Павел Ильин - Воспоминания юнги Захара Загадкина
Вот и экватор пересекли. На палубе все раскалено, солнечные лучи падают на нее почти отвесно, в полдень тени вовсе нет, в остальные часы она тоже невелика -- никуда не спрячешься от душного зноя. Приуныл от жары и ученый, погрустнел заметно. Я уже собрался открыть парню глаза на приключившуюся с ним беду, но тут подходит наше судно к гавани Момбаса, что немного южней экватора, а он как раз и просит высадить его в этом порту.
Ну, прикидываю, наконец-то сам сообразил! Высадится в Момбасе, подождет обратного судна на родину, поедет в свой институт командировку переписывать, скажет там: "Куда же вы, братцы, послали меня!" Вот смеху будет в научном мире!
В Момбасе помог я молодому ученому чемоданы на берег переправить, тепло попрощался с ним. Душа за него болела, да что мог сделать? Потом другие происшествия отвлекли меня, постепенно забыл о хорошем попутчике.
Прошло месяцев десять, раскрываю как-то газету, а оттуда знакомое лицо смотрит! Бородка в газете, конечно, не рыжеватой, а черной получилась, но своего ученого сразу признал! Там же и его статья напечатана. Вот так номер! Удалось ведь ему найти льды на экваторе! Значит, правильную песенку пел: "Кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет!"
Пожар на маяке
С первым плаванием вокруг берегов Европы в моей памяти неразрывно связано одно забавное, но, по совести говоря, не совсем лестное для меня происшествие. Даже теперь, спустя несколько лет, не очень приятно вспоминать о нем, и я долго размышлял, нужно ли вообще рассказывать об этом случае. Но "истина дороже всего", как утверждал некий философ. Надеюсь, вы не потеряете уважения к Захару Загадкину, узнав об ошибках и промахах его молодости.
Это случилось в одном из южно-европейских морей. Был поздний час, ночная темнота со всех сторон окутывала судно, а в камбузе на шахматной доске еще шли ожесточенные боевые действия между мной и коком. Пешки мои наступали сомкнутым строем и вот-вот должны были объявить мат королю противника, когда, взглянув в открытый иллюминатор, я увидел над морем огненное зарево. Оно полыхало у горизонта, то затихая, то снова разгораясь и ярко освещая густые клубы черного дыма.
-- Пожар! -- воскликнул я, показывая на зарево.
-- Ах, какое несчастье! -- заохал кок, подбежав к иллюминатору. -- Это же пылает маяк! Пожар на маяке, что может быть хуже... Да еще на каком! На самом замечательном из всех маяков!
-- Может быть, огонь удастся затушить? Пламя как будто стихает...
-- Сомневаюсь, -- произнес кок.
И, словно подтверждая его слова, зарево вспыхнуло с новой силой... Трудно было оторвать глаза от тревожного, но красивого зрелища.
-- А тебе известно, Захар, почему этот маяк самый замечательный?
-- Нет, -- признался я. -- Не известно.
-- По многим причинам, юнга. Во-первых, его сигнальные огни указывают путь мореплавателям уже несколько тысячелетий. Во-вторых, он не только помогает определить местонахождение судна, но и оповещает моряков о состоянии погоды, о направлении ветра. В-третьих, на нем нет маячных смотрителей: никто не следит за его световым устройством, не проверяет исправность его механизмов. Наконец, в-четвертых, и это самое существенное, человек даже никогда не был внутри этого маяка!..
Пришлось призадуматься.., Конечно, есть маяки-автоматы, на которых с заходом солнца прожекторы вспыхивают как бы сами собой и горят всю ночь, пока их не выключит заря нового дня. Конечно, если требуется, то механизмы могут вращать прожектор, и тогда его свет становится мигающим. Но чтобы существовал маяк, исправно действующий несколько тысяч лет, да к тому же без присмотра человека? Нет, это невозможно, это вранье!
И я вежливо высказал коку свои сомнения.
-- Клянусь, юнга, что все сказанное -- чистейшая правда. Многое кажется нам чудесным, но это вовсе не значит, что оно не существует...
-- И такой чудо-маяк сгорит в пламени пожара!.. Это будет тяжелой потерей для мореплавателей...
-- Не беспокойся, Захар, дотла не сгорит. А так как помешать огню не в наших силах, давай спокойно сражаться дальше. Ты, кажется, угрожаешь моему королю?
Но о каком спокойствии можно говорить, когда в море происходит такая катастрофа!
Мысли мои были у пожара, что-то я недоглядел на доске, оставил пешки незащищенными, и король кока безнаказанно пожрал их одну за другой.
-- Спокойной ночи, Захар, -- сказал кок. -- Отправляйся на койку, безмятежно спи и не думай ни о проигрыше, ни о пожаре. Я не смог последовать этому бесспорно разумному совету, пошел на палубу и тревожно смотрел на не затихавшее буйство пламени.
-- Отчего бодрствуешь, Загадкин? -- окликнул меня капитан, в ту ночь дежуривший на мостике. -- Тебе давно пора спать.
--- Пожар на маяке... Какое страшное несчастье! -- Я показал на зарево, по-прежнему то угасавшее, то снова вспыхивавшее.
-- Пожар? Да это же...
И капитан рассказал мне о самом замечательном из всех маяков. Представьте, кок, оказывается, не врал! Было верно и его во-первых, и во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых. А маяк действительно не сгорел в огне, мореплаватели и поныне наблюдают его световые сигналы. Здорово оплошал в ту бессонную ночь юнга Загадкин, и вам теперь понятно, почему я долго размышлял, прежде чем поделиться воспоминанием о пожаре на маяке.
Как ты сварили обед без огня
Наше судно бросило якорь в скалистой бухте, на берегу которой стоял столичный портовый город. В тот день я был свободен от дежурства и охотно принял предложение моего друга, корабельного кока, повидать местные достопримечательности. Он накануне ошпарил руку, и врач запретил ему работать.
Было начало августа, но город находился вблизи Полярного круга, термометр показывал всего 8 градусов тепла, и на тельняшку пришлось надеть шерстяную фуфайку.
Сборы были недолги. Кок сунул в чемоданчик два котелка, прихватил на кухне немного сушеного картофеля и банку мясных консервов для супа, мешочек с манной крупой для каши, и мы вышли на припортовую площадь. У самой остановки автобуса была фруктовая лавчонка. В ней продавали чернику, морошку, бруснику, апельсины и бананы. Продавец сказал, что все эти ягоды и фрукты растут в окрестностях города.
Слова продавца прозвучали странно: апельсины и бананы, как известно, фрукты южные и расти вблизи Полярного круга им словно бы не положено. Однако разобраться в этой странности я не успел -- показался автобус, который должен был доставить нас к одной из местных достопримечательностей. Мы купили апельсины и сели в машину.
Спустя короткое время мы были у цели поездки и, выйдя из автобуса, увидели много интересного. Незаметно пробежало несколько часов. Внезапно желудки напомнили нам, что наступила пора чем-нибудь их наполнить. Надо было достать продукты, заняться приготовлением обеда. Я изрядно проголодался и мысленно уже чувствовал вкус пищи во рту, как вдруг кок спросил:
-- А спички ты взял, Захар?
Пальцы мои быстро ощупали карманы. Увы, спичек не было... -- Представь себе, и у меня ни спичек, ни зажигалки, -- произнес кок. -- Напрасно я бросил курить...
Беда, как всегда, является неожиданно. Будь при мне увеличительное стекло или хотя бы осколок кремня, я бы сумел добыть огонь. А тут, как на грех, ничего...
-- Положение безвыходное, -- грустно заявил я. -- Придется потерпеть до возвращения на корабль.
-- Нет безвыходных положений, юнга, -- возразил кок. -- Я придумал, как сварить суп и кашу без огня. К сожалению, у меня,рука на перевязи. Поэтому слушай, Захар, мою команду.
Кок начал командовать, а я тут же выполнял его приказания.
Через двадцать минут суп и каша были готовы. Мы насытились до отвала, а на сладкое съели апельсины.
Не скажете ли вы, где и как мы варили суп и кашу без огня, что мы осматривали и как называется порт, в котором стояло наше судно?
Дальневосточные истопники
После знакомства с молодым ученым, который льды на экваторе нашел, я еще больше стал уважать ученых, ни за что не упущу случая побеседовать с ними. Потолкуешь о том о сем, глаза на многое откроются, а если повезет, то узнаешь совсем необычные новости.
Именно такие новости дошли до меня во время одного осеннего плавания по морям нашего Дальнего Востока. Побережья этих морей замечательные --красивые, интересные, богатые, -- но, что греха таить, довольно прохладные. Тамошним жителям сетовать на жаркую погоду не приходится...
Вообразите поэтому мое удивление, когда, скалывая первый ледок с палубы, слышу такой разговор двух пассажиров:
-- Ну, соседушка, едем, значит, в Москву на совещание.
Дело к зиме идет, декабрь -- не лето, думаю немного отдохнуть в столице от нашей жары. Раскаленная почва, признаться, изрядно надоела...
-- А я, наоборот, собираюсь в Москве от наших морозов отдыхать. Декабрь, конечно, не лето, это вы правильно подметили, но все же в Москве теплее будет, чем в наших местах. Хотя мы по соседству живем и работой сходной заняты, а стужа мне здорово прискучила...
