Первый сборник: Фэнтезийные мини-рассказы у волшебного эльфийского костра - Юстина Шимайская
Он вяло осмотрелся и увидел прямо позади себя лес, из которого они с Маки пытались выбраться. Полая луна превратила дорожки в смятое почерненное серебро, на темной небесной глади все так же сияли тысячи холодных крошечных звезд. В память проник образ двух белоснежных глаз медведицы, из которых капали крупные слезы материнской печали и ярости от бессилия.
Амелин осторожно поднялся на ноги, покачиваясь. Приобняв за плечи Маки, он еще раз обернулся через плечо, словно хотел раз и навсегда запечатлеть в памяти место, в котором они с братом едва не погибли, но в итоге оказались спасены неведомым волшебным созданием.
«Это похоже на сказку. Если скажу кому-то — не поверят ведь.» — думал юноша, с трудом поверив даже самому себе.
— Пошли домой, Маки. Матушка, должно быть, уже места себе не находит…
Без добра нет счастья, без счастья нет жизни
Холодные крупные капли дождя, еще совсем недавно барабанившие по стеклу витрин магазинов, принесли с собой свежесть мокрой листвы, тем самым заново вдохнув жизнь в этот маленький уютный городок, расположенный у сияющей речки. Жизнь, наполненную красивой мечтой и готовностью на новые смелые свершения.
Уж кто бы мог подумать, что промчавшаяся с утра грозовая туча без особых усилий разбудит всю невероятную красоту городка, наполненного ароматной зеленью: сверкающие бриллиантами капли воды охотно ловили на себе солнечные лучи, сумевшие таки пробиться сквозь мрачные небеса; промокшие до нитки мохнатые воробьи смешно взъерошили свои перышки, чтобы как следует прогреть их на вынырнувшем из-за туч солнце.
Город неспешно оживал, приглашая жителей полюбоваться красочными видами новостроек: высоких панельных зданий, окрашенных в веселую разноцветную палитру.
Аккуратные полевые участки, огражденные узорчатым забором, пестрили ярко-желтыми, точно пуговки, одуванчиками, большими белыми головками клевера, золотистыми шариками донника и высоким бледно-лазурным цикорием.
В этих родных сердцу пейзажах каждая деталь была по-своему удивительна: и вечно спешащие куда-то люди, и залитые теплым солнечным светом кудрявые березы, и даже вон тот корячившийся парень, что так усердно пытался преодолеть высокую орнаментальную калитку…
А?..
* * *
Маленькая бумажная птичка идеальной кругообразной формы ловко перешагивала своими длинными черными лапками с одного зубчика забора на другой, не боясь оступиться и полететь кубарем вниз. И будь у нее возможность высказаться, она, не задумываясь, заверила бы, что ветер всегда убережет ее легкое бумажное тельце от падения, подхватив в самый последний момент.
Добравшись до очередной группы сиреневых дельфиниумов, птица плавно ступила на самую верхушку одного из них и присела, согнув нарисованные лапки-палочки до самого их основания.
Она мирно покачивалась в такт с голубовато-пурпурным цветком, мечтательно тянущимся в такую близкую, но в то же время такую далекую загадочную синеву небес, и наслаждалась каждым слабым дуновением ветра, доносящим ласкающую слух песнь живой природы и сладкий аромат глицинии…
…пока ее шероховатую голову вдруг не решилась облюбовать яркая бабочка-крапивница.
От такого наглого вторжения в личное пространство, птица, конечно же, была далеко не в восторге.
Резко выпрямляя колени и вновь складывая их, она с большой скоростью принялась раскачиваться из стороны в сторону, пока встревоженное насекомое, наконец, не приняло решение раскрыть свои крылья и поспешными взмахами взлететь ввысь.
Бабочки, точно волшебные маленькие феи, порхали над румяными маками и белоснежными ромашками, создавая перед глазами настоящий живой калейдоскоп. Порой, глядя на этих легких нежных созданий, и самому хотелось расправить крылья и взлететь высоко-высоко, в безоблачное небо, кружась вместе с ними в бесконечном вальсе под чарующую мелодию природы.
И вдруг, в этой изумительной идиллии, раздался внезапный треск рвущейся ткани.
— Понял. Так, тихо…
Симпатичный юноша Азрик, лет девятнадцати на вид, со всей осторожностью перекидывал ногу обратно через калитку, уж точно никак не желая усугублять сложившуюся неловкую ситуацию. С дерева, к которому он весьма неудачно пытался прорваться, послышалось беспокойное воробьиное чириканье.
— Вот черт… — пробубнил себе под нос парень, почесывая затылок. — Ну и что мне теперь делать?
Он обводил узорчатую калитку внимательным сощурившимся взглядом, пока его глаза не остановились на белой шаровидной птице, равнодушно колышущейся на цветке неподалеку.
— Знаешь, Ната… — начал он с нотками возмущения в голосе, но тут же остыл, выдохнув. — Могла бы и помочь. Они ведь тоже птицы, как и ты.
Белокурый молодой человек указал на дерево, — или, если быть точнее, на его крепкие ветви, расположенные прямо под густой верхушкой листьев. Там, над маленьким сломанным гнездом, носились двое переполошившихся родителей, — похоже, что кто-то из желторотых птенцов выпал-таки из весьма сомнительной на вид разваливающейся кучки мха и палок.
Ната повернулась в сторону этого драматичного зрелища, способного заставить сердце любого живого существа сжаться от боли и тревоги, наблюдая за судьбой этой бедной семьи…
…и спокойно отправилась дальше по своим делам.
— Пф, — осуждающе фыркнул парень и, уперев руки в бока, проследил за ее незамысловатым маршрутом, задумчиво прикусывая нижнюю губу.
Как оказалось, совсем неподалеку находился запасной вход в цветник, и причем полностью доступный: темная калитка оказалась приветливо распахнута, приглашая войти внутрь любого желающего.
— А, так там еще один вход есть? — тихо поинтересовался он сам у себя. — Ну дак я не знал. Если бы увидел его раньше, сразу бы направился туда. Наташ, а тебе лень сказать было, да? Вообще никакой помощи, я в шоке. Я просто в шоке.
Вход-то был, верно. Но вот радоваться своей находке раньше времени, еще не выяснив всех деталей, парнише определенно не стоило.
— Ната-а-аш… Это капе-е-ец… Какие тут леса, ты посмотри-и-и… А как дальше-то? Куда дальше-то плыть? — Потонувший в высокой зелени Азрик непонимающе крутил головой. — И знаешь, что самое интересное? У меня каждый Божий день газонокосилка под окном начинает тарахтеть еще с шести утра, словно там за одну ночь на месте едва заметных травинок вырастают десятиметровые борщевики… А здесь, значит, никто никогда не косил и не собирается?.. Ой, да по любому где-то тут поблизости заначка зарыта, я тебе отвечаю.
Добраться до намеченного места стоило усилий. Больших. Однако, хоть и с трудом, но удерживая в голове мысль о двух до ужаса перепуганных воробьях-родителях и их не менее перепуганном крохе-птенце, — а также вспомнив, какие виды насекомых могут обитать в таких роскошных зарослях, — юноше все же удалось благополучно пробиться к дереву.
Уменьшившаяся в размере Ната, невозмутимо пролетевшая над всей этой травой верхом на пушистом семени белого одуванчика, приземлилась на плечо хозяина и тут же восстановила свои прежние параметры роста.
Над ними, точно непоколебимый страж, возвышалось высокое величественное дерево с
