Борис Карлов - Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе

— Да, теперь я, кажется, понял, — сказал Петя.

— Так вы согласны?

— Ну, для начала вы обещали три желания. И еще вот что. Как я знаю, что игра закончена?

— Так ведь я сам скажу вам об этом, дорогой друг! — заверил его джокер. — Я буду сам, лично, я даже с этими вот господами появляться в конце каждого тура и держать вас в курсе всех дел! Вы будете в курсе всех, абсолютно всех дел, дорогой мой человек! Вас это устраивает?

— Это устраивает, — согласился Петя.

— Значит, по рукам?

— По рукам.

6

Петя и джокер хлопнули по рукам, и тут же слуги-кролики вкатили в зеркальную комнату тележку, на которой стоял аквариум с золотой рыбкой.

— Что тебе надобно, Петя Огоньков! — пропела рыбка, высунувшись из воды. — Говори любое свое первое желание!

Нельзя сказать, что это произошло совсем уж неожиданно, но все-таки достаточно быстро для того, чтобы Петя растерялся и позабыл все свои желания. Возникла неловкая пауза.

— Есть мнение, — замямлил «Генсек», — чтобы выдать товарищу пионэру в зачет осуществления его первого заветного желания волшебную палочку. (От счастливой догадки у Пети перехватило дыхание.) Таким образом товарищ пионэр сможет осуществить не только три, но и…

Тут на него зашикали, а джокер, мгновенно оказавшись у «Генсека» за спиной, завязал ему рот слюнявчиком. Впрочем, запрыгнув после этого обратно в свое кресло, он стал коситься на Петю, отчаянно ему подмигивая и кивая.

— Да! — воскликнул Петя. — Правильно! Я хочу волшебную палочку!

В тот же миг слуги внесли на подносе волшебную палочку. Она лежала в специальном углублении на расшитой золотом красной бархатной подушке. Петя схватил палочку и сжал в кулаке.

— Прощай, Петя Огоньков, — пропела рыбка. — Это было твое первое желание, осталось два.

Рыбку выкатили, а Петя от возмущения первое время не мог даже найти слов.

— Что значит два! Почему только два? Волшебная палочка — и только два?..

Но сидевшие за столом почему-то засмеялись. Только «Генсек» покраснел и закашлялся, а джокер отвернулся от Пети и делал вид, что сосредоточенно считает на калькуляторе.

— Вот тебе и первый урок, юноша, — подал свой сильный голос «Сократ». — Хитрость в паре с Глупостью редко дают хороший совет. Припомни: речь шла только о трех желаниях, а ты, как глупая старуха из той самой сказки, захотел получить все сразу. Используй с умом по крайней мере два оставшихся, иначе можешь оказаться у разбитого корыта.

Петя дернул джокера за рукав и гневно воскликнул:

— Зачем же вы мне неправильно подсказывали?!

Тут же краем глаза он заметил, что на свое место с быстротой молнии метнулся змей-«Чингисхан». Получалось, что всего мгновение назад он был рядом! Пете сделалось страшно, и одновременно он увидел затрясшийся в кресле студень. Вскрикнув, он отбежал к двери.

Сидевшие за столом еще громче засмеялись и заулюлюкали. Только двое — луч света и монашка — смотрели на него с состраданием.

— Давай-давай, дуй отсюда! — крикнула «Помпадур» голосом базарной торговки и свистнула в два пальца.

— Мразз-з-ззь! Мразз-з-ззь! Дряной мальчиш-ш-шка! — шипел «Чингисхан».

— Ату его! Ату! — пропищал студень, обежал стол и спрятался за «д'Артаньяна».

Не поднимаясь со своего кресла, паяц вдруг превратился в огромного горделивого льва, повернулся вполоборота, задрал морду и оглушительно заревел. Петя от страха застыл на месте и едва не описался.

Коньяк подбежал к «Генсеку» и завопил что было мочи:

— По врагам социалистического отечества из всех орудий залпом огонь!!!

Тут же в Петю градом полетели разнообразные плоды из фруктовых ваз. Не дожидаясь того момента, когда в дело пойдут ананасы и зажав в руке волшебную палочку, Петя помчался наверх.

Под все слабее доносившийся снизу хохот, выкрики и дробь бившихся о ступеньки фруктов-снарядов, он пробрался через простенок и судорожно извиваясь, быстро полез по захламленным антресолям назад в квартиру.

7

Петя вбежал в комнату и запер за собой дверь. Первое время он не мог отдышаться, сердце колотилось в груди, отдаваясь в висках словно барабанная дробь. Случившееся казалось недоразумением, которое нужно смахнуть с себя, хорошенько проснувшись.

Выглянув в коридор, Петя убедился, что за ним никто не гонится, зашел в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Это не помогло; сон был самой что ни на есть реальностью.

Очумело вытеревшись полотенцем, Петя стал разглядывать волшебную палочку. Во время своего панического бегства он крепко сжимал палочку в руке, опасаясь как-нибудь ее выронить и потерять. Теперь он заставил себя успокоиться и осторожно, чтобы случайно не взмахнуть и не потратить напрасно еще одно заветное желание, стал поворачивать ее так и сяк.

Волшебная палочка имела сантиметров тридцать в длину и два-три в поперечнике. «Фут в длину и дюйм в поперечнике! — догадался Петя. — Палочку, наверное, делали очень давно, когда еще не было метрической системы». И действительно: темная ее поверхность была вытерта и отполирована множеством рук, через которые она, по всей видимости, прошла до того, как попала к нему в руки.

«Надо поскорее придумать два желания, пока еще договор остается в силе, ведь он не знает…»

В коридоре тревожно и громко зазвонил телефон. Петя вздрогнул, прижал палочку к груди, подбежал и снял трубку:

— Алло! Да!

— Алло, Огоньков? Что же ты так кричишь?

— Ах, это вы, Вера Павловна…

— Да, я, уж извини. Родители дома?

— Нет, никого нет, честное слово.

— Хорошо, я попозже, вечером позвоню. А тебе советую угомониться и заняться уроками, положение у тебя угрожающее.

— Ладно, я займусь.

Вера Павловна попрощалась и повесила трубку. Петя медленно поплелся на кухню и встал перед окном, глядя перед собой в задумчивости.

В окне напротив появилась Маринка Корзинкина, показала ему язык и задернула занавеску. Петя не обратил на это ни малейшего внимания. Услышав голос учительницы, он, по привычке, перетрусил. По-рабски, тоскливо и унизительно.

И он разозлился. Так разозлился, что топнул ногой и на глазах у него выступили слезы. Изнутри стали закипать обида и возмущение. Почему это он, обладатель волшебной палочки, должен трусить, унижаться и изворачиваться перед учительницей! Да он, если захочет, сейчас же, сию минуту превратит всех учительниц в мышей. Или, еще лучше, в маленьких детей. Интересно будет посмотреть, куда подевается вдруг их важность!

Нет, жалко тратить на это заветное желание. Лучше всего самому стать большим… От этой мысли Петя прямо задрожал. Да, да, вот именно, самому стать большим — ведь это и есть решение всех его проблем! Взрослого никто не заставит учиться в школе и не лишит законного летнего отпуска, никто не отправит спать, когда по телевизору начинается самое интересное, никто не… Да что там говорить, от открывшейся перспективы голова шла кругом. Можно, к примеру, стать водителем трамвая или троллейбуса: кататься весь день по городу и глазеть по сторонам, да еще получать за это кучу денег… Да что там говорить, мало ли других замечательных возможностей у взрослого человека!

Петя вытер глаза, решительно взмахнул палочкой и воскликнул:

— Хочу стать большим! Прямо сейчас, сию секунду!..

Не успел он договорить, как пол под ним провалился вниз, руки и ноги вытянулись словно столбы, а голова стремительно пошла вверх и уперлась в четырехметровый потолок.

Петя ахнул, пригнулся и оперся руками о стол, который жалобно затрещал под весом пятисоткилограммового детины, продолжавшего не так стремительно, как в первые мгновения, но все еще увеличиваться в размерах.

— Нет, нет! — испуганно закричал Петя, и голос его заухал словно пароходный гудок. — Нет, нет! Не хочу быть большим, хочу быть маленьким!!

И он энергично замахал палочкой, которая была теперь не больше карандаша.

В тот же миг, ощущая стремительное головокружение, он полетел вниз, прямо на стол, в папину чашку с недопитым чаем. Бултых! Шквал поднялся и обрушился на скатерть. Петя вскочил на ноги, подпрыгнул, уцепился за край, выбрался из чашки на блюдце, а затем и на стол.

«Вот и все, — сказал он сам себе. — Вот они и исполнились, три заветных желания». Теперь ему почему-то все сделалось безразлично и даже смешно. Он начал смеяться сначала беззвучно, потом все громче и громче. Голос, который ему самому казался нормальным, звучал со стороны как щебет маленькой птички. Лежавший на подоконнике в окне напротив Маринкин кот Барсик поднялся и начал тревожно озираться.