Кошмарной летней ночью - Роберт Лоуренс Стайн
– Чего? – Я зевнул и потянулся. – Какой поход? Еще даже не рассвело.
– Дядя Эл собирает всех, – сказал Ларри.
Он подошел к своей койке и принялся застилать постель. Я тупо смотрел на него, ничего не понимая.
Я обреченно вздохнул и спустился на пол.
Я сразу замерз, потому что пол был холодным, а я, естественно, босиком.
– Нам что, уже и поспать лишний час нельзя? После всего, что случилось вчера?
Я невольно взглянул на кровать Криса и Томми.
Ребята так и не вернулись.
– Я же тебе говорю, дядя Эл собирает всех, – раздраженно проговорил Ларри. – Весь лагерь. И он лично нас поведет.
– Куда?! – Мне вдруг стало страшно. – Куда он нас поведет?!
Ларри в ответ промолчал.
– Куда он нас поведет? – повторил я и сам не узнал свой голос.
Ларри опять сделал вид, что не слышит.
– А Томми с Крисом так и не вернулись? – упрямо проговорил я, зашнуровывая кроссовки. Хорошо, что я взял с собой запасную пару. Те кроссовки, в которых я был вчера, так и не высохли.
– Вернутся они, никуда не денутся, – буркнул Ларри после продолжительного молчания. Но мне показалось, что он сам не верит в то, что говорит.
Я натянул первую попавшуюся футболку и побежал в главный корпус на завтрак. Солнце только-только показалось над горизонтом. Небо еще было серым, но на улице было тепло. Трава влажно поблескивала в бледных лучах восходящего солнца. Должно быть, ночью шел дождь.
Другие ребята тоже уже собирались на завтрак. Они шли, зевая и потягиваясь на ходу. Многие были недовольны, что нас подняли в такую рань. Я заметил, что большинство ребят, как и я, растерянны. Они тоже ничего не знали и не понимали.
С чего бы вдруг дяде Элу вздумалось затевать какой-то внеочередной поход? Да еще так рано утром… Куда мы идем? И надолго ли?
Я надеялся, что за завтраком кто-нибудь из вожатых или сам дядя Эл объяснит нам, что к чему. Но никто из них даже не показался в столовой.
Мы ели молча. Никто не шутил и не смеялся.
А я постоянно ловил себя на том, что думаю о вчерашнем кошмарном походе на байдарке. Казалось, что я до сих пор ощущаю во рту противный вкус мутной речной воды. А перед глазами стояла ужасная картина: как Ларри плыл на меня, лицом вниз, и как я поначалу принял его за бревно, и как потом испугался, что он утонул.
Мне до сих пор не верилось, что я сумел вытащить Ларри из воды. При одном только воспоминании о том, как я боролся с течением, меня пробирала дрожь.
Я вспомнил, как Томми и Крис уплывали вниз по реке. Как байдарка, в которой они сидели, превратилась сначала в едва различимую точку, а потом и вовсе скрылась из виду.
Мысли как-то сами собой вернулись к Дани и Дори. Мне очень хотелось знать, все ли с ними в порядке. И рискнут ли они еще раз переплыть реку и повидаться со мной на нашем берегу.
На завтрак были оладьи со сладким сиропом. Вообще-то я обожаю оладьи, но в то утро у меня совсем не было аппетита. Я вообще ничего не ел, только сидел и ковырял вилкой в тарелке.
В столовую заглянул кто-то из вожатых.
– Всем построиться на улице, – объявил он и тут же скрылся за дверью.
Все ребята – и я в том числе – послушно поднялись из-за столов и поплелись на улицу.
Куда мы сейчас пойдем? Почему нам никто ничего не говорит?
Небо чуточку порозовело, но все равно было сумрачно.
Мы выстроились в шеренгу у боковой стены главного корпуса. Я встал почти в самом конце. Кое-кто из ребят принялся отпускать шуточки и пихать соседей плечами. Но таких весельчаков было мало. Большинство просто молча стояли и ждали, когда нам наконец объяснят, куда мы идем и зачем.
Когда все ребята построились, один из вожатых, имени которого я не знал, прошел вдоль шеренги и пересчитал нас, тыкая в каждого пальцем и шевеля губами. Так он дошел до конца. А когда возвращался обратно, пересчитал нас всех по второму разу. Чтобы не ошибиться.
А потом из главного корпуса вышел дядя Эл, одетый в пятнистый камуфляжный костюм, похожий на военную форму из фильмов. И хотя еще толком не рассвело, дядя Эл почему-то был в темных солнцезащитных очках. Однако я все равно заметил, что он чем-то сильно встревожен.
Следом за ним показались и вожатые. Каждый нес на плечах здоровенную спортивную сумку с чем-то явно тяжелым.
Я надеялся, что сейчас дядя Эл все объяснит.
Но он не произнес ни слова. Сделав знак вожатым следовать за ним, он прошел вдоль шеренги и остановился только в самом конце.
– Туда. – Он указал пальцем на спуск к реке.
Больше он ничего не сказал. Только: «Туда».
Мы поплелись следом за ним. То есть это я так говорю: поплелись. На самом деле дядя Эл задал такой темп, что нам пришлось едва ли не бежать за ним. Кроссовки скользили по мокрой траве. У меня за спиной двое ребят о чем-то шептались и тихонько посмеивались.
Только теперь до меня дошло, что я оказался едва ли не в самом начале колонны. Я подумал, что, если крикну погромче, дядя Эл должен меня услышать. И я тут же заорал:
– А куда мы идем?
Дядя Эл не ответил, а только прибавил шагу.
– Дядя Эл, мы надолго уходим? – опять крикнул я.
Он сделал вид, что не слышит.
Я решил больше к нему не лезть.
Потому что понял, что это все равно бесполезно.
Дядя Эл привел нас к реке и повернул направо, к лесу. Я оглянулся. Вожатые шли в самом конце колонны, сгибаясь под тяжелыми сумками.
«Куда мы идем? – снова подумал я. – Почему никто ничего не говорит?»
Я растерянно огляделся по сторонам. Мы уже вошли в лес. Здесь деревья росли негусто, но было видно, что чуть подальше впереди начинались уже непролазные заросли. И меня вдруг осенило.
Я могу убежать. Я даже сам испугался этой крамольной мысли. Но раз уж она появилась, то накрепко засела у меня в голове. Я могу потихонечку спрятаться в этих зарослях. И убежать из этого ужасного лагеря.
При одной только мысли об этом я так сильно разволновался, что даже запнулся и едва не упал. Я налетел со всего маху на парня, который шел впереди, – высоченного такого качка по имени Тейлор. Он
