Рик Янси - Меч королей
Я вздохнул поглубже и взялся за рукоять. Меч буквально выскочил из столба. Я даже не ожидал, что он окажется таким легким. Мне представлялось, что такой меч будет весить тонну, а он был не тяжелее шариковой ручки. Звучит, конечно, странно, но меч сразу как будто стал частью меня, этаким продолжением руки длиной в пять футов. Улыбаясь, как играющий в пиратов малолетка, я несколько раз взмахнул мечом. Он со свистом рассекал воздух. Я направил его в сторону уличных огней и повернул так, что на клинке заиграл отраженный свет.
Потом я провел большим пальцем вдоль лезвия, и сразу выступила тоненькая, как нитка, полоска крови. Я даже не почувствовал, что поранился. Но вид крови вернул меня в реальность. Я сунул меч в вещмешок, а палец – в рот. Мне не хотелось оставлять свою ДНК в кабинете мистера Сэмсона.
Подбежав к двери, я остановился. Вдруг копы вздумают осмотреть офис мистера Сэмсона? Может, мне лучше где-нибудь спрятаться и подождать дядю Фаррела? Я остановился в дверях, прижал к груди вещмешок и принялся нервно сосать палец. Как опускается стол, я не знал, а потому, поразмыслив, решил оставить все как есть и вышел в коридор.
Закрыв за собой дверь, я проверил замок и пошел прямиком к лифту, чтобы уже там подождать дядю Фаррела.
У лифта я привалился к стене. Сердце продолжало гулко биться о ребра, пот струился по груди и между лопатками, а вещмешок вдруг стал очень тяжелым. Я вынул палец изо рта. Кровь остановилась, но палец покалывало, как будто он онемел. На секунду меня охватила паника. Вдруг лезвие отравлено и я умру в полутемном коридоре?
Наконец я услышал, как поднимается лифт. Наверно, дяде было не просто избавиться от копов, подумал я, отлипая от стены. У меня все еще слегка кружилась голова, но вещмешок был уже не таким тяжелым.
Двери лифта плавно разъехались, и я произнес:
– Чего ты так долго, дядя Фаррел?
И тут из кабины выступили две большие бурые тени. Я попятился к двери пожарной лестницы. Тени оказались крупными мужчинами в коричневых, как у монахов, плащах. Их лица скрывали низко опущенные капюшоны.
Один встал перед другим и еле слышно проговорил:
– Мы не желаем тебе зла. Нам нужен только меч.
И он протянул ко мне руку.
Голос у него был такой приятный и звучал так убедительно, что я едва не отдал ему меч. Возможно, мне так и следовало поступить, но в этот момент второй, стоявший позади первого, утробно зарычал и бросился на меня. Его рука вынырнула из складок плаща, и в ней тоже был длинный меч с двусторонним клинком, черный и тонкий, как бильярдный кий.
Первый монах сделал движение, чтобы задержать второго, но не успел. Я не задумываясь выхватил из вещмешка меч. Атакующий замер от неожиданности, но только на долю секунды. Он был уже в шаге от меня, когда я почувствовал, как меч в моей руке просвистел у меня над головой – я даже не помню, чтобы поднял руку, – а потом увидел, как он прицельно обрушивается на голову монаха.
Тот вскрикнул и в последний миг воздел над головой клинок. В маленьком коридоре разлетелся лязг, от которого заложило уши, и я отступил на шаг.
Покалывание в пальце распространилось на всю руку. Первый монах отбросил все попытки договориться со мной и ринулся в атаку. У меня не было выхода, и я снова замахнулся мечом.
Его напарник отступил, сжимая запястье руки с мечом. Я тоже попятился. Высокий монах двигался гораздо медленнее, но это был такой разумный вид медлительности. Я сдавал назад, пока не уперся спиной в дверь, которая вела на лестницу.
– Отдай меч, – потребовал из-под коричневого капюшона высокий монах.
Он протянул ко мне бледную руку, а второй вскинул меч с черным острым клинком.
Я нащупал дверную ручку, резко опустил ее вниз и ударил в дверь пяткой. Одновременно мой меч просвистел, нацелившись на левое ухо монаха. Тот заблокировал удар своим черным клинком, а я схватил его за левое запястье и, сместившись чуть вправо, резко дернул на себя. Монах полетел на лестницу. Я слышал, как он кричал от боли, пока кувыркался по ступенькам.
Монах поменьше ростом очухался и снова бросился на меня. Он с такой скоростью размахивал своим оружием, что я видел перед собой только нечеткое темное пятно, но мой меч блокировал и отражал все удары, как будто умел соображать. Сам не пойму, как я бился с этим типом, который явно был мастером фехтования.
Казалось, что мой меч вообще невесом. Все стало похожим на замедленный танец во сне. Я мог оценить приближение меча нападавшего, как будто он летел на меня из далекого далека.
Монах сделал еще один отчаянный выпад.
Я с легкостью отвел его клинок и с силой ударил левым кулаком в висок. Монах повалился на колени.
– Извините, – сказал я. – Я никого не хочу покалечить. Я просто помогаю дяде, иначе он отправит меня в приемную семью. Вы кто?
Прежде чем он успел ответить, кто-то схватил меня за шиворот и вытащил на лестничную клетку. Это был высокий монах – тот, который заговорил первым. Он развернул меня и впечатал в стену, одновременно перехватив правое запястье. Мой клинок звякнул о бетон. Монах прижал острие меча к моему горлу.
– Хочешь жить – брось меч, – приказал он.
– Хорошо.
Я бросил меч. Секунду никто из нас не двигался. Думаю, мы оба удивились, что я с ним расстался. А потом, даже не обдумав свои действия, я со всей мочи ударил монаха коленом в пах. Тот сразу упал и больше не шевелился.
Я перепрыгнул через его тело, схватил меч и поднялся навстречу второму монаху, который уже выходил на лестницу. Он увидел своего упавшего напарника и коротко вскрикнул, а я ухватил его за плащ и рывком швырнул себе за спину.
– Останови его! – сдавленно крикнул главный с пола.
Я рванул по коридору со скоростью спринтера. Меч постукивал по ковровому покрытию.
Я нажал на кнопку вызова лифта. Если его никто не вызвал после прибытия моих преследователей, то он должен был ждать меня на этаже.
Двери плавно разошлись. Внутри стоял дядя Фаррел. А еще там был третий монах в коричневом плаще и с черным мечом, и меч он приставил к дядиному горлу.
7
– Альфред! – пискнул дядя Фаррел.
– Брось меч на пол, – сказал новый монах. – Брось меч, или он умрет.
– Мм, Альфред, – выдавил дядя, – ты лучше сделай, что он велит.
Я услышал, как у меня за спиной открылась дверь на лестницу, оглянулся и увидел, что ко мне направляются первые два монаха. Высокий, которому я засветил коленом в пах, хромал в нескольких шагах позади напарника.
– Тебе некуда бежать, – заявил высокий. – Если отдашь нам меч, то, может, останешься в живых.
– Если убьете моего дядю, – сказал я тому, что стоял в лифте, – я вас всех поубиваю.
Это прозвучало категорично, хотя особой решительности я не испытывал. Я никогда не смог бы убить человека, но монахи об этом не знали.
– Мы никому не хотим вреда, – ответил высокий монах. – Нам нужен только меч.
– Ну, Эл, отдай им меч, – взмолился дядя Фаррел. – Не тяни резину!
И тут монах, который был меньше ростом, потерял терпение. Он завопил дурным голосом, поднял меч над головой и бросился на меня.
– Нет! – крикнул ему высокий.
Я заблокировал удар апперкотом (если это подходящее слово, я не знаю фехтовального жаргона). Мой меч был больше. Металлический скрежет от соударения клинков был похож на звук столкновения двух машин.
Меньший клинок разлетелся в пыль. Я схватил монаха за руку и зашвырнул его в лифт. На головы нам сыпался сверкающий дождь из черных металлических крошек.
Монах врезался в дядю Фаррела с третьим монахом и сбил их с ног. Шагнув в лифт, я схватил дядю за руку и вытащил его наружу. Потом я проволок его пару шагов по коридору, но выход на лестницу все еще преграждал высокий монах.
– Клянусь честью, – произнес он, – нам нужен только меч. Прошу тебя. Ты сам не понимаешь, что творишь.
Монах протянул ко мне руку:
– Отдай меч, и вы не пострадаете. Даю слово.
– Прочь с дороги, – сказал я ему. – Мы уходим.
– Далеко вам уйти не удастся, – пообещал монах.
Готов поклясться, что я видел, как под капюшоном блестят его глаза, но они были не красными, как у какого-нибудь демона, а светились мягким голубоватым светом, как от ночника.
– Ты недолго будешь им владеть, – сказал он. – Мы знаем, кто ты.
А потом этот высокий монах сделал то, к чему я совершенно не был готов, – отошел в сторону.
Позади меня возмутился второй, но главный только поднял руку. Она была очень бледная, а пальцы изящные и тонкие, почти как у женщины.
– Нет, – тихо сказал он, а потом обратился ко мне: – Мы еще встретимся.
Мы с дядей побежали вниз по лестнице. Большая дверь громыхнула, как пистолетный выстрел.
8
Я бежал, перескакивая через ступеньку, и волок за собой дядю Фаррела. Спустившись так на два пролета, я остановился и прислушался. Тишина.
