчерашняя фантастика сегодня — будничная реальность… Современные воздушные лайнеры — какое привычное дело, а ведь только вчера дети с замиранием сердца слушали о волшебных коврах-самолетах. На самом простеньком и небольшом экране телевизора можно теперь увидеть куда больше, чем в чудесном сказочном зеркальце…
Изменилась жизнь, и теперь сказка должна быть совершенно иной, чем она была раньше. Самый легкий путь — путь стилизации и переделки старых сюжетов. Но кого может увлечь штопанье и перелицовка ветхого старья?
Сюжет в сказке — первейшее дело. Он должен быть совершенно необычным. Скучная сказка — такая же нелепость, как горячее мороженое. Много лет в моем воображении рисовалась фабула, виднелись лица героев будущей сказки, но я никак не отваживался взяться за перо.
Сюжеты, придуманные мною, почти всегда реализуются, хотя и не сразу. Некоторые из них месяцами, а то и годами ждут своей очереди. В этом случае они хранятся в папке «невыполненных заданий». В течение нескольких лет я не раз доставал из этой папки записанное на одной страничке вступление к сказке для того, чтобы начать над ней работу. И всякий раз с несколькими новыми пометками эта страничка попадала обратно в папку — сказка «не вытанцовывалась».
Произведение нельзя сочинить. Оно должно родиться.
Однажды, когда я проводил отпуск в Карловых Варах, как-то само собой возникло название заветной сказки — «Праздник Непослушания». Рука сама потянулась к перу и бумаге. Написалась первая фраза, которую я так мучительно искал столько лет: «Этого никогда не было, хотя могло бы и быть, но если бы это на самом деле было, то…»
Переехав из Карловых Вар в Дом творчества болгарских писателей в Варне, я за два месяца завершил работу над первым вариантом сказки.
В нескольких словах сюжет сказки заключался в следующем.
В небольшом сказочном, но в то же время вполне реальном городе произошло невероятное событие — взрослое население, измученное дорогими, любимыми, но грубыми, капризными и упрямыми детьми, в знак протеста и своего бессилия покидает город. Город во власти детей. Свобода без ограничений! Однако дети в сказке начинают скоро замечать, что без родителей, без взрослых они не могут обходиться. Самый радостный момент всей сказки, ее сюжетная кульминация — возвращение родителей, получивших письмо в стихах: «Мамы! Папы! Нам без вас — все равно, что вам без нас!»
Сюжет был продуман от начала и до конца.
Но надо было найти интонацию. Найти ритмический ключ. Получить полное ощущение раскованности и свободного разговора. Добиться художественной простоты. Моя цель была вовсе не в том, чтобы развеселить маленьких читателей, хотя и это немаловажно. Убежден, что веселье, забавность должны присутствовать в произведении для детей, ибо ощущение счастья — естественное состояние ребенка. Но у меня была и сверхзадача. Я хотел, чтобы взрослые, читая сказку, вспомнили, что они сами когда-то тоже были детьми. В качестве эпиграфа к сказке я мог бы взять известное высказывание Жан-Жака Руссо: «Вам не удастся никогда создать мудрецов, если будете убивать в детях шалунов». Дети не должны чувствовать себя воспитуемыми. Ведь искусство воспитания заключается еще и в том, чтобы оставаться незаметным. Сказка моя должна была нести в себе глубокий педагогический смысл, воспитывая образами и сюжетными коллизиями, но отнюдь не унылой дидактикой, утверждать право общества на разумный порядок, выступать против анархии в любом ее проявлении.
Издательство «Арена» в ФРГ выпустило сказку «Праздник Непослушания» под озорным названием: «Ура, бастуют родители!» Сказка переведена в настоящее время уже на несколько европейских языков, и, не скрою, мне приятно было узнать похвальный отзыв президента Международной организации детской книги профессора Ниило Висепаа, отметившего в моем произведении продолжение традиций, берущих начало в творчестве великого сказочника — Ганса Христиана Андерсена…
Театр я полюбил с детства.
Еще в 1925 году в подмосковном поселке Дарьино группа детей решила своими силами поставить спектакль. Для постановки выбрали театральную сказку «Любовь к трем апельсинам» Карло Гоцци. Ребятам выпало редкое счастье: в этом же дачном поселке отдыхал тогда величайший мастер русского театра Константин Сергеевич Станиславский. Его заинтересовал детский спектакль; он пришел на репетицию, дал нам много полезных советов. Спектакль получился веселый, интересный. Ставил спектакль старший из ребят Гриша Кристи (впоследствии ближайший помощник и ученик К.С.Станиславского, доктор искусствоведческих наук профессор Г.В.Кристи). А злую ведьму в спектакле пришлось играть мне.
Спустя двадцать лет на тему сказки «Любовь к трем апельсинам» я написал комедию для детей «Смех и слезы», известную также под названием «В стране игр, или Веселое сновидение». Но первую свою пьесу я сочинил в 1938 году. Она была написана по мотивам повести Марка Твена «Принц и нищий» и называлась «Том Кенти». Критика упрекала меня, молодого драматурга, за несколько вольное обращение с материалом мировой классики, однако спектакль, талантливо поставленный моим другом режиссером Валентином Колесаевым на сцене Государственного центрального театра юного зрителя (Госцентюз), окончательно утвердил мое пристрастие к драматургии и театру. А пьеса «Том Кенти» через тридцать пять лет вновь обрела жизнь на сцене Московского ордена Трудового Красного Знамени театра юного зрителя, в том же помещении, на той же сцене, где она когда-то заявила о себе.
