А. Рахманова - Военно-патриотическая хрестоматия для детей
Часть третья
Ярославна, жена князя Игоря, рано плачет в Путивле на городской стене, ее голос слышится на Дунае. Ярославна жалуется ветру – что он ее веселье по степи развеял? Просит Днепр-Славутич вернуть ей любимого человека. Взывает к светлому и трисветлому солнцу: «Что ж ты войско князя удалое жаркими лучами обожгло?»
1Над широким берегом Дуная,Над великой Галицкой землейПлачет, из Путивля долетая.Голос Ярославны молодой;«Обернусь я, бедная, кукушкой,По Дунаю-речке полечуИ рукав с бобровою опушкой,Наклонясь, в Каяле омочу.Улетят, развеются туманы,Приоткроет очи Игорь-князь,И утру кровавые я раны,Над могучим телом наклонясь».Далеко в Путивле, на забрале,Лишь заря займется поутру,Ярославна, полная печали,Как кукушка, кличет на юру:«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,Что клубишь туманы у реки,Стрелы половецкие вздымаешь,Мечешь их на русские полки?Чем тебе не любо на простореВысоко под облаком летать,Корабли лелеять в синем море,За кормою волны колыхать?Ты же, стрелы вражеские сея,Только смертью веешь с высоты.Ах, зачем, зачем мое весельеВ ковылях навек развеял ты?»На заре в Путивле причитая,Как кукушка раннею весной,Ярославна кличет молодая,На стене рыдая городской:«Днепр мой славный! Каменные горыВ землях половецких ты пробил,Святослава в дальние просторыДо полков Кобяковых носил.Возлелей же князя, господине,Сохрани на дальней стороне,Чтоб забыла слезы я отныне,Чтобы жив вернулся он ко мне!»Далеко в Путивле, на забрале,Лишь заря займется поутру,Ярославна, полная печали,Как кукушка, кличет на юру:«Солнце трижды светлое! С тобоюКаждому приветно и тепло.Что ж ты войско князя удалоеЖаркими лучами обожгло?И зачем в пустыне ты безводнойПод ударом грозных половчанЖаждою стянуло лук походный,Горем переполнило колчан?»
2И взыграло море. Сквозь туманВихрь промчался к северу родному —Сам господь из половецких странКнязю путь указывает к дому.Уж погасли зори. Игорь спит —Дремлет Игорь, но не засыпает.Игорь к Дону мыслями летит,До Донца дорогу измеряет.Вот уж полночь. Конь давно готов.Кто свистит в тумане за рекою?То Овлур. Его условный зовСлышит князь, укрытый темнотою:«Выходи, князь Игорь!» И едваСмолк Овлур, как от ночного гулаВздрогнула земля,Зашумела трава,Буйным ветром вежи всколыхнуло.В горностая-белку обратясь,К тростникам помчался Игорь-князьИ поплыл, как гоголь, по волне,Полетел, как ветер, на коне.Конь упал, и князь с коня долой,Серым волком скачет он домой.Словно сокол, вьется в облака,Увидав Донец издалека.Без дорог летит и без путей,Бьет к обеду уток-лебедей.Там, где Игорь соколом летит,Там Овлур, как серый волк, бежит,Все в росе от полуночных трав,Борзых коней в беге надорвав.
3Уж не каркнет ворон в поле,Уж не крикнет галка там.Не трещат сороки боле,Только скачут по кустам.Дятлы. Игоря встречая.Стуком кажут путь к реке,И, рассвет веселый возвещая.Соловьи ликуют вдалеке.
4И, на волнах витязя лелея.Рек Донец: «Велик ты, Игорь-князь!Русским землям ты принес веселье,Из неволи к дому возвратясь». —«О река! – ответил князь, – немалоИ тебе величья! В час ночнойТы на волнах Игоря качала,Берег свой серебряный устлалаДля него зеленою травой.И, когда дремал он под листвою,Где царила сумрачная мгла,Страж ему был гоголь над водою.Чайка князя в небе стерегла.
5А не всем рекам такая слава.Вот Стугна, худой имея нрав,Разлилась близ устья величаво,Все ручьи соседние пожрав.И закрыла Днепр от Ростислава,И погиб в пучине Ростислав.Плачет мать над темною рекою,Кличет сына-юношу во мгле,И цветы поникли, и с тоскоюПриклонилось дерево к земле».
6Не сороки во поле стрекочут,Не вороны кличут у Донца —Кони половецкие топочут,Гзак с Кончаком ищут беглеца.И сказал Кончаку старый Гзак:«Если сокол улетает в терем,Соколенок попадет впросак —Золотой стрелой его подстрелим».И тогда сказал ему Кончак:«Если сокол к терему стремится,Соколенок попадет впросак —Мы его опутаем девицей». —«Коль его опутаем девицей, —Отвечал Кончаку старый Гзак, —Он с девицей в терем свой умчится,И начнет нас бить любая птицаВ половецком поле, хан Кончак!»
7И изрек Боян, чем кончить речьПеснотворцу князя Святослава:«Тяжко, братья, голове без плеч,Горько телу, коль оно безглаво».Мрак стоит над Русскою землей:Горько ей без Игоря одной.
8Но восходит солнце в небеси —Игорь-князь явился на Руси.Вьются песни с дальнего Дуная,Через море в Киев долетая.По Боричеву восходит удалойК Пирогощей богородице святой.И страны рады,И веселы грады.Пели песню старым мы князьям,Молодых настало время славить нам:Слава князю Игорю,Буй тур Всеволоду,Владимиру Игоревичу!Слава всем, кто, не жалея сил.За христиан полки поганых бил!Здрав будь, князь, и вся дружина здрава!Слава князям и дружине слава!
Отечественная война 1812 года
На рассвете 24 (12 по старому стилю) июня 1812 года войска Наполеона без объявления войны переправились через реку Неман и вторглись в пределы России. «Великая армия» (так сам Наполеон называл свое войско), насчитывала свыше 600 тысяч человек и 1420 орудий. Помимо французов в нее входили национальные корпуса европейских стран, покоренных Наполеоном, а также польский корпус маршала Ю. Понятовского.
Наполеон планировал завершить кампанию за три года: в 1812 году овладеть западными губерниями от Риги до Луцка, в 1813 году – Москвой, а в 1814 году – и Санкт-Петербургом. Такая постепенность позволила бы ему расчленить Россию, обеспечив тылы и коммуникации армии, действующей на огромных пространствах. Сорвав стратегический план Наполеона, русское командование начало отход вглубь страны. Вместо поэтапного расчленения России французский полководец был вынужден двигаться за ускользающими русскими армиями вглубь страны, растягивая коммуникации и теряя превосходство в силах.
Переломным сражением в ходе войны стала битва при Бородино. Несмотря на поражение русской армии, французские войска понесли сокрушительные потери – 58 тысяч человек. На военном совете в деревне Фили Михаил Илларионович Кутузов принял тяжелое решение – оставить Москву французам: «С потерею Москвы не потеряна еще Россия. Первою обязанностью ставлю себе сохранить армию, сблизиться с теми войсками, которые идут на подкрепление, и самым уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю». Город был оставлен населением. Ни продовольствия, ни отдыха в захваченном городе французы не получили: Москва горела.
Г. Р. Державин
Гимн лиро-эпический на прогнание французов из отечества
отрывки
Что ж в сердце чувствую тоскуИ грусть в душе моей смертельну?Разрушенну и обагреннуПод пеплом в дыме зрю Москву,О страх! о скорбь! Но свет с эмпираОбъял мой дух, – отблещет лира;Восторг пленит, живит, бодритИ тлен земной забыть велит,«Пой! – мир гласит мне горний, дольний,—И оправдай судьбы господни».Открылась тайн священных дверь!Исшел из бездн огромный зверь,Дракон иль демон змеевидный;Вокруг его ехидныСо крыльев смерть и смрад трясут,Рогами солнце прут;Отенетяя вкруг всю ошибами сферу,Горящу в воздух прыщут серу,Холмят дыханьем понт,Льют ночь на горизонтИ движут ось всея вселенны.Бегут все смертные смятенныОт князя тьмы и крокодильных стад.Они ревут, свистят и всех страшат;А только агнец белорунный,Смиренный, кроткий, но челоперунный,Восстал на Севере один,—Исчез змей-исполин!Что се? Стихиев ли борьба?Брань с светом тьмы? добра со злобой?Иль так рожденный утробойКоварств крамола, лесть, татьбаВ ад сверглись громом с князем бездны,Которым трепетал свод звездный,Лишались солнца их лучей?От пламенных его очейБагрели горы, рдело море,И след его был плач, стон, горе!..И бог сорвал с него свой луч:Тогда средь бурных, мрачных тучНеистовой своей гордыни,И домы благостыниСмердя своими надписьми,А алтари коньмиОн поругал. Тут все в нем чувства закричали,Огнями надписи вспылали,Исслали храмы стон,—И обезумел он.Сим предузнав свое он горе,Что царство пройдет его вскоре,Не мог уже в Москве своих снесть зол,Решился убежать, зажег, ушел;Вторым став Навходоносором,Кровавы угли вкруг бросая взором,Лил пену с челюстей, как вепрь,И ринулся в мрак дебрь.Но, Муза! таинственный глаголОставь, – и возгреми трубою,Как твердой грудью и душоюРосс, ополчась, на галла шел;Как Запад с Севером сражался,И гром о громы ударялся,И молньи с молньями секлись,И небо и земля тряслисьНа Бородинском поле страшном,На Малоярославском, Красном.Там штык с штыком, рой с роем пуль,Ядро с ядром и бомба с бомбой,Жужжа, свища, сшибались с злобой,И меч, о меч звуча, слал гул;Там всадники, как вихри бурны,Темнили пылью свод лазурный;Там бледна смерть с косой в руках,Скрежещуща, в единый махПолки, как класы, посекалаИ трупы по полям бросала…Какая честь из рода в родРоссии, слава незабвенна,Что ей избавлена вселеннаОт новых Тамерлана орд!Цари Европы и народы!Как бурны вы стремились воды,Чтоб поглотить край росса весь;Но буйные! где сами днесь?Почто вы спяща льва будили,Чтобы узнал свои он силы?Почто вмешались в сонм вы злыхИ, с нами разорвав союзы,Грабителям поверглись в узыИ сами укрепили их?Где царственны, народны правы?Где, где германски честны нравы?Друзья мы были вам всегда,За вас сражались иногда;Но вы, забыв и клятвы святы,Ползли грызть тайно наши пяты.О новый Вавилон, Париж!О град мятежничьих жилищ,Где бога нет, окроме злата,Соблазнов и разврата;Где самолюбью на алтарьВсе, все приносят в дар!Быв чуждых царств не сыт, ты шел с Наполеоном,Неизмеримым небосклономРоссии повратить,Полсвета огорстить.Хоть прелестей твоих уставыДавно уж чли венцом мы славы;Но, не довольствуясь слепить умом,Ты мнил попрать нас и мечом,Забыв, что северные силыВсегда на Запад ужас наносили…О росс! о добльственный народ,Единственный, великодушный,Великий, сильный, славой звучный,Изящностью своих доброт!По мышцам ты неутомимый,По духу ты непобедимый,По сердцу прост, по чувству добр,Ты в счастьи тих, в несчастьи бодр,Царю радушен, благороден,В терпеньи лишь себе подобен.Красуйся ж и ликуй, герой,Что в нынешнем ты страшном бедствеВ себе и всем твоем наследствеДал свету дух твой знать прямой!Лобзайте, родши, чад, их – чада,Что в вас отечеству оградаБыла взаимна от врагов;Целуйте, девы, женихов,Мужей супруги, сестры братья,Что был всяк тверд среди несчастья.И вы, Гесперья, Альбион,Внемлите: пал Наполеон!Без нас вы рано или поздно,Но понесли бы грозно,Как все несут, его ярмо,—Уж близилось оно;Но мы, как холмы, быв внутрь жуплом наполненны,На нас налегший облак черныйСдержав на раменах,Огнь дхнули, – пал он в прах.С гиганта ребр в Версальи трески,А с наших рук вам слышны плески:То в общем, славном торжестве такомНе должны ли и общих хвал венцомМы чтить героев превосходных,Душою россов твердых, благородных?О, как мне мил их взор, их слух!Пленен мой ими дух!И се, как въяве вижу сон,Ношуся вне пределов мира,Где в голубых полях эфираВитает вождей росских сонм.Меж ими там в беседе райскойРымникский, Таврский, ЗадунайскийМежду собою говорят:«О, как венец светлей стократ,Что дан не царств за расширенье,А за отечества спасенье!Мамай, Желковский, Карл путь святК бессмертью подали прямомуПетру, Пожарскому, Донскому;Кутузову днесь – Бонапарт.Доколь Москва, Непрядва и ПолтаваТечь будут, их не умрет слава.Как воин, что в бою не пал,Еще хвал вечных не стяжал;Так громок стран пусть покоритель,Но лишь велик их свят спаситель».По правде вечности лучейДостойны войны наших дней.Смоленский князь, вождь дальновидный,Не зря на толк обидный,Великий ум в себе являл,Без крови поражалИ в бранной хитрости противника, без лести,Превысил Фабия он в чести.Витгенштейн легче битьУмел, чем отходитьСредь самых пылких, бранных споров,Быв смел как лев, быстр как Суворов.Вождь не предзримый, гром как с облаков,Слетал на вражий стан, на тыл – Платов.Но как исчислить всех героев,Живых и падших с славою средь боев?Почтим Багратионов прах—Он жив у нас в сердцах!Се бранных подвигов венец!И разность меж БагратиономПо смерти в чем с Наполеоном?Не в чувстве ль праведных сердец?Для них не больше ль знаменитыйСлезой, чем клятвами покрытый?Так! мерил мерой кто какой,И сам возмерен будет той.Нам правда божия явила,Какая галлов казнь постигла.О полный чудесами век!О мира колесо превратно!Давно ль страшилище ужасноНа нас со всей Европой тек!Но где днесь добычи богаты?Где мудрые вожди, тристаты?Где победитель в торжествах?Где гений, блещущий в лучах?Не здесь ли им урок в ученье,Чтоб царств не льститься на хищенье?О, так! блаженство смертных в том,Чтоб действовать всегда во всемЛишь с справедливостью согласно,Так мыслить беспристрастно,Что мы чего себе хотим,Того желать другим…Отца отечества несметны попеченьиСкорбей прогонят наших тени;Художеств сонм, наук,Торгов, лир громких звук,Все возвратятся в их жилищи;Свое и чуждо племя пищиПридут, как под смоковницей, искатьИ словом: быв градов всех русских мать,Москва по-прежнему восстанетИз пепла, зданьем велелепным станет,Как феникс, снова процветать,Венцом средь звезд блистать.…И из страны Российской всейПечаль и скорби изженутся,В ней токи крови не прольются,Не канут слезы из очей;От солнца пахарь не сожжется,От мраза бедный не согнется;Сады и нивы плод дадут,Моря чрез горы длань прострут,Ключи с ключами сожурчатся,По рощам песни огласятся.Но солнце! мой вечерний луч!Уже за холмы синих тучСпускаешься ты в темны бездны,Твой тускнет блеск любезныйСреди лиловых мглистых зарь,И мой уж гаснет жар;Холодна старость – дух, у лиры – глас отъемлет,Екатерины Муза дремлет:То юного царяДнесь вслед орлов паря,Предшествующих благ виденья,Что мною в день его рожденьяПредречено, достойно петьЯ не могу; младым певцам греметьМои вверяю ветхи струны…
1812–1813
