Арчи Бинз - Бастер, ко мне !
- Бастер, ко мне! Сюда, Бастер!
Началось это как игра, но Клинт решил действовать всерьёз. Бастер не хочет подойти к нему, но и остаться один на берегу он боится. Однако пока он топчется на месте, уговаривая Клинта вернуться, вода всё прибывает. Теперь, когда он попеременно поднимает свои ласты, они шлёпают по воде, как лопатки колёс допотопного парохода.
- Бастер, сюда! Ко мне, Бастер!
Тюлень был уже почти полностью в воде. Сейчас или никогда, решил Клинт.
- Сюда, Бастер! Бастер, сюда!
Раздалось громкое фырканье, как будто тюлень набрал воды в нос.
- Сюда, Бастер! Ко мне!
Опять одно фырканье, и Бастер, гордо задрав голову, заскользил по воде.
Клинт, стоя по пояс в воде, подбадривал его:
- Молодец, Бастер!
С гордым, счастливым видом тюлень подплыл к хозяину. Казалось, он улыбался во всю свою морду, и Клинт тоже. Даже мать Бастера не могла бы больше гордиться своим сыном.
- Молодец, Бастер! Ты научился плавать!
Бастер подплыл к нему совсем вплотную, но вдруг лукаво взглянул на него, опустил голову и, плавно нырнув, ушёл под воду.
Клинт влез в ялик. Футах в ста от него из воды вынырнула голова Бастера. Клинт выбрал якорь, и Бастер поплыл рядом с тем же гордым и счастливым видом.
- Сюда, Бастер, влезай в лодку, я помогу тебе. Но Бастер, нырнув, снова исчез.
Клинт пустился в путь один. Он гордился Бастером, но почемуто одновременно испытывал чувство утраты. Он даже представить себе не мог, как он жил, пока не нашёл на берегу маленького тюленёнка.
Когда Бастер подплыл к нему, он вытащил вёсла, но тот опять нырнул. Глядя в воду, Клинт видел только летящую тень.
Тюлень навсегда превзошёл своего учителя в умении плавать. Он стал одной из тайн подводного мира, который Клинт теперь исследовал и в который мог заглянуть только с поверхности.
МИР МУЖЧИН
Мама Клинта уехала на неделю в Сиэтл погостить у тёти Гарриет, и хозяйство было оставлено на Клинта. Разумеется, о таком порядке, какой поддерживался мамой, и речи быть не могло, но Клинт с отцом отлично ладили, и дела по дому много времени не отнимали.
Мама готовила завтрак целых полчаса. Клинт же бросал на сковородку куски мяса и, пока оно жарилось, мыл оставленную с вечера посуду. Для Бастера включалось радио, и тюлень раскачивался посреди кухни под музыку "Голубого Дуная".
Клинт думал, раз Бастер научился плавать, значит, конец их дружбе. Оказалось всё наоборот. В эти летние дни они почти всё время от восхода до захода проводили вместе.
Пока Бастер не умел плавать, Клинту было немного жаль его так неуклюже он ковылял по земле. Теперь наступила очередь Бастера жалеть мальчика.
Вальс кончился, и тюлень жалобно завизжал, требуя ещё.
- Пора завтракать, Бастер.
Выключив радио, Клинт положил мясо на хлеб, полил его соусом из пикулей и налил себе стакан молока. Бастер ел по-настоящему раз в день, вечером, но Клинт бросил на тарелку несколько кусков сырой рыбы и для него.
Когда тюлень, ковыляя, скатился рядом с ним по ступенькам крыльца, Клинт напомнил ему:
- Не забудь - когда мама вернётся, тебе в дом нельзя.
Они поели под яблоней во дворе. Бастер в один присест проглотил свою рыбу и, задрав голову, начал клянчить ещё. Сначала он визжал, потом стал лаять. Клинт показал ему пустые руки и покачал головой:
- Больше нет.
Бастер изобразил на морде полное отчаяние и упал на землю, притворяясь мёртвым. Клинт этому его не учил; Бастер был прирождённым комедиантом.
Растянувшись на траве, Клинт смотрел на проглядывавший сквозь густую листву яблони кусок синего неба и слушал навевающее сон жужжание пчёл. Переваливаясь, к нему подошёл Бастер, и Клинт поскорее сел, чтобы избежать поцелуя.
Бастер двинулся в сторону берега и, поглядывая через плечо на Клинта, лаем и визгом звал его за собой.
- Нет, Бастер, никакого купания ещё полчаса. Мы только что позавтракали.
Бастер поднял морду с таким видом, будто спрашивал: "То есть как - никакого купания?"
- Подожди, сначала вздремнём немножко. Иди сюда, Бастер! - Он похлопал рукой рядом с собой.
Бастер лёг, а Клинт устроился так, что голова его покоилась на спине тюленя. Вы, наверное, думаете, что от тюленя пахнет рыбой? От Бастера ничем не пахло, а подушка из него получалась мягкая и пушистая. Клинт положил ступню одной ноги на колено другой и пошевелил голыми пальцами.
- Вот это жизнь, Бастер!
Над противоположным берегом висело голубое марево, а по заливу скользила лишь одна лодка - её белый парус отражался в неподвижной воде.
- Хорошо, если бы лето было подлиннее!.. Вот что мы скоро сделаем. В один прекрасный день мы уйдём на "Дельфине" в экспедицию на целую неделю. И на ночь не будем возвращаться домой. Я возьму спальный мешок, а твой мешок прямо на тебе. Еды с собой не будем брать никакой - прихватим только рыболовную снасть, лопату для моллюсков и устричный нож. Будем добывать пищу из моря и на берегу.
Бастер перевернулся на другой бок и снова замер в неподвижности.
- Я могу жить на той же пище, что и ты, Бастер, - продолжал Клинт, - вот увидишь. А если мы не сумеем раздобыть еды, придётся нам питаться планктоном.
Бастер коротко тявкнул в знак согласия.
- Мы навестим ребят с Биг Ривер и старого Тима Уолша в его плавучем домике возле Тритон Коув. Тиму уже сто лет, и каких только историй он не знает! А потом мы отправимся в Линч Коув. Там мелко, и потому вода тёплая. Может, там мы найдём новых моллюсков.
Но тут мягкая подушка Клинта зашевелилась, встряхнулась и прервала его мечтания, напомнив, что пора купаться.
- Ну что ж. - Клинт поднялся и пошёл к берегу. - Но только недолго; у нас ещё впереди куча дел.
Недолго - это значит до плота и обратно, ну, и, конечно, небольшой заплыв вокруг плота. Влезли в воду, как обычно: Бастер медленно ковылял рядом с Клинтом, который шёл, пока не стало достаточно глубоко.
- Ну, готов? Поплывём?
Бастер провизжал в ответ, что всегда готов.
Клинт нырнул, вынося вперёд правую руку в кроле. Но не успел он ещё раз взмахнуть рукой, как Бастер уже оказался далеко впереди. На полпути к плоту Клинт встретил Бастера, уже возвращающегося назад.
- Ты победил, - объявил ему Клинт. - Ты у нас вообще победитель.
Бастер на полной скорости плыл ему навстречу; казалось, они вот-вот столкнутся, как вдруг тюлень нырнул. Клинт почувствовал, как раздалась под ним вода. Он уже приближался к плоту, когда Бастер с довольным видом вынырнул рядом. Теперь он плыл медленно. Они вместе вылезли на плот, и тогда тюлень взволнованным лаем возвестил, что они пришли одновременно.
Когда они снова нырнули, Клинт направился к пятнистому морскому языку, что неподвижно лежал на песчаном дне. Под ним мелькнула какая-то тень - это был Бастер. Наконец Клинт поднялся на поверхность; держась за край плота, он жадно вдыхал воздух, а потом вылез из воды и растянулся на солнышке. Хоть и стояло лето, но вода была холодной.
Потеряв вдруг Клинта, Бастер, как пробка, выскочил из воды ярдах в пятидесяти от плота. Увидев его, он помчался к плоту.
"В чём дело? - казалось, спрашивал он. - Я же видел, как ты нырнул".
- Я не умею так, как ты, Бастер, - сказал Клинт, когда тюлень растянулся рядом. - Ты мог бы научить меня плавать, но свои ласты ты мне одолжить не можешь.
Бастер готов был целый день нырять с плота, но их ждали другие дела.
- Хватит, - сказал ему Клинт. - Ныряем - и домой. Давай наперегонки. Готов?
Весь напружившись, Бастер только и ждал команды.
- Вперёд!
Клинт нырнул неглубоко и в сторону берега, но ещё в воздухе он услышал мощное движение Бастера далеко впереди. На полпути к берегу Бастер опять нагнал его, и их соревнование снова закончилось вничью.
Даже в тёплом воздухе Клинт ощущал исходящий от Бастера жар, который, наверное, согревал его, пока он находился в воде. На суше Клинт чувствовал себя значительно увереннее Бастера.
- Пойдём колоть дранку, - объявил он, одевшись. - Чем ещё, ты думаешь, можно покрыть крышу для нового птичника?
Бастер не знал.
Клинту нравилось колоть дранку. Когда наловчишься, трудно даже считать это работой. Для неё нужны лишь косырь да киянка, ну, и, разумеется, деревянный брус. Брус - это обтёсанное кедровое полено фута в три длиной, и под яблоней возле сарая с дровами их лежала целая груда - отец Клинта скидывал их там прямо из машины.
Клинт обтесал полено и взял косырь и киянку. Косырь - это стальное лезвие с деревянной ручкой. Клинт всадил острое лезвие в глубь бруса и ударил по нему киянкой. Тук! Ровная, толщиной в полдюйма планка отскочила от бруса. Теперь нужно лишь зачистить её, и она превратится в дранку, лёгкую и прочную, которая проживёт добрых пятьдесят лет. Клинт снова всадил лезвие и снова ударил киянкой. Тук! Вот и следующая дранка. Тук! Тук! Третья, четвёртая, пятая!
Он стучал, каждый раз нагибаясь за новым брусом, а вокруг росла груда планок, и запах от них растекался в летнем воздухе. Клинт остановился, планки ему мешали.
