Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

что знала – надо дождаться, чтобы лодка подошла близко к сваям, и там, Бог даст, постараться уцепиться за одну из опор и подняться на мост. Опоры сделаны из стволов старых деревьев, на них множество узлов и обрубков от суков. Нужно было молиться и в то же время смотреть во все глаза, чтобы не упустить нужный момент. Я только повторяла одно и то же: «Боже милостивый, сделай так, чтобы лодка подплыла ближе к опоре, а дальше я сама постараюсь».

В таких обстоятельствах не думаешь, как приукрасить молитву. Но моя была услышана. Лодка уткнулась прямо в опору и на минуту застряла. За это время я, набросив на плечи шаль и накидку, вскарабкалась на ниспосланный мне свыше большой обрубок. Я прильнула к скользкому стволу, вцепившись в него, и не знала, что делать дальше. Моя поза была далеко не романтичная, да и какой она могла быть, когда я только что спаслась от смерти в водной пучине. Произнеся сразу же благодарственную молитву, я сосредоточила все силы, чтобы удержаться на опоре, понимая, что без помощи людей мне отсюда не выбраться.

Плоскодонка, покружившись немного у свай, еще немного проплыла, а потом резко ушла под воду. Руби, Джейн и Диана уже ждали Энн у нижнего мыса. Охваченные ужасом при виде этой трагедии, они не сомневались, что Энн тоже погибла, и, бледные, как полотно, на мгновение застыли на месте, а потом с диким визгом побежали через лес и дальше – по главной дороге, даже не глянув на мост. Энн, еле удерживаясь на ненадежной опоре, видела, как девочки бегут вверх по склону и слышала их отчаянные крики. Помощь скоро придет, а пока ей надо крепиться и ждать, хотя ее тело уже затекло.

Проходили минуты, которые казались часами несчастной Лилейной Деве. Почему никто не идет? Куда побежали девочки? А что, если они все попадали в обморок? Вдруг никто не придет! А что, если она так устанет, что ноги у нее сведет судорогой, и она не сможет больше удерживаться на опоре? Энн посмотрела вниз, на зеленую толщу воды, поверх которой колыхались длинные размытые тени, и содрогнулась от ужаса. Воображение стало ей подбрасывать разные перспективы – одну хуже другой.

И в тот момент, когда Энн почувствовала, что больше не может терпеть боль в плечах и запястьях, под мостом в рыбачьей лодке Хармона Эндрюса появился Гилберт Блайт.

Гилберт поднял глаза и к своему величайшему удивлению увидел побелевшее от страха личико и большие, испуганные серые глаза, смотревшие однако с презрением.

– Энн Ширли! Какого черта ты туда забралась?

Не дожидаясь ответа, он подплыл к опоре и протянул руку. Делать было нечего, и Энн, ухватившись за руку Гилберта Блайта, спустилась в лодку, где, мокрая и злая, уселась на корме. С шали и накидки на плечах капала вода. В подобной ситуации трудно сохранить достоинство!

– Так что же все-таки случилось, Энн? – спросил Гилберт, берясь за весла.

– Мы разыгрывали историю Элейн, – холодно, не глядя на своего спасителя, ответила Энн, – и я должна была приплыть в Камелот на ладье – я хочу сказать, в лодке. Но в лодке образовалась течь, я вылезла оттуда и забралась на сваи. Девочки побежали звать на помощь. Будь любезен, высади меня на берег.

Гилберт послушно погреб к берегу, и Энн, отказавшись от его помощи, проворно спрыгнула на песок.

– Благодарю за помощь, – небрежно бросила она, отворачиваясь. Но Гилберт тоже выпрыгнул из лодки и удержал ее за плечо.

– Послушай, Энн, – торопливо проговорил он, – разве мы не можем быть добрыми друзьями? Я страшно сожалею, что тогда посмеялся над цветом твоих волос. Я не хотел обидеть тебя – просто глупо пошутил. Да и было это сто лет назад. Сейчас твои волосы очень красивые – я говорю искренне. Давай будем друзьями.

На какое-то мгновение Энн заколебалась. Наряду с оскорбленным достоинством она теперь испытывала какое-то странное новое чувство – ей было приятно видеть в карих глазах Гилберта наполовину робкое, наполовину нетерпеливое выражение. Сердце ее забилось сильнее. Но воспоминание о прежней горькой и неуемной боли остановило этот порыв. Перед ее глазами живо всплыла сцена из прошлого – словно все случилось вчера. Гилберт обозвал ее «морковкой» и тем самым опозорил перед всей школой. Ее обида, которая более зрелым людям показалась бы смешной, как и причина, по-прежнему оставалась острой, не смягчаясь со временем. Она ненавидела Гилберта Блайта! И никогда его не простит!

– Нет, – холодно ответила Энн. – Мы никогда не будем друзьями, Гилберт Блайт! Я этого не хочу!

– Пусть так! – Покраснев от обиды, Гилберт запрыгнул в лодку. – Больше я никогда не предложу тебе дружбу, Энн Ширли. Я тоже к этому не стремлюсь.

Он быстро отплыл от берега, решительно и вызывающе работая веслами, а Энн пошла вверх по крутой, поросшей папоротником тропинке между кленами. Она шла с высоко поднятой головой, однако ее не оставляло странное чувство грусти. Энн почти сожалела, что не согласилась на предложение Гилберта. Конечно, он ужасно ее обидел, но все же… Какое бы облегчения она испытала, если б могла сесть в уголок и хорошо выплакаться. Энн чувствовала, что просто не в состоянии владеть собой – пережитый страх и скрюченное положение на сваях давали о себе знать.

На полпути она встретила Джейн и Диану, девочки мчались назад к пруду в состоянии, близком к безумию. В Яблоневом Косогоре никого не было – мистер и миссис Барри отсутствовали. У Руби началась истерика, ее оставили дома приходить в себя, а Джейн и Диана побежали через Зачарованный Лес, мимо Ключа Дриады к Зеленым Крышам. Но и там дом был пуст: Марилла уехала в Кармоди, а Мэтью убирал сено на дальнем поле.

– Ох, Энн, – выдохнула Диана, бросаясь подруге на шею со слезами облегчения и радости. – Ох, Энн, мы думали… что ты… утонула, и считали себя убийцами. Ведь это мы заставили тебя быть Элейн. Как же ты спаслась, Энн?

– Я забралась на сваи, – проговорила устало Энн. – Мимо проплывал Гилберт Блайт в лодке мистера Эндрюса, он и доставил меня на берег.

– Какой прекрасный поступок! Как это романтично! – сказала Джейн, которая только сейчас обрела дар слова. – Теперь ты наконец будешь с ним общаться.

– Вовсе нет, – вспыхнула Энн, к которой мгновенно вернулся прежний мятежный дух. – И прошу, Джейн Эндрюс, не упоминай больше при мне слово «романтично». Мне жаль, девочки, что я вас так напугала. Это моя вина. Не сомневаюсь, что я родилась под несчастливой звездой.