Иштван Чукаш - Ориза-Тризняк (Кот Мирр-Мурр - 2)
Вознесение хвалы Великой Бродячей Кошке
- Далеко еще? - устало спросил Мирр-Мурр. Вот уже несколько часов подряд они карабкались по старым крышам и были теперь где-то на окраине города. Дома стали ниже, черепицы крыш покрывал скользкий, гниющий мох, а гулкие дымовые трубы поднимались все выше. Ориза-Тризняк ничего не ответил; упруго вытянув тело, он неустанно пробирался все дальше по гребням крыш, без колебаний сворачивая направо или налево у разветвлений. Мирр-Мурру не оставалось ничего иного, как поспешить, чтобы не отстать от своего приятеля. Так они молча шагали в мягкой, как сажа, ночи - ибо было темно, как в кожаном мешке. Но они хорошо видели и в темноте. Глаза их фосфоресцирующе поблескивали, как две пары крошечных паровозных огней. Ориза-Тризняк, кстати, и пыхтел, как паровоз; вдруг он затормозил, а Мирр-Мурр заметил это только в последний момент - они слегка столкнулись. - Вон! Видишь? - возбужденно прошептал Ориза-Тризняк, показывая лапой куда-то вперед. - Что там? - спросил Мирр-Мурр, вскакивая. - Луна! Великая Бродячая Кошка! Мышей пошла ловить! - Что-то я не вижу никаких мышей, - сказал Мирр-Мурр. - Она и не ест таких маленьких бестолковых мышей, как, скажем, ты! Мирр-Мурр обиделся - зачем переходить на личности! Но любопытство его было сильнее, и он спросил: - А каких же мышей она ест? - Вот каких! - показал Ориза-Тризняк на звезды, искрившиеся в небе. От этого она так и лоснится. Каждую ночь она съедает по десять - двадцать звездных мышей. - Давай посмотрим, как она их будет есть! - предложил Мирр-Мурр, жадно глотая слюну, и не отрываясь стал наблюдать за луной; от усердия у него скоро зарябило в глазах. Полная луна приветливо смотрела на Мирр-Мурра, но все никак не глотала ни одной звездочки. - Это не так просто делается! - объяснил с многозначительным видом Ориза-Тризняк. - Сначала она обходит все поле охоты. Выбирает себе, какую потолще, и проглатывает ее. Разве ты сам не так поступишь? "Я-то как раз не так", - подумал Мирр-Мурр, но промолчал. - Во всяком случае, давай вознесем ей хвалу! - сказал Ориза-Тризняк. - Как это? - спросил Мирр-Мурр, неотрывно глядя на луну, - ему не хотелось пропускать ни одного мгновения небесной охоты на мышей. - Мне кажется, - размышлял вслух Ориза-Тризняк, - мы вполне можем вознести ей дружескую хвалу. Ведь теперь мы тоже бродячие коты. Но не мешало бы также, чтобы вознесение хвалы было эффектным. То есть не мешало бы, чтобы она обратила на нас внимание. Стоять все время с задранной головой было неудобно: у Мирр-Мурра уже начало сводить шею. Жадно глотая пересохшим горлом, он смотрел на луну, в блеске катившую все дальше и дальше по небу. Азарт воображаемой охоты на мышей совершенно захватил его. Подгоняя Великую Бродячую Кошку, он хрипло шептал, глядя в небо: - Вот эту! Вот эту! Вот эту толстую глотай! - Когда луна покатилась дальше, Мирр-Мурр, охваченный возбуждением, тоже скользнул чуть дальше по крыше, шепча: - Или вон ту, другую! Там, справа! - Совершенно увлекшись, он не видел, что делается рядом с ним. Мысли Ориза-Тризняка были заняты тем, чтобы вознесение хвалы было возможно более ярким. Тогда, кстати, можно будет упомянуть о нем у Большой Гулкой Трубы! В поисках подходящего места он бегал кругами, останавливался, но каждый раз казался себе слишком маленьким для того, чтобы привлечь внимание. "А слишком маленькое, - бормотал он про себя, - заведомо не может быть эффектным!" Он стал искать взглядом что-либо особенно бросающееся в глаза. Но на крыше, как назло, все дымовые трубы были совсем низкие и .никуда не годились - Ориза-Тризняк смотрел на них с презрением. Однако над трубами возвышалось нечто, что ему понравилось больше. Рядом с дымовыми трубами, стройно вытянувшись, стоял тонкий железный брус, к его вершине была накрест прикреплена короткая железная планка, над ней возвышались белые фарфоровые изоляторы, на которые были натянуты электрические провода. "Вот это подойдет! - отметил Ориза-Тризняк удовлетворенно. - На этой штуке я буду заметен!" Разбежавшись, он вспрыгнул на дымовую трубу, поднялся на задние лапы, обхватил железный брус и стал взбираться наверх. Отталкиваясь задними лапами, он подтягивался на передних и при этом соскребал когтями ржавчину с трубы, ржавчина попала ему в глаза, и некоторое время он ничего не видел. Нащупав один из проводов, Ориза-Тризняк схватился за него и подтянулся. Стерев с глаз ржавую пыль, он, пытаясь встать понадежнее и нащупывая лапой второй провод, нашел взглядом Великую Бродячую Кошку. В небо взвился дикий вопль. От испуга Мирр-Мурр вздрогнул так, что чуть не скатился с крыши. Острый, как нож, вопль прорезал ночную тьму, рассекая души людей - то тут, то там распахивались окна. Наконец Мирр-Мурр собрался с мужеством и посмотрел в ту сторону, откуда доносился вопль. Зрелище, открывшееся его взору, было столь ужасным, что он еще раз едва не скатился с крыши. Вопил Ориза-Тризняк. Но он не только вопил. Двумя лапами он стоял на двух проводах и искрился. Он был похож на электрическую лампу странной формы. На вопящую электрическую лампу. Охваченный ужасом, Мирр-Мурр бегал кругами по крыше и быстро-быстро шептал: - Слезай, слезай, слезай! Наконец ему удалось произнести громко:
- Слезай! Ориза-Тризняк жалобно проорал: - Не могу! Я прилип! От водлей, или от ужасного зрелища, или, быть может, обратив внимание на непривычное приветствие, Великая Бродячая Кошка спряталась за облако. Потом, словно торопясь, еще за одно облако. Небо совсем потемнело, один Ориза-Тризняк светился на крыше, как неутомимая электрическая лампочка. И вопил, вопил уже совсем охрипшим голосом. Наконец Мирр-Мурр несколько пришел в себя и полез на железный брус, чтобы стряхнуть вниз Ориза-Тризняка, но соскользнул, и в глаза ему попала ржавчина. После двух-трех безуспешных попыток он в унынии сел на крышу возле железного бруса. Ориза-Тризнлк уже совсем охрип. Теперь он только светился. В это время подул сильный ветер; он пригнул к земле чахлые акации, тяжело хлопая, промчался по крышам и сдул Ориза-Тризняка с проводов. Ориза-Тризняк упал на Мирр-Мурра, они вместе покатились вниз и застряли в желобе на жестяном навесе. Счастливый Мирр-Мурр обнял Ориза-Тризняка за шею и шепнул ему на ухо: - Бежим! Ориза-Тризняк молча кивнул - от воплей он совершенно потерял голос. Они выбрались из желоба и во весь дух помчались прочь.
Новые бродячие коты
Так они мчались по крышам, задыхаясь, опустив головы и ничего вокруг себя не видя, пока не налетели с разбегу на широкую дымовую трубу. Отскочив от нее, Мирр-Мурр и Ориза-Тризняк плюхнулись на задние лапы и замотали головами, пытаясь прийти в себя. - Где мы? - спросил Мирр-Мурр. Ориза-Тризняк по-прежнему мотал головой, что могло означать также "понятия не имею". Мирр-Мурр попытался обойти трубу, на которую они налетели, но труба тянулась далеко в обе стороны, совершенно закрывая проход по крыше. Коты снова сели у трубы, собираясь с мыслями. - Тс-с! - хрипло произнес вдруг Ориза-Тризняк, совершенно, впрочем, напрасно, поскольку Мирр-Мурр вот уже несколько минут не произносил ни звука. - Тс-с! - повторил Ориза-Тризняк. - Послушай! Мирр-Мурр прислушался и вскоре тоже услышал голоса. Напрягая внимание, он смог различить и отдельные слова. Слова эти были довольно странными. - Туз пик! - сказал грубый голос. - Трефовый валет! - сказал мягкий голос. - Где ж его теперь достать, разве если своровать? - сказал тонкий голос. - На суку сидят три кошки! - пропел густой бас. - Петь будем или в карты играть? - сказал резкий голос. Мордочка Ориза-Тризняка все более и более просветлялась. Глаза его заблестели, усы молодцевато встопорщились. По-видимому, он понимал, о чем там говорили. Мирр-Мурр, не понимавший ни слова, спросил: - Что это они там делают? - В покер играют, - коротко бросил Ориза-Тризняк. - А что это такое? - Игра такая, в карты. - А кто там, ты знаешь? - спросил Мирр-Мурр. - Сейчас узнаем,т- ответил Ориза-Тризняк и постучал по стенке трубы. - Войдите! - послышалось сверху. Ориза-Тризняк полез вверх, Мирр-Мурр за ним. Забравшись на вершину трубы, они посмотрели вниз. От удивления у них широко раскрылись глаза и отвисли челюсти. Внутри трубы была широкая полость, посредине ее стоял стол. За столом сидели и играли в карты пять котов довольно помятого вида. Один из них раздраженно воскликнул: - Не загораживайте свет! Мирр-Мурр и Ориза-Тризняк спрыгнули вниз и представились. Но никто не обратил на них внимания - коты продолжали играть в карты. Мкрр-Мурр и Ориза-Тризняк, чтобы не чувствовать себя совсем неловко, взяли по кирпичу, поставили их стоймя и сели. Через некоторое время один из котов, сидевших за столом, потянулся, бросил карты на стол и сказал: - Предлагаю пятиминутный перерыв. Вслед за ним и остальные бросили свои карты на стол и посмотрели на Ориза-Тризняка-. Ориза-Тризняк и Мирр-Мурр снова представились и, перебивая друг друга, сообщили, что они бродячие коты и ищут Большую Гулкую Трубу. - А почему у тебя такой хриплый голос? - спросил, пристально вглядываясь в Ориза-Тризняка, кот с рыжеватой шерстью. - Я простудился, - небрежно бросил Ориза-Тризняк. - Кстати, меня зовут Пал Пломба, - сказал рыжеватый кот с многозначительным видом. - А это - представляю всех по порядку Полосатый, Мямля, Сорго, Уголек. Мы все уже давно бродячие коты. - А вы были у Большой Гулкой Трубы? - в волнении спросил Мирр-Мурр. - Нет, - покачал головой Пал Пломба. - Ни разу еще не попали. - Вы что, не ходили туда? - удивленно спросил Мирр-Мурр. - Ходили, почему же, - ответил Пал Пломба. - Конечно, ходили. Но знаешь, там такая давка, мы решили лучше подождать, пока до нас не дойдет очередь. А чтобы не скучать, мы играем в карты. Кстати сказать: не желаете ли присоединиться? Мирр-Мурр отрицательно покачал головой. У Ориза-Тризняка заблестели глаза. - У меня нет денег, - произнес он. - Неважно, - сказал Пал Пломба. - У нас тоже нет денег. Мы играем в долг. Выбери себе кирпич - у тебя за спиной их много - и записывай на нем когтем свой выигрыш и проигрыш. Мирр-Мурр перебил его: - А как найти Большую Гулкую Трубу? - Здесь недалеко, отсюда четвертая по счету, - ответил Пал Пломба мимоходом, вопросительно глядя на Ориза-Тризняка. - Начинать игру или нет? Мирр-Мурр шепнул на ухо Ориза-Тризняку: - Слышишь? Пойдем скорее! - Разговаривать будем или в карты играть? - произнес резким голосом Сорго. - Время - деньги, - добавил он. - Я пошел, - шепнул Мирр-Мурр. - Идешь со мной? - Ну, что там? - спросил Пал Пломба, который уже начал сдавать карты. - На тебя сдавать? - Сдавай, - сказал Ориза-Тризняк и повернулся к Мирр-Мурру. - Труба подождет. А я пока сыграю одну партию. Мирр-Мурр сидел молча и следил за игрой. - Ну, пошли скорее, - сказал он, когда партия кончилась. - Ты что, не видишь, что я выигрываю? - сказал Ориза-Тризняк. - Я пошел! - сказал Мирр-Мурр. - Ладно, - ответил Ориза-Тризняк. - Я потом приду. Пока! Мирр-Мурр еще потоптался на месте, ощущая некоторое уныние. В мечтах он не раз представлял себе, как они вместе приходят к Большой Гулкой Трубе - и вот теперь Ориза-Тризняк пал жертвой картежной страсти. Забравшись на край трубы, Мирр-Мурр еще раз обернулся: - Ну, так я пошел. Ориза-Тризняк, ничего не отвечая, продолжал изучать свои карты. Полосатый взглянул на Мирр-Мурра и запел густым басом: - Прощай же, с богом, милый рыцарь! Тра-ля! Тра-ля! Как грустно мне, любимая! Еще одну карту! - У тебя такой красивый голос, почему ты не ходишь со шляпой по дворам? - резким голосом спросил Сорго - пение раздражало его, так как он был в крупном проигрыше. На Мирр-Мурра никто не обращал внимания. Мирр-Мурр бросил последний взгляд на компанию, совершенно захваченную игрой, вздохнул и ушел. Звезды над трубой погасли, небо посветлело, но игрокам до всего этого не было дела - их обрадовало только то, что лучше стало видно карты. Ориза-Тризняк покрыл мелкими черточками уже полкирпича у себя за спиной: это был его выигрыш. Ему везло. Но и сама по себе странная компания ему понравилась. Коты разговаривали в довольно интересной манере, то и дело отпуская едкие замечания в адрес друг друга. Ориза-Тризняк признался, что чувствует себя здесь очень хорошо. - Это естественно, - задумчиво сказал Уголек. - Ты испытываешь здоровую радость победителя. - Плохо только одно, - продолжал Ориза-Тризняк, - что я ничего о вас не знаю. - Мы тебе расскажем, - сказал Полосатый, - о наших приключениях. - Или напишем как-нибудь, - добавил Сорго. В следующем пятиминутном перерыве Пал Пломба рассказал свою историю.
