Ингвар Амбьернсен - Самсон и Роберто. Неожиданное наследство
Роберто снова склонился над писанием, и Грета поняла, что беседа закончена. Она на цыпочках вышла из вестибюля и, очутившись в саду возле веранды, принялась валяться по траве, радостно посмеиваясь про себя.
4
Вечером друзья могли наблюдать любопытное зрелище. Самсон к тому времени уже закончил приготовление ужина и вышел в сад, чтобы поиграть с Гретой в салки. Роберто расположился на веранде с вечерней газетой. Со второго этажа через раскрытое окно доносилось бормотание Грегора, который, шумно пыхтя и отдуваясь, писал на компьютере свое новое поэтическое творение. И вдруг вечернюю тишину прорезал громкий и пронзительный крик фон Страуса.
— Как же! Как же! — восклицал аист. — Я стараюсь и делаю все возможное. Но разве тебе угодишь? Куда там! Таким, как ты, нипочем не угодишь! Я-то вас знаю. За целую жизнь я довольно навидался придирчивых клиентов. Разве от вас дождешься спасибо! Ничего, кроме придирок и бессмысленных угроз!
Роберто отложил в сторону газету. Самсон и Грета остановились на бегу. И вот из лесу по казался фон Страус, он с трудом толкал перед собой большую тележку с целой грудой товаров, которые заказал для пансионата Роберто. На тележке громоздились мешки с картошкой и мукой, морковкой и чечевицей. А поверх всего, на бочонке яблочного сока, восседала старая индюшка и болботала бессвязную чепуху.
— Как не стыдно! — вскрикивала она. — Да я никогда!.. Никогда!.. Я привыкла к вежливости и уважительному отношению! Такая езда! Такая ужасная езда! Я уже вся в синяках от гузки до самого зоба!
Фон Страус на полном ходу затормозил, остановился возле веранды и отер пот огромным носовым платком.
— А вот и я. Встречайте гостью — фрекен Криллеберг, — сказал фон Страус. — Она учительница и собирается пожить у вас, пока не достроят новую школу.
Фрекен Криллеберг спрыгнула с повозки и засуетилась, кружа на одном месте; она громко хлопала крыльями, поминутно то задирая голову, то тюкая клювом в землю.
Роберто подошел к ней с вежливым поклоном.
— Добро пожаловать в пансионат «Раздолье над фьордом»! — торжественно приветствовал он новую постоялицу.
Но фрекен Криллеберг словно и не заметила протянутой лапы. Подняв целый столб пыли, в котором крутились сухие листья, расквохтавшаяся учительница набросилась на него с громкими упреками:
— Добро пожаловать? Где ты научился таким манерам? Встречаешь меня, едва живую после ужасной поездки, и все, что ты можешь сказать, — это «добро пожаловать»! Надо было сперва извиниться! Попросить прощения! Нет, вы только подумайте! Сколько лет работаю учительницей, а такого безобразия еще никогда не встречала!
— Извините! — сказал Самсон. — Простите меня, пожалуйста!
Фрекен Криллеберг растерянно затрясла головой:
— Ну что ж! Потом посмотрим. А пока отнесите в дом мой багаж! Завтра узнаешь, простила я тебя или нет. Сейчас я так разволновалась, что мне не до вас, хватает и своих забот. Этот ужасный аист всю дорогу развлекал меня неприличными моряцкими песнями. Я страшно обиделась.
Тут с низким поклоном к ней подошла Грета и, подхватив индюшкины чемоданы, унесла их в дом.
— Барсук! — презрительно бросила фрекен Криллеберг. — Ну что ж! Потом посмотрим. Только бы мои платья не пропитались неприятным запахом! Спасу нет, до чего я устала! Я, кажется, готова упасть в обморок.
На втором этаже из окна высунулась голова Грегора. Подслеповато щурясь, он крикнул вниз:
— Будет ли наконец хоть какой-то покой? Работать невозможно!
— Это еще кто такой? — возмущенно заболботала фрекен Криллеберг. — Где это видано! Да мне никогда в жизни не приходилось!..
— Это Грегор, поэт из Шотландии, — представил крота Роберто. Затем он представился сам и сказал: — Для меня большая честь вписать ваше благородное имя в журнал постояльцев нашего скромного пансионата.
Он направился к дому, и фрекен Криллеберг, все еще фыркая, последовала за ним.
— Бедные школьники! — сказал фон Страус и выдернул из крыла расшатавшееся перо. — Насколько мне известно, она собирается обосноваться здесь надолго.
— Она тебя очень ругала всю дорогу? — с живым интересом спросил аиста Самсон.
— Да уж, — сказал аист, поправляя клювом другое перо. — Она никому не даст спуску.
Провожая ее тоскливым взглядом, Самсон с надеждой спросил:
— А может быть, школу скоро уже достроят?
— Нет, — ответил фон Страус. — Плотник только еще приступил к делу. А он у нас славится тем, что любит поваляться на травке да поглазеть на облака.
— На облака?
— Вот именно. Это его хобби. Такой уж он ленивый заяц-вертопрах.
— Наверное, Улли могла бы и школу построить! — высказал Самсон радостное предположение.
— Нет, — сказал фон Страус. — Улли умеет только чинить сломанное. А кроме того, она терпеть не может школу. Когда-то ее выгнали прямо из первого класса за то, что она пела песни на уроках математики. А теперь подсоби-ка мне отнести товары в погреб.
Самсон ужасно разнервничался, когда пришло время подавать ужин. От нервности он не выходил из кухни и банку за банкой поедал собачьи консервы. Стоило ему нечаянно бросить взгляд на сервировочный столик, как от одного вида приготовленных кушаний ему делалось страшно не по себе. На столике красовались вазочки с салатами, вареная картошка и миски с кукурузой и огурцами. Кроме того, там была крупно нарезанная морковка, яблоки и апельсины. Что будет с Грегором, когда он обнаружит, что в салате нет ни одного червяка?
На кухню заглянула Грета:
— Все готово?
Она переоделась, сменив форменную кур точку посыльного на кружевной передничек, а голову украсила бантиком.
— Страшно мне, Грета! — заскулил в ответ Самсон. — В эту минуту я ужасно жалею, что не остался в городе!
— Да ладно тебе! — сказала Грета и, кивнув на кукурузные початки, постаралась утешить беднягу: — Знаешь, индюки обожают кукурузу.
— Да что ты говоришь! — обрадовался было Самсон. Но тотчас же сник, подумав о Грегоре. — Зато кроты, кажется, обожают жареных дождевых червей с лимонным соком!
— Так и есть. Но Роберто сказал, чтобы я после ужина пошла с Грегором на прогулку, и мы там покопаемся в земле. — Улыбнувшись, Грета вынула из кружевного кармашка своего передничка половинку лимона. — А вот это мы прихватим с собой.
Самсон до того обрадовался, что принялся кружиться, стараясь поймать собственный хвост. Потом они вдвоем с Гретой повезли сервировочный столик в столовую.
Фон Страус согласился на этот раз поужинать у своих новых друзей. С серьезным выражением он сидел за общим столом, где рядом с ним расположились Роберто, Грегор и фрекен Криллеберг. Грегор облачился к ужину в новенький с иголочки костюм, а фрекен Криллеберг, перед тем как спуститься в столовую, хорошенько почистила перышки.
Едва на пороге показались Самсон и Грета, Роберто поднялся со своего места и похлопал лапами:
— Дорогие друзья! Для меня огромная радость приветствовать вас на первом совместном ужине в «Раздолье над фьордом». Как всем вам известно, вегетарианская кухня нашего пансиона та заслужила мировое признание еще прежде, чем состоялось официальное открытие этого заведения. Мы, руководство пансионата, прилагаем все усилия к тому, чтобы способствовать здоровью и благополучию наших по стояльцев. Мы хотим, чтобы вы получали у нас здоровую и полезную пищу. Наш обильный ассортимент фруктов и овощей служит той же цели — создать для наших гостей здоровые условия жизни. Лично я ощутил голод и прилив энергии, когда уважаемая фрекен Криллеберг почтила нас своим приездом, но утешился бананом и сейчас чувствую себя здоровым как никогда.
— Какая неслыханная наглость! — едва не задохнулась от возмущения фрекен Криллеберг.
— Ничего, ничего, — сказал фон Страус. — Я уверен, это была просто шутка.
— Совершенно верно, — сказал Роберто. — Я просто пошутил.
— Чрезвычайно безвкусная шутка! — Обиженно проговорила фрекен Криллеберг.
— Мне остается только сказать: надеюсь, что вам понравится угощение, — заключил Роберто свою речь. — Особенно рекомендую вам великолепную морковку, которую только что доставил сюда наш друг фон Страус.
После этих слов Роберто нырнул головой под стол и, чтобы скрыть неодолимый приступ смеха, притворился, будто он закашлялся.
— Что за манеры! — сказала фрекен Криллеберг и положила себе на тарелку большую порцию кукурузы.
Грета заранее собственноручно приготовила для Грегора особое блюдо из зеленого салата и поджаренных корешков одуванчика и теперь с вежливым поклоном поставила перед ним тарелку этого угощения.
— Но это не дождевые черви! — сказал Грегор, подцепив на вилку корешок. Покопавшись в салате, он воскликнул: — Что такое! Тут нет ни одного червяка!.
