Чудовище лощин - Эндрю Питерсон
Лили, плача, обняла Нию и Кальмара. Джаннер и Ния по-прежнему были связаны и могли лишь прислониться друг к другу.
Виселица на помосте поднималась.
Крики затихли, и хотя в зале собрался почти весь город, если бы не стук молотков, стояла тишина. Чем ближе подходило дело к завершению, тем тяжелей становилось молчание. Джаннер подумал: возможно, до лощинцев лишь теперь дошло, что они собираются казнить не только Серого Клыка, но и королеву Анниеры. Но пробудившейся совести было недостаточно, чтобы прервать происходящее. Жители лощин вынесли решение – и не желали отступать.
Наконец один из стражей поднялся по шаткой лесенке и открыл люк, находящийся под двумя удавками. Помост скрипел и качался, но волчонка и его мать вполне мог выдержать. Ниббик Банг и семеро вождей торжественно шагнули вперёд и посмотрели на народ лощин.
Ниббик заговорил:
– Граждане Бан Роны, совет решил вынести приговор Серому Клыку в вашем присутствии. За кражу и незаконное убийство животных, а также… – Банг взглянул на Фреву, – за убийство человека мы приговариваем тебя к смерти. Умри в мучениях, Серый Клык. Я лично вымету из зала твой прах.
Джаннер чувствовал, что Кальмар дрожит.
– А ты, Ния Игиби Ветрокрыл, поручилась за него и будешь казнена вместе с ним. Он был под твоей опекой, и из-за твоего недосмотра погибла дочь Фревы.
Банг дал знак стражам, и те подняли Нию и Кальмара на ноги. Подо застонал и попытался встать, но страж силой заставил его остаться на месте. Джаннер искал глазами Бонифера, надеясь, что старик вернётся и каким-то образом спасёт их… но бывшего королевского советника нигде не было видно.
Страж разрезал верёвку на ногах Кальмара и направил его к помосту. Джаннер услышал, как Ния шепнула:
– Выше голову, сынок.
Они поднялись на помост, и страж поставил их на откидной крышке люка. Одну петлю он надел на шею Кальмару, другую на шею Ние. Банг, хмурясь, поднялся по лестнице вслед за осуждёнными, и Джаннеру показалось, что в глазах Ниббика он увидел проблеск сомнения. Возможно, Банг думал о возвращении Радрика и о ярости, которая, несомненно, обрушится на него…
Банг встал между приговорёнными и откашлялся:
– Хочешь что-нибудь сказать, Клык?
– Его зовут Кальмар Ветрокрыл, – произнесла Ния.
Банг сплюнул:
– Его зовут убийца. Ну, Клык, хочешь что-нибудь сказать?
– Я украл тех животных, – тихонько сказал Кальмар.
– Если хочешь говорить, сынок, говори громче, – велела Ния.
Кальмар кашлянул и звонко выкрикнул:
– Я украл животных и прошу за это прощения! Но девочку я не похищал. Бонни была такая славная, и я бы ни за что не причинил ей вреда. Ни ей, ни другим. Я не знаю, кто её похитил. Может быть, она жива! Надеюсь, когда вы повесите меня, то поищете Бонни! Ещё раз простите за животных.
– А ты что-нибудь хочешь сказать, твоё величество? – спросил Банг.
– Твои поступки обличают тебя. Создатель знает правду, – произнесла Ния, обвела взглядом зал и кивнула Бангу. – Я всё сказала.
– Тогда, решением семерых членов совета, за преступления против жителей Зелёных лощин – да свершится казнь! – и Банг потянулся к рычагу, открывающему люк.
– Сэр, пожалуйста, подождите, – попросила Лили, взбираясь по лестнице со свистоарфой в руке.
Банг закатил глаза:
– Ну, что ещё?
– Пожалуйста, позвольте мне сыграть.
49. Видение, голос и злодей
В полной тишине, закрыв глаза, Лили заиграла. Девочка стояла рядом с матерью, покачиваясь в такт мелодии.
Как только Лили вышла на помост, Джаннер обрадовался: ведь если она заиграет – пробудится странное волшебство. Хотя какой от этого может быть прок – ведь Банг держал руку на рычаге: одно движение, и Ния с Кальмаром полетят навстречу смерти. Только раз магия помогла Ветрокрылам – когда усмирила гнев морского дракона. Слова и видения, которые мелькали в голове Джаннера, лишь повергали его в замешательство.
И всё-таки он радовался. Душа мальчика была в чёрном отчаянии, и он жаждал чуда. Волшебство, сотворённое Создателем, не позволяло ему забыть, что за гранью видимого мира есть некая сила – удивительная, необыкновенная, текущая, как кровь по венам мира, дарящая жизнь и свет. Когда Джаннер вспомнил об этом, во тьме засияло добро.
Он с удивлением понял, что улыбается.
– Играй, Лили, – сказал он, и музыка наполнила зал, разнеслась среди ветвей, эхом отдалась от древних стен, запорхала в толпе. Она заронила семя во многие души, и только самые жестокосердые люди отвергли его, по-прежнему требуя убийства. Зато остальные, как и Джаннер, поняли, что мир гораздо больше и прекраснее, чем им казалось.
Джаннер ждал этого; и как только перед глазами у него всё поплыло, он отдался видению. Он ждал того, что будет сказано, того, что появится перед ним. Большой зал исчез, и Джаннер увидел и Артама Ветрокрыла, шагающего по мокрым от дождя улицам во главе армии и выкрикивающего угрозы незримому врагу; и подземные пещеры с блестевшими от влаги стенами; а ещё глубже, на расстоянии от поверхности как от неба до земли, – свет, тёплый, как сияние вечернего солнца; и белый парус под луной на фоне тысячи огней огромного города.
Джаннер видел эти образы смутно, словно в полусне. Но главное – он услышал слова:
Я нашёл девочку.
Я иду к тебе.
Я тебя найду.
А когда найду – уже не отпущу.
Никогда.
Чужой голос пронзил дымку видения, как стрела пронзает туман. «Кто? Кто меня найдёт?» Джаннер сам не знал, что из этого выйдет, но он задал видению вопрос – швырнул в него свои слова, словно камни в озеро:
«Кто ты? Чего ты хочешь от нас?»
Мальчик почувствовал, как говоривший, кем бы он ни был, задохнулся от удивления. Похоже, он не ждал отклика.
«Я… я…» – говоривший запнулся, и Джаннер понял, что тот слишком потрясён, чтобы продолжить. Мальчик не знал, кому принадлежал этот голос – расщепку из пещеры, Нагу Безымянному или ещё кому-то, – но он швырял и швырял слова в омут видения:
«Почему ты преследуешь нас? Чего ты хочешь?»
– Хватит! – крикнул Банг.
Он шагнул к Лили и выбил свистоарфу у неё из рук. Видение исчезло. Кальмар вскинул голову и издал долгий
