В Губарев - Трое на острове
Он торопливо убежал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой выясняется, что мой волшебный платочек исчез
Я продолжал сидеть на стволе упавшей пальмы, совсем расстроенный разговором с Кошачьим Зубом. Больше всего меня обижало и возмущало то, что пираты, эти воры и убийцы, посмели обратиться ко мне с гнусным предложением, словно видели во мне своего единомышленника.
Печальные мысли все больше овладевали мной. Какие наглецы! Ну, допустим, я не люблю подметать пол, стелить кровать, мыть посуду... Но ведь это, в сущности, мелочь, и она не дает им никакого права втягивать меня в свою шайку. А может быть, это не такая уж мелочь, как мне кажется? Мама не раз говорила, что на таких мелочах и проверяется характер человека!
Мои грустные размышления нарушили Мила и Юрка.
- Борик, а что он тебе говорил?
- Всякие глупости...
- Что именно? - допытывался Юрка.
- Да так...
- Ты не хочешь нам сказать? - удивилась Мила.
- Ну, смотри, Борька, я тебе это припомню! - в голосе Юрки прозвучала обида.
- Ребята, - сказал я смущенно, - Кошачий Зуб предложил мне быть пиратским капитаном.
- Вот болван! - всплеснул Юрка черными ладонями.
- Я его прогнал...
- Как ему только это пришло в голову? - весело рассмеялась Мила и вдруг подняла лицо к небу. - Ребята, вы посмотрите, как потемнело.
Из-за линии горизонта на океан наползала величественная темно-фиолетовая туча. Солнце уже скрылось за ней, и потоки лучей тонкими шпагами вырывались из-за разорванных вихрящихся концов тучи.
Было очень тихо. Не шумел океан, и на его потемневшей глади не было заметно ни одной шероховатости. Только теперь я обратил внимание на то, что в лесу умолкли все птицы, которые совсем недавно наполняли воздух щебетаньем. Острые листья на пальмах висели не покачиваясь, словно мертвые. Все застыло в каком-то оцепенении. Стало трудно дышать. Воздух был тяжелым и душным.
- Кошачий Зуб сказал, что сейчас будет шторм, - проговорил я, роясь в кармане. - Кажется, он прав. Я читал, что все затихает перед штормом. Но нам этот шторм не страшен...
Последние слова я сказал уже не очень уверенно, потому что не обнаружил в кармане своего волшебного платка.
- Что ты ищешь? - спросила Мила.
- Платок... Где мой платок?
- Синий платок? Ты, кажется, положил его сюда... на ствол пальмы.
- Где? Где он?
Платка нигде не было.
Кривая молния разрезала тучу и словно провалилась в океан. Слабо затрепетали над нашими головами листья деревьев, и в ту же минуту мы увидели, как с океана к берегу идет, растянувшись на несколько километров, высокий черный вал. Только на самой его вершине пенилась вода.
Следом за этим валом шел второй, еще более высокий и грозный. А дальше уже ничего не было видно, потому что фиолетовая туча опустилась к самому океану и скрыла бушующие волны.
На нас пахнуло холодом, зашелестели, зашептали густые листья в кронах деревьев. Со страшной силой рявкнул гром, и почти в ту же секунду с пушечным грохотом разбился о берег первый вал. Стволы деревьев закачались и затрещали, и мою рубашку вздуло ветром.
- Ищите, ищите! - кричал я. - Ищите, иначе мы погибли!
Второй вал разбился с еще большим шумом. Каскады брызг взлетели над скалой и градом забарабанили по нашей площадке.
Мы бросились в ущелье. Но и туда ворвалась разъяренная пена третьего вала. Милу подхватила волна и понесла из ущелья. Уцепившийся за камень Юрка с трудом удержал ее. Но в это время на нас обрушилась новая волна и понесла всех в глубину ущелья. Вероятно, она и спасла нас. Задыхаясь и глотая соленую воду, я выбрался на какой-то скользкий выступ.
Стало темно, как ночью. Но молнии вспыхивали одна за другой, и в их синеватом свете я видел, как копошатся на другой стороне ущелья Мила и Юра. Все грохотало и выло вокруг. Казалось, мир рушится.
Потом тяжелым водопадом ударил тропический ливень, сверху посыпались камни, и один из них больно стукнул меня по голове. Я потерял сознание.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой мы пытаемся найти выход из трудного положения
Удивительно, что я совершенно ясно слышал, как по комнате ходит мама. Я лежал в постели и, не открывая глаз, спросил:
- Это ты, мамочка?
- Я... - послышался ее голос.
- Ты уже пришла с работы?
- Да...
- Я подмел комнату и вымыл посуду.
- Молодец, сынок! - сказала мама, как мне показалось, сдерживая смех.
- Сейчас я встану и уберу кровать.
- Очень хорошо.
Я приподнялся и протер глаза.
- Такая кровать жесткая... Все тело болит... Понимаешь, мамочка, мне приснился кошмарный сон...
- Какой?
- Будто я, Мила и Юрка... - Я отнял от лица руки, которыми тер глаза, и отшатнулся.
Надо мной склонялись улыбающаяся Мила и чернолицый Юрка. Оказывается, это Мила разыгрывала меня, подражая голосу мамы.
- Значит, сон продолжается? - со страхом спросил я.
- Продолжается! - вздохнула Мила.
- Юрка, ущипни меня.
- С удовольствием! - обрадовался Юрка и ущипнул меня так крепко, что я привскочил.
- Ну-ну, ты не очень, пожалуйста...
В ущелье было светло и сухо, над самой головой сверкало солнце, и где-то неподалеку посвистывали птицы. Было слышно, как внизу вздыхает океан.
- Вот это был шторм! - восторженно проговорил Юрка. - Меня так трахнуло камнем по коленке, что я до сих пор не могу ступить на ногу.
- А у меня все руки в синяках, - пожаловалась Мила.
- У меня у самого болит голова, - сказал я. Ребята, что же мы будем теперь делать?
- Как что? - удивилась Мила. - Отправляться домой.
- Это невозможно...
- Ой, почему? - испуганно вскрикнула она.
- Я ведь говорил вам, что у меня пропал платок...
- Не морочь нам голову! - сверкнул глазами Юрка. - При чем тут платок?
- Это волшебный платок...
- Никогда не думал, что платки бывают волшебные. Чепуха какая-то.
- Чепуха? А как мы попали на этот остров, ты об этом знаешь?
- Ничего я не знаю.
- Так вот знай - с помощью волшебного платка!
Лица моих приятелей стали очень серьезными.
Я видел, как у Милы задергался подбородок.
- А если... платка нет?
- Значит... - сказал я, чувствуя, что у меня самого начинает дергаться подбородок. - Значит, мы навсегда останемся на этом острове...
Мила и Юрка молчали. Потом я услышал, как Мила всхлипывает.
- Мне надоел этот противный остров! Я хочу домой! Зачем ты нас притащил сюда?
Должен, к своему стыду, сознаться, что тут и я заплакал.
- Перестаньте завывать! - вдруг сердито закричал нам Юрка.
- Я хочу домой! - растирал я кулаком слезы.
- Все хотят домой!
- Я хочу к... к маме... - всхлипывала Мила.
- Все хотят к маме. Борька! Мила! Нам надо что-то придумать.
- Что можно придумать? - безнадежно сказал я.
- Не знаю... Но что-то надо.
- Что? Что?
- Сколько мы пробудем здесь, неизвестно, так?
- Ну, так...
- Нам нужно где-нибудь жить? Ведь правда?
- Правда...
- Нам нужно есть?
- Нужно... - согласился я. - Мне хочется есть.
Осененная какой-то мыслью, Мила перестала плакать и выпрямилась. Слезинки еще сверкали на ее ресницах.
- Давайте строить дом, ребята!
Посовещавшись, мы решили построить дом гденибудь в лесу, чтобы его не нашли пираты. И, не раздумывая больше ни минуты, отправились в чащу.
Когда мы спускались со скалы, ветер донес до нас смех и хриплые голоса пиратов. Они распевали свою песню.
А чтоб денежки добыть,
Нужно лишь пиратом быть,
Обмануть, украсть, убить,
Ой-ха-ха!..
- Наверное, опять пьют ром, - покачала головой Мила.
Я с тревогой прислушивался к их песне.
- Боюсь, что они все равно убьют нас... Они такие сильные...
- Не убьют! - ободряюще сказал Юрка. - В общем-то они бездельники и пьяницы! Не трусь, Борька!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой я начинаю понимать смысл одной пионерской песни
После шторма в лесу парило. Мы с трудом пробирались сквозь заросли, наполненные криками птиц и шелестом бесчисленного количества крыльев. То и дело ноги попадали в невидимые в траве лужи, оставшиеся после тропического ливня. А с деревьев на нас сыпался град капель. Очень скоро мы промокли до нитки.
Лес становился все гуще. Деревья с огромными черными стволами сплетали над нашими головами ветки, закрывая солнце. Повсюду, словно уснувшие змеи, свисали лианы. Изредка солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев длинными тонкими пальцами, и тогда схваченные этими пальцами капли дождя сверкали, как хрустальные стеклышки.
Мы устали, хотелось есть и пить.
- Я больше не могу, ребята, - сказала наконец побледневшая и осунувшаяся Мила.
- Да, давайте отдохнем, - предложил я.
Но Юрка, шедший впереди нас, не оборачиваясь, крикнул:
- Только, пожалуйста, не вешайте носы!
В эту минуту из-под его ног выпорхнула большая птица, похожая на утку. В гнезде мы обнаружили несколько крупных яиц и тут же разбили и выпили их. Теперь мы почувствовали себя куда лучше и даже развеселились.
