Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)
- Да там и нет ничего! Искали-искали...
Иногда пробегают целый день, придут, когда Трофим уж подгоняет коз к деревне. А то забудут и совсем не придут. Вот как сегодня.
Груня и Стенька с улыбкой провожали глазами Трофима.
- О, важничает-то как! - сказала Стенька. - Пастух! А тут как-то раз пришел запыленный весь, даже волосы на лбу прилипли. Козы у него удрали.
- Прозевал?
- Не знаю. Не рассказывает.
Груня уставилась на Стеньку:
- Стенька, а когда это было?
- Да не помню. Третьего дня, кажется. А что?
- Стенька! А уж не он ли со своими козами в огороде был?
У Стеньки широко открылись глаза.
- Ой! И правда! Ой!.. Там и следы-то были маленькие! И потом круглые такие, будто палкой натыканы. Это, наверно, козы бегали!
- Стенька, позови его! Сейчас мы его допросим!
- Только ты, Груня, его не ругай. Испугается - не скажет... Трофим! Как коз загонишь, приходи сюда! Мы тебе одну историю расскажем!
Трофим загнал коз и пришел. Он спокойно смотрел на них ясными голубыми глазами.
- Какую историю? - спросил он.
- Мы, Трофим, историю тебе потом расскажем, - с улыбкой сказала Груня, - а сначала ты нам расскажи.
- А про что?
- Ну, хоть бы вот про то, как у тебя козы убежали!
Трофим густо покраснел и насупил свои белые брови:
- Они не убежали.
- Ну, сегодня-то не убежали. А вот третьего дня?
Трофим мрачно молчал. Ему это "третьего дня" запомнилось очень хорошо.
...Трофим стоял один на бугорке среди желтых одуванчиков и ждал шмелиного меду. Девчонки уверили Трофима, что видели под большой липой шмелиное гнездо, полное меду, и сказали, что сейчас найдут это гнездо, принесут и они все втроем это мед съедят.
А козы - они хитрые. Особенно старая, с длинной серой шерстью и острыми рогами. Щиплет, щиплет траву, а потом поднимет голову и смотрит на Трофима своими желтыми глазами - следит за нею Трофим или не следит.
Трофим грозился хворостиной:
- Я тебе!
"Следит!" - соображала коза и снова принималась щипать траву.
Трофим ждал меду и глядел со своего бугорка туда, где сквозь молодую зелень ракитовых кустов светилась река. Там, возле переезда, ребята поставили забой.
"Небось теперь рыбы набилось! - думал Трофим. - Плотвы этой, язей!.. Сбегать бы посмотреть, может, козы не заметят!"
Но, оглянувшись, он вдруг увидел, что ни одной козы нет на пастбище. Горе взяло Трофима.
"Это не козы, а просто собаки какие-то! Так вот и норовят убежать. Ну, так вот и смотрят!"
Трофим вздохнул, вспоминая, как он выгонял в тот день коз из огорода, как они скакали и бегали по грядам... Хорошо хоть, что никто не видел!
И, не глядя на Груню, Трофим сказал:
- И третьего дня не убегали!
- Ну? - удивилась Стенька. - Значит, твои помощницы нам неправду сказали? Ну, погоди, вот я их сейчас позову да проберу за это!
- А они почем знают? - сердито сказал Трофим. - Их тогда и не было даже! Я все время один за козой по грядкам гонялся.
Груня и Стенька от души рассмеялись. И Трофим понял, что проговорился. Он отвернулся и молча пошел домой.
У Груни словно гора с плеч свалилась. Она весело вскочила:
- Стенька, пойдем в горелки играть! Пойдем ребят позовем. А сначала к Ромашке!
- Ладно! И сейчас при всех хорошенько с ним посчитаемся - не разобрал, что у него на грядках козиные следы были, а скорей взъерепенился! Пускай ему при народе стыдно будет!
- Нет, Стенька, не надо, - сказала Груня, - уж я ему одному потихоньку скажу. Так будет лучше.
Груня и Стенька в этот вечер напрасно искали Ромашку. А потом Федя сказал, что Ромашка ушел в лес срезать удилище.
Груне так не терпелось рассказать ему все, объяснить, оправдаться вот, как нарочно, нет его!
- Может, нам в лес пойти?
Но Стенька отмахнулась:
- Вот еще! Авось придет, волки не съедят!
За ужином Груня сказала отцу:
- Вот ругал меня за гряды... А это Трофимовы козы бегали.
- Да ну? - живо отозвался отец. - Значит, нашелся виновник? Ну, надо ему взбучку дать!
- Да нет, не надо! Ведь он нечаянно!
Отец не настаивал. И Груня видела - он очень рад, что это дело случайное и никакого зла тут нет.
Как-то особенно мирно и хорошо было в этот вечер дома. Спали с открытой дверью, потому что в сараюшке было душно.
И Груня перед сном долго смотрела на звездный краешек неба, мерцающий и таинственный.
РОМАШКА КОМАНДУЕТ
Утром первой заботой Груни было повидать Ромашку. Она пришла в ригу. Но оказалось, что Ромашка уже ушел к забоям.
Груня побежала на реку.
Утро было свежее. Пели жаворонки. Цветы на лугу открывались навстречу солнцу, а на каждой травинке висела светлая капелька росы.
Груня еще издали увидела Ромашку. Он прилаживал удочку возле кустов.
- Ромашка! - дружелюбно окликнула его Груня.
Ромашка быстро взглянул на нее, но не ответил, а продолжал делать свое дело, будто тут и нет никого. Груня усмехнулась:
- Ромашка, ты что говорил?
- Ничего не говорил.
- Ты говорил, что мы твои гряды испортили...
- Ну и что?
- А вот и не мы! Это Трофим. У него козы убежали. А он их сгонял. Вот как было! А ты ничего не разобрал! Ничего! И скорей - на нас! А товарищи разве так делают? Товарищи так не делают. Товарищи сначала узнают, сначала спросят. И товарищи если им говорят "нет" или "да", так они верят. А ты и не спросил и не поверил! Эх, ты!
Груня не собиралась ссориться. Но против воли обида одолела ее. Она повернулась и, не оглядываясь, быстро пошла от реки.
Ромашка молча смотрел ей вслед. Но тут плеснула вода, удочка дрогнула, и все внимание Ромашки устремилось на нее.
Однако, вытягивая из воды жерлицу, на конце которой дергалась и металась узкая молодая щучка, Ромашка машинально повторял вполголоса:
- Трофим... Так бы и говорили сразу, что Трофим... А я почем знал?
Вытащив щучку, Ромашка беззлобно погрозил кулаком по направлению к деревне:
- Ну, подожди ты у меня, Белый Гриб! Я тебе бубны выбью! Запустил коз - так и скажи, что запустил. А людей в обман вводить нечего!
В этот день в огородах сажали последнюю рассаду. Ромашка еще хмурился, он не знал, как ему повернуть свои отношения с ребятами. Он чувствовал свою вину, а сознаться в этом не мог. Он делал ямки для рассады и поглядывал исподлобья то на Женьку, то на Груню. Что бы это им сказать? Вот сейчас он спросит, кто за рассадой ходил.
Ну и глупый вопрос! И так всем известно, что за рассадой ходили Федя и Козлик.
Пока Ромашка раздумывал, с чего бы ему начать, Груня сама обратилась к нему.
- Ромашка, - как всегда дружелюбно, сказала она, - ты ямки сделаешь и уйдешь? Или с нами сажать будешь?
- А чего ж я уйду? - мирным голосом ответил Ромашка, втайне обрадованный. - Конечно, сажать буду.
- Вот и хорошо, - сказала Груня. - А то тетка Елена просила подольше поработать сегодня, потому что рассады много...
Ромашка поглядел на голубовато-зеленую грудку капустной рассады:
- Рассады-то много. Только вот работают у тебя больно лениво. Кабы я бригадир был...
- А пожалуйста, - весело согласилась Груня, - вот бы мне-то хорошо было!
- Так ведь сразу нельзя, - возразил Ромашка, - это ведь снова выбирать надо... А вот помочь, если хочешь, помогу. С ними круче надо. Надо, чтобы они боялись. А ты что? Ты - как курица. Но подожди, я сейчас наведу порядок... Эй, Раиса! - закричал он через минуту. - Ты что - живая или мертвая? Шевели руками!
- А ты что за начальник?
- Вот и начальник. Работать надо... Федь, оглянись назад!
- А что? - спросил Федя оглядываясь.
- А то. Не видишь - что?
Ромашка подошел к Феде, неожиданно взял его сзади за шею и пригнул почти к самой грядке.
- Как сажаешь? У тебя рассада на боку лежит! Видишь теперь?
- Отпусти шею!
Федя высвободился из Ромашкиных рук и, надувшись, отошел к изгороди.
- Куда пошел? Сажай капусту! - крикнул Ромашка.
Но Федя не обернулся. Он стоял, обиженно посапывая носом, и ворчал:
- Что большой - то и шею гнуть? Подожди, я тебе припомню. Не буду капусту сажать, вот и все! Сажай сам!
- Раиса! - снова закричал Ромашка. - Ты опять спишь? Опять отстаешь?
- Ну и не кричи! - рассердилась Раиса. - Только и кричит! Как делаю, так и буду делать.
- Нет, не так будешь делать! А будешь делать, как я велю!
- Ох, какой!
- А вот такой! Будешь работать как следует или нет?
Раиса вскочила, швырнула в межу рассаду и решительно пошла с огорода.
- Ромашка, - негромко сказала Груня, - ну, что ты!
- Пусть идет, - ответил Ромашка, - все равно от нее толку нет.
Все молчали. Женька, усмехаясь, поглядывал на Ромашку, строил ему рожи исподтишка. А потом, чтобы развлечься, начал придумывать.
- Как вы думаете, что вырастет вот из этого корня? - спросил он.
- Кочан. А то что же?
- Из этого корня у меня вырастет дыня. Сейчас я скажу волшебное слово. Тише! "Фун-ти-брыня - вырасти дыня!" Готово! - И он проворно примял землю вокруг корешка.
Девочки засмеялись.
- А вот из этого вырастет у меня... хм... ананас! Тише! "Фун-ти-брас - будет ананас!" Готово!
