Неизвестен Автор - Книга о судах и судьях

Человек, проигравший все, что имел, хватает себя за волосы и кричит:

- Что же я наделал, Аллах небесный мой! Неужели я потерял разум?

И тут Ахмет-Ахай сказал:

- Не плачь, уважаемый хозяин. Жена твоя мне не нужна. И ослица как была твоя, так твоей и останется. Я не слепой с большой дороги, а, как и ты, зрячий. Но ведь и слепой может разглядеть, как бессовестно судит наш многоуважаемый кадий [...]cxliv

Татарская. 73, 208

182. Халат верховного казия

Возвращаясь поздно ночью от больного, Насреддин Афанди увидел на улице лежащего без движения человека.

Подошел Афанди, посветил фонарем и видит: лежит в пыли и грязи верховный казий Бухары, совершенно пьяный.

- О, - сказал Афанди, - за одну пиалу вина ты, господин верховный казий, приговариваешь несчастного к наказанию по сорок палок. Интересно, сколько ты выпил пиал, если валяешься здесь, как свинья, потеряв человеческий облик!

Пинком ноги Афанди перевернул безжизненное тело, снял с верховного казия шитый золотом халат и чалму и отправился домой.

Верховный казий был настолько пьян, что только на рассвете очнулся. С трудом он поднялся и, крадучись, пробрался в свой дом.

Здесь только верховный казий осмотрелся и увидел, что раздет, а его дорогой золотошвейный халат и чалма индийской кисеи исчезли.

Возмущенный тем, что какой-то вор осмелился ограбить его, самого верховного казия, он решил во что бы то ни стало найти преступника и предать его мучительной казни.

Вызвал он полицейских и приказал им:

- Бегите по городским базарам и того человека, в руках которого окажутся мои халат и чалма, немедленно схватите и приведите сюда.

Полицейские низко поклонились и бросились выполнять приказ.

Верховный казий призвал палача и стал ждать, заранее наслаждаясь местью.

Полицейские побежали по базарам Бухары, обшарили, словно псы-ищейки, каждый закоулок и вскоре нашли Афанди с халатом и чалмой верховного казия.

Связав руки Афанди, полицейские притащили его к верховному казню.

- Вот вор, - сказали полицейские.

- Откуда у тебя мой халат и моя чалма? - грозно спросил верховный судья. Говори правду. Видишь, палач стоит по правую мою руку.

Тогда, смиренно склонив голову, Афанди ответил:

- Господин, сегодня ночью я натолкнулся на неизвестного, валявшегося в грязи на улице и потерявшего человеческий облик. Человек был совершенно пьян. Я взял у него халат и чалму. Если этот пьяный были вы, верховный судья, я готов вам вернуть халат и чалму.

Испугался, затрясся верховный казий. Понял он, что будет опозорен на всю Бухару, если народ узнает, что он, верховный казий, предается пьянству.

Милостиво улыбнувшись, верховный казий сказал:

- Блюстителю законов не подобает и прикасаться губами к пиале с вином. Тот пьяный, конечно, был не я. Халат и чалма не мои. Иди с миром.

Но вся Бухара знала, кому принадлежали халат и чалма. И народ прославил Афанди, сумевшего осмеять верховного судью.

Узбекская, 53, 93

183. [Цяо Шунь и чиновник]

Один чиновник сказал Цяо Шуню:

- Я на тебя сердит. Ты отнимаешь у меня весь заработок. Давай померимся с тобой хитростью. Кто проиграет дело, тот будет наказан.

- Хорошо, - согласился Цяо. - Сделаем так: ты будешь мой отец, а я твой сын. Я дам тебе две пощечины, а ты за это пожалуешься на меня в суд.

Чиновник решил, что в таком деле он, конечно, возьмет верх, и согласился.

Они сделали, как договорились, и пришли на суд к уездному начальнику. Тот выслушал чиновника и обрушился было с угрозами на Цяо. Но тот ничего не отвечал, только разводил руками. Начальник неожиданно изменил тон и велел служителям задать палок истцу.

Чиновник никак не мог понять, почему он проиграл дело. Тогда Цяо показал ему свои ладони. Лишь тут чиновник заметил, что на одной из них был написан иероглиф "лазание", а на другой "зола", что вместе значило "кое-кто заводит шашни с женщиной".

Стоило уездному начальнику увидеть эту надпись, как он вынес приговор в пользу Цяо.

Китайская, 147, 113

184. В шкуре собаки

У Насреддина Афанди издохла любимая собака. Он так дорожил ею, что после трехдневного оплакивания решил хоронить ее как следует. Завернув труп собаки в саван и пригласив имама, он тайно закопал труп на кладбище.

Об этом стало известно жителям города, и они потащили Афанди к казию*.

- Волею Аллаха, - заявил Афанди, - моя собака перед кончиной заговорила по-человечьи, ваша милость. Разве может животное заговорить по-человечьи, если на то не было воли Аллаха?

- Никому не дано сомневаться в силе всевышнего, - ответил казий. - А что сказала тебе собака?

- Моя собака сказала так: когда я умру, похороните меня в саване по обычаю. И пожертвуйте господину казию сто таньга. Афанди оправдали.

Узбекская, 53, 91

185. Отравленное молоко

Жил однажды человек, и устроил он званый обед, на котором потчевали гостей молоком. Когда все молоко было выпито, он послал за молоком на базар свою рабыню. И взяла она сосуд, пошла на базар и купила молоко. Но когда она возвращалась домой, держа сосуд с молоком на голове, над ней пролетел коршун, в клюве которого была змея. И подул сильный ветер, и встрепенулась змея, и выпустила струйку яда в сосуд с молоком, а рабыня этого не заметила.

Она принесла молоко своему хозяину, он угостил им присутствующих, и все они скончались. Кто же виноват в их смерти?

[Вопрос был задан философам и мудрецу Синдбану в присутствии царя и его сына.]

Первый философ сказал:

- Виноват хозяин дома. Ибо, прежде чем угощать молоком своих друзей, он должен был дать рабыне попробовать его. Второй философ сказал:

- Не в этом дело. Хозяин ни в чем не виноват. Во всем виновата змея.

Третий философ поднялся и сказал:

- Ты тоже не прав. И змея не виновата, ибо не по злому умыслу, а по воле обстоятельств она выпустила яд из своего жала [...] Тогда встал Синдбан. Он сказал:

- Знайте же, что все сотворенное богом, все, в чем есть живая душа, наделено от природы определенными свойствами. И коршун питается лишь тем, чем ему предопределено питаться свыше. Следовательно, коршун тоже ни в чем не виноват.

Тогда царь обратился к своему сыну и сказал ему:

- Я думаю, что мои советники не знают, чья здесь вина. Каково твое мнение?

Царевич ответил:

- Поистине, мой повелитель и царь, ни один из мудрецов Каира не сумел определить подлинного виновника гибели гостей, пивших отравленное молоко. Лично я полагаю: они погибли потому, что такая смерть была им сужденаcxlv.

Сирийская, 79, 67

186. Странный чиновник

О чиновнике Хване люди вспоминают до сих пор. Он занимал высокие должности при разных правителях. Самым замечательным в чиновнике Хване было то, что он всегда говорил людям только "да". Его губы неспособны были выговорить "нет", даже если это было крайне необходимо. Казалось, ему безразлично все происходящее. Никогда лицо его не выражало озабоченности.

Однажды двое его слуг поспорили о чем-то и никак не могли прийти к согласию. Наконец один из них обратился к своему господину и сказал:

- Я поспорил с товарищем. Пожалуйста, рассудите нас! И он рассказал ему суть спора. Чиновник выслушал его и ответил:

- Твои слова справедливы. Ты прав. Но потом пришел другой слуга, рассказал о том же самом споре и тоже попросил чиновника рассудить. Хван и ему сказал:

- Твои слова справедливы. Ты прав. Случайно при этом присутствовала его жена. Она засмеялась и сказала:

- О мой господин, почему вы не вынесете ясного решения? Вы ведь слышали, что двое ваших слуг спорили друг с другом. Разве не правильнее и не проще было бы одному сказать: "Ты прав", а другому: "Ты неправ"?

- Да, верно, - ответил тот, - ты права.

Эти слова дошли до наших дней. И сейчас, когда люди хотят сказать, что кто-то не может рассудить спор, они говорят: "Ты судишь, как чиновник Хван!"cxlvi

Корейская, 164, 456.

187. Как поссорились гиена и павиан

Гиена и павиан поссорились и пошли к судье, чтобы он их рассудил. Они подробно рассказали ему о своем деле, и судья опечалился, не зная, как ему поступить. "Если я вынесу приговор не в пользу павиана, он за один день уничтожит все мои посевы и у меня пропадет весь урожай, если же я вынесу приговор не в пользу госпожи гиены, она за один день уничтожит весь мой скот", - думал он и, поразмыслив, сказал:

- В таком деле должны разбираться старейшины, а я помочь вам не могу. Идите к старейшинам, и они вас рассудят. - И он, назвав им имена старейшин, послал их к ним.

Гиена и павиан пришли туда, куда он их направил, и говорят:

- Отцы наши! Мы поссорились между собой и пошли к судье. Мы подробно рассказали ему, из-за чего произошла ссора, и он сказал нам, что в таком деле должны разбираться старейшины, а не судья, и только старейшины могут рассудить нас. Вот мы и пришли к вам в надежде на то, что вы пас рассудите.

Старейшины выслушали то, что им рассказали госпожа гиена и господин павиан, и, призадумавшись, опечалились, не зная, что делать.