Неизвестен Автор - Сказки народов Югославии
А поп был не дурак и говорит:
- Я хотел сказать вам, братья, что вчера мне с небес пришел приказ договориться с вами, сколько вам надо дождя и в какой именно день.
Выступает староста:
- Да хоть завтра, в понедельник.
А поп отвечает:
- Завтра нельзя. Я нанял поденщиков полоть кукурузу.
- Ну, так во вторник, - предлагает староста.
- А разве ты не видел, сколько у меня хлеба разложено на гумне для просушки? - говорит другой крестьянин.
- Так давайте в среду.
- В среду невозможно, - возражает третий, - у меня праздник, и если мои гости вымокнут, что я буду делать?
- Ну, значит, в четверг, - говорит староста.
Но четвертый перебивает:
- Как в четверг? Значит, я не могу женить сына?
- Тогда в пятницу.
- В пятницу нельзя, - вставляет пятый, - народ говорит, что пятница тяжелый день - удачи не будет.
- Тогда, братцы, в субботу.
- Ей-ей, не могу, - отвечает шестой, - мне пригонят двух волов и надо будет их испробовать.
Тут вмешался поп:
- Слушайте, люди добрые! Договоритесь-ка меж собой и дайте мне ответ в следующее воскресенье.
Но и к следующему воскресенью крестьяне не могли договориться, так до сегодняшнего дня ни к чему и не пришли.
Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ХОРВАТ И ТРОЕ ОБЖОР
Как-то раз один хорват отправился по харчевням, в одной оставил задаток двадцать форинтов, в другой - тридцать, а в третьей - сорок, - решил он в тот день покутить на славу. Потом пошел он по городу, заломив на затылок старую рваную шапку, и повстречал трех обжор. Он пригласил их с собою поесть и выпить. Зашли они в ту харчевню, где он заплатил двадцать форинтов. Вот поели, выпили, хорват надел свою шапку, повертел ее на голове и спросил:
- Сколько?
- Уплачено! - ответил хозяин.
Тогда хорват повел обжор во вторую и в третью харчевню; и там они опять ели и пили.
- Продай нам свою шапку, - сказали обжоры.
- Ладно, а сколько дадите?
- Сто дукатов.
- Хорошо, - ответил хорват и продал им свою шапку за сто дукатов. Пошли обжоры без него в харчевню, наелись, напились; старший взял шапку, повертел ее на голове и спрашивает:
- Сколько?
Хозяин отвечает:
- Двадцать форинтов.
Второй обжора толкнул первого:
- Ничего ты не умеешь.
И сам стал вертеть шапку, потом спрашивает хозяина:
- Сколько?
А тот в ответ:
- Да двадцать форинтов.
Тогда третий обжора толкнул второго:
- Оба вы не умеете.
Стал он вертеть шапку, потом спрашивает:
- Сколько?
Хозяин отвечает:
- Сказано вам - двадцать форинтов. С ума вы, что ли, сошли?
Так было и во второй и в третьей харчевне, - всюду им пришлось расплачиваться. Тогда бросились они искать хорвата и вот нашли его - сало топит. Спрашивают, что он тут делает. А он отвечает:
- Вот если кто захочет на небо улететь, то стоит мне вылить ему немного этой смеси за шиворот, он сразу и улетит.
Говорит ему один из обжор:
- Ну-ка, вылей мне немного за шиворот, я хочу улелеть на небо.
Вылил ему хорват сало за шиворот, а оно было горячее, парень и кинулся бежать со всех ног. Двое других обжор говорят:
- Ну-ка, поскорей вылей и нам, чтобы и мы поспели за ним на небо.
Хорват и им плеснул горячего сала за шиворот, а сам удрал. Пошли они снова искать его. Нашли - сидит хорват в бочке и смотрит в дырочку.
- Что ты тут делаешь? - спрашивают.
- Кто хочет говорить на всех языках, должен просунуть язык в эту дырочку, - отвечает хорват.
Один из обжор просунул язык в дырочку, а хорват взял да и отрезал ему кончик языка бритвой. Стал обжора лопотать, как косноязычный, а двое других и говорят:
- А ну-ка давай и нам, чтобы и мы могли с ним разговаривать.
Хорват и им пообрезал языки. Все трое стали лопотать, а друг друга не понимают. Тут уж они так рассердились, что схватили хорвата и повели к судье. Тот спрашивает:
- Зачем пришли?
Они залопотали по-своему, а судья спрашивает хорвата:
- Послушай, любезный, раз эти люди тебя сюда привели, значит, ты в чем-то провинился?
- Право, не знаю. Шел я по дороге, они на меня напали и потащили сюда.
Тогда судья взял палку и отлупил их как следует. На том и расстались.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
А ПРАВДЫ НИ НА ГРОШ
Жили-были три брата. Уж такие богатые парни: двое голы как соколы, а у третьего ни рубахи на теле, ни шапки на голове. Слыли они добрыми охотниками, да ружей не имели. Пошли раз до зари на охоту и убили трех зайцев: по двум промахнулись, а третий удрал. Идут через лес, видят лачуга, в ней ни души, они и просят бабушку:
~ Дай-ка нам, бабуся, три горшка - зайцев сварить.
Она им подает три горшка - два разбитые, а у третьего дна нет. Разрезали братья свою добычу, поставили зайцев вариться, а огня-то нет. Тут заметили они на верхушке дуба свет.
- Господи, что там такое? - сказал старший брат и подошел к дубу.
Видит, на верхушке дуба сидит медведь: разжег там огонь, насадил на вертел вола и жарит его. Полез старший брат на верхушку дуба попросить огня, а медведь сгреб его лапой и говорит:
- А! Добро пожаловать! Тебя-то мне и надо. Съем тебя на обед, а вола на полдник!
Второй и третий брат тоже полезли на дуб. Медведь и их сгреб за шиворот и сказал им те же слова. Ничего не поделаешь, пришло, значит, время с жизнью расстаться. Братья - в слезы. Сжалился медведь и говорит:
- Ладно, всех отпущу, коли расскажете мне какую-нибудь диковинную небылицу.
Первый брат начал, второй подхватил, а младший вот до чего договорился:
- Расскажу я вам сейчас небылицу, вы только ничему не верьте, там все враки, а правды ни на грош. Родился я на пятнадцать лет раньше своего отца. Когда отец родился, пошел я к попу, прошу отца окрестить, а поп не хочет без разрешения бога. Пошел я домой, голод и жажда одолевают, иду еле жив. Повстречалась мне женщина - спрашивает, что со мной. Я ей всю правду и рассказал. Запустила она руку в передник, подает мне пригоршню бобов поесть дорогой. Напекло меня солнце, уморился я и лег под дубом отдохнуть, а в кармане еще три боба осталось. Я крепко уснул и во сне повернулся на другой бок. Все три боба выпали на землю и проросли. Проснулся я, поглядел перед собой, а бобы-то выросли до самого неба. Ну, обрадовался я, стал подниматься по стеблю, от веточки к веточке, от стручка к стручку - вот и очутился на небесах. Самого господа бога узрел, многомилостивого: обедает, хлеб с сыром кушает, да только меня не угощает - ни кусочка не дал. Поклонился я ему и попросил дозволения предстать пред его светлым ликом. Рассказал я богу про свою докуку. Бог сразу за дело: взял в руки большое перо и написал, братец ты мой, длиннющее письмо попу с приказом окрестить моего отца. Повеселел я, хочу на землю спуститься - глядь, а бобов-то и нет. Что же случилось? Шли козы на пастбище, набрели на бобы, перегрызли стебли, и у меня уже не было пути на землю. Что тут делать, как тут быть? Пошел я опять к господу богу, рассказываю, что со мной приключилось. Бог дал мне отрубей, набил я ими полные карманы, а он и говорит: "Кидай отруби, по ним и спустишься".
Я так и сделал, да вот беда: отрубей не хватило. Что ж теперь делать? На мое счастье, засунул я за пояс моток пряжи. Стал ее сучить да по ней спускаться, а до земли все-таки не хватает. Измучился, ничего придумать не могу: оборву, подвяжу, оборву, подвяжу - все до земли не достает. Тут вспомнил я, что на голове у меня чуб. Отрезал я его и стал выдергивать волосок за волоском, вяжи да подвязывай - ни конца, ни краю, небо высоко, земля далеко, ничего и не выходит. Мне стало не по себе, взял я сердце крепко в руки и прыг со страшной высоты. Бац! Упал в живую изгородь и завяз по самую шею. "Ой, батюшки, караул!" - стал я звать на помощь. Что делать, куда податься? Вылезай, выбирайся, поднимайся, брат, - ну кое-как и выполз. Побежал домой, взял большой деревянный молоток, чтобы разломать изгородь. Едва удалось ее разбить: жара стояла сильная, и все замерзло. Устал я, жажда томит, пошел воды напиться, солнце печет, а вода в колодце замерзла. Смотрю кругом - нет ли где камня. "Знаю, что сделаю", - подумал я, взял ножик, отрезал себе голову, разбил ею лед, напился всласть и пошел дальше. Отошел немного, вижу - дуб стоит, а на дубе человек молотит просо, солома падает на землю, а зерно остается на верхушке дуба. "Что ты делаешь, сердечный, как это у тебя солома падает на землю, а зерно остается наверху?" А молотильщик в ответ: "Ты дивишься этому, а тому не дивишься, что ты без головы".
Ударил я себя по лбу - ив самом деле, где же моя голова? Вспомнил, что оставил ее там, где лед разбивал. Побежал к колодцу и нашел там собственную голову. Взял и приставил ее на место, а когда пришел домой вижу, что приставил ее наоборот: затылок - спереди, а нос сзади.
Вот тебе, медведь, небылица - вранья сколько хочешь, а правды ни на грош, - заключил младший брат.
Медведю сказка пришлась по душе, он и говорит:
- Ты ловко соврал, ступай домой, не трону вас.