Наталья Дурова - Мой дом на колёсах (сборник)
Представляю себе, как Чичи нетерпеливо перелистывает букварь, ежеминутно отвлекаясь. А прилежная Дымка по-своему уговаривает Дадона взяться за ум. Дадон растерянно смотрит в хитрые Дымкины глаза. Он по привычке поднял ухо, словно ожидает подсказку. Но Дымка строга, как настоящая учительница. Грач Кара возвышается над всеми. Его круглый, как пуговица, глаз зорко следит за порядком. Ещё бы! Сегодня у него трудное дежурство.
Я мысленно представила своих школьников-проказников наедине с заданием, но тут же подавила тревогу и беспокойство и решила рискнуть: всё равно выхода нет, впереди вечернее представление, а там никто не может заменить меня. Морские львы и морж будут выступать в аттракционе, а это самый главный номер в цирке.
И вот я перед зрителями со своими прославленными питомцами. Наступает волнующий момент: морж закуривает капитанскую трубку, а солист джаза, морской лев Лель, исполняет романс «Мама». Романс посвящён мне и всегда вызывает восторг зрителей.
Но что это? За кулисами волнение. Со всех сторон шёпотом повторяют слово «авария». Я мгновенно вспоминаю о своих школьниках-проказниках и бегу к ним.
На ходу слышу: «Чрезвычайное происшествие! Представление задерживается!»
Кругом потоки воды.
– Закройте воду! – умоляю я. – Вы погубите моих маленьких учеников! Для них простуда – верная гибель.
Что делать? Что предпринять?
Мне объясняют, что испорчена система отопления, причин аварии никто не знает. Распахиваю дверь и вижу, как Чичи не спеша завинчивает пробку бутылки с этикеткой «Тройной одеколон». Кругом беспорядок.
В шкафу спряталась Дымка. Она озабоченно смотрит на меня. Грач стучит о подставку лампы изо всех сил, что означает: тревога. Дымка по-прежнему не сводит с меня глаз.
Её взгляд меня настораживает и волнует. «Не простудилась бы Чичи!» Эта мысль не покидает меня.
Бросаюсь к ней, прижимаю её к себе и в ужасе ощущаю за её щеками болтики, винты, шурупы.
Что это? Моя рука полна всевозможных железных мелких предметов. Точно из технического склада, я вытащила целую пригоршню болтиков и гаек. Увы! Складом была всего-навсего моя хулиганистая Чичи. Всё ясно! Вот кто виновник происшествия! Я в ужасе закричала:
– На помощь! Авария здесь, в моём классе! Прошу поскорее прислать водопроводчика и врача!
– Что? Кого? – послышалось со всех сторон.
– Врача для обезьянки Чичи, её надо спасать. А водопроводчика, чтобы он скорее вернул на место вот это всё. – И я растерянно протянула на ладони гайки, болты, шайбы, которые проказница Чичи сняла с труб. Как это всё помещалось в защёчных мешочках у маленькой обезьянки, для меня осталось загадкой.
А грач, чувствуя моё смятение, стал звонить в колокольчик.
Я представила в подробностях, как всё произошло без меня. Чичи, конечно, не спешила «изучать» букварь. Она, наверное, кинулась разыскивать мои очки: подражать мне – её любимое занятие. Открыла тумбочку, и там её привлёк запах тройного одеколона. Не долго думая, схватила она бутылку, отвинтила пробку – и давай разбрызгивать одеколон по всей комнате! Тут не до занятий. Запах раздразнил всех. Послышались карканье, ворчанье, лай. Так друзья, должно быть, выражали своё возмущение.
Однако, не смутившись, Чичи тут же нашла выход. Взгромоздилась на умывальник и открыла воду. Вода подействовала освежающе. Друзья перестали возмущаться, а цепкий взгляд обезьяны остановился на кранах, которые перекрывают воду…
Я в это время была на арене и лишь через несколько минут, как и все, услышала крик: «Чрезвычайное происшествие!»
К счастью, вскоре авария была ликвидирована. Я снова вышла на арену и в конце своего выступления показала зрителям виновницу чрезвычайного происшествия – Чичи-проказницу.
«ЧП» – так я и назвала эту историю. Что ж, может быть, Чичи и придётся выступить когда-нибудь в роли водопроводчика. Надо же использовать её технические наклонности. А случай с аварией я запомнила навсегда. Невероятная история! Самодеятельный водопроводчик – обезьянка-проказница Чичи.
А подтвердить это могут отличница Дымка и весёлый добрый клоун Роман Ширман.
Грустная перемена
Школьники-проказники! Нет, ребята, я совсем не вас имею в виду.
Однако если посмотреть на все ваши проделки, когда нет рядом никого из взрослых, то, наверное, можно было бы получить превосходный материал для книжек о школьниках-проказниках.
Делать я этого не стану, а расскажу вам про новые приключения обезьянки Чичи.
Да, да, это именно она, моя непоседа, однажды решила стать слесарем-самоучкой – перекрыла центральное отопление в цирке и чуть не лишила зрителей чудесного представления. Тогда мне пришлось показать виновницу происшествия на арене. Об этом вы уже узнали, друзья мои, из рассказа «Чрезвычайное происшествие, или Чичи-проказница». И после этого я, расстроенная, всё думала, как выучить обезьянку-проказницу и как сделать, чтобы она стала Чичи-прилежница.
Однажды я пришла в обычную школу. Шёл урок, а у дверей стоял мальчик. Я подошла к нему и спросила: «Что случилось?» Мальчик молча покосился на меня и заплакал.
Всё было ясно: его за проказы удалили из класса. Обидно, но виноват-то он сам.
– Послушай, теперь ты больше не будешь шалить на уроках?
– Нет! – вздохнул он, и губы его сморщились, напомнив мне обидчивость моей Чичи. – Теперь вызовут моих родителей! – горько прошептал он.
Я поняла, перемена для него будет грустной, и подумала опять: «А как же быть мне с Чичи? Вызвать её родителей? Вот будет забавно! Направлю телеграмму: «Африка, Конго, девственный лес, семье зелёных мартышек. Жду вас в школе под куполом цирка по поводу недостойного поведения Чичи».
Нет, в данном случае телеграмму надо адресовать самой себе, ведь я для Чичи и семья, и школа.
Значит, учить и наказывать её надо по правилам настоящей школы: «Выйди из класса!»
Но моя школа, вы же знаете, где находится. В цирке. Нет в ней школьных коридоров. А за дверью сразу мир чудес: от клоуна до гимнаста, от лошадок до медведей; очутись за дверью класса, и, что говорить, вместо наказания – сплошное удовольствие.
Нет, так не годится. Виновная должна получить по заслугам.
Сделаю ей в углу клетку, огорожу этот угол сеткой. Сказано – сделано.
– Чичи, в угол!
Теперь я могу сходить на кухню, где ждёт обеда морской лев Лель. Осталось только дать наставление Дымке: внимательно следить за классом.
И всё же настроение у меня было испорчено. Чичи так была обижена на меня, что даже вся её компания растерялась.
Приуныли и Кара и Дадон, одна лишь Дымка бдительно заняла место дежурного в моём кресле.
Едва скрипнула за мной дверь, послышался жалобный крик Чичи, напоминающий детский плач. Я заглянула в щель двери. Чичи тянула из-за решётки руку, будто прося о помощи. И друзья её тотчас всполошились.
Кара забил тревогу, дёргая верёвочку колокольчика. Дымка настороженно вскочила. Но было поздно. Дадон встал на задние лапы возле решётки и ласково лизнул обезьянью ладошку. Чичи жаловалась. Крик её был так печален, что бедняга Дадон заметался, пытаясь прийти на помощь. Разогнавшись, он стал прыгать на решётку.
«Ну уж это тебе не пройдёт», – словно сказала лисица, сорвавшись с кресла, чтобы остановить Дадона.
Однако преданный друг не мог поступить иначе. Через какое-то время он оказался рядом с Чичи. Та тотчас умолкла и благодарно прижалась к нему. А через секунду оба почувствовали себя наказанными и по-своему каялись перед Карой и Дымкой, что больше никогда не будут проказничать. Об этом говорили их глаза и уши, прижатая шёрстка, а главное, понурые хвосты. Оба просили прощения.
Наблюдая за ними, я невольно рассмеялась и вскоре увидела, как хитрая проказница Чичи теперь сама помогает Дадону – терпеливо и настойчиво пытается выбраться из клетки. Всё было ясно. Наказание хотя и повлияло на Чичи, но обезьяньим шалостям никогда не будет предела. А Дадон хоть и настоящий друг, только, к сожалению, ровесник, сам тоже любит шалить. Вот я и решила: не нарушая их преданной дружбы, поручу проказницу Чичи новому наставнику.
Дадона же хорошей прогулкой поблагодарю за верность. Ведь он заслужил это, правда? Как вы считаете, ребята?..
Подарок больше не опасен
Мне часто приходится быть врачом, сиделкой, няней у своих животных и даже экскурсоводом, когда неожиданно в гости приходят ребята.
Лечить животных очень трудно. Они умеют капризничать, когда заболевают, но не умеют говорить и жаловаться.
Тогда, вооружившись терпением, я начинаю наблюдать и догадываться.
У щенка поцарапано ухо. Он крутится волчком, скулит и задней лапой пытается буквально оторвать ухо от головы.
«Должно быть, воспаление или скопилась сера», – догадываюсь я.
Морской лев лежит, поджав под себя все четыре ласта, охает.
