Софья Прокофьева - Сказочные повести. Выпуск первый
— А… вы могли бы выйти погулять, если бы захотели? — спросил он.
— Наверное, мог бы — ответил хвостатый. Он подошёл к стене и нажал щупальцем кнопку.
Стена взвизгнула и поползла в сторону. Солнечные лучи брызнули в ангар. Серёжа даже зажмурился от неожиданности. Тёплый воздух, пахнувший свежей листвой, поплыл внутрь ангара.
— Давайте я сбегаю! — Серёжа рванулся к двери. — Я быстро! Я сейчас принесу воду. Она мне очень нужна! — Он бросился к груде хлама и вытащил оттуда круглую крышку, похожую на котелок. — Вот! — торжествующе закричал он. — Это для теста! А во что вам взять масло? — Он радостно суетился, забыв и об искрах, и о ста миллионах вольт.
— Масло я вливаю в свой живот, — скучно сказал туготрон. — А тебе надо сидеть в ангаре. В твоей программе нет выхода из него.
— Нет выхода! — прошептал Серёжа и опустил руку с котелком.
Дежурный закрыл дверь. Электрический холодный свет снова затопил гигантское полушарие.
— А мне, может, и не нужно масла, — произнёс одичавший автомат. — М-м-масло, — повторил он с трудом. Энергия его покидала. — Чего я там не-не-не ви-идел? — В туготроне что-то звякнуло, и он затих.
— Испортился! Сломался! Умер! Застопорился! — Серёжа со страхом смотрел на застывшего туготрона. — Как же я отсюда выберусь?
— А у нас сто миллионов вольт, — услышал он глухой голос Дежурного.
— Работает! — завопил Серёжа.
Экран туготрона замигал. Серёжа пристально следил за первыми цифрами, слабо засветившимися там, где было, так сказать, лицо хвостатого.
«Надо ему помочь прийти в себя. Но как? — Серёжа огляделся вокруг себя. — Аккумуляторы!.. Хамиан говорил, что меня надо зарядить… Значит, они привыкли заряжаться от батарей! — Он схватил банку с двумя проводами и подтащил её к туготрону. — Подключу к нему аккумулятор!» — Он осторожно поднёс провода к хвосту Дежурного.
Хвост дёрнулся и заискрил.
— Где я? Что со мной? — спросил Дежурный. — Экран его вспыхнул ярко и весело.
— Помогло! — проговорил потрясённый Серёжа.
— Вы уже двенадцать лет в ангаре. У вас кончилась смазка, — напомнил он туготрону.
Дежурный поднял хвост и попытался выжать его, как выжимают бельё. Хвост был сух, как бумага.
«Если уж его спасло электрическое напряжение, нечего с ним церемониться! Он просто машина», — решил Серёжа.
— Эй! — крикнул он. — Слушай мою программу! Одна секунда и четыре микросекунды на заливку масла, две секунды на заливку воды. Дверь открыть! И, шайбы-винтики, брысь из ангара! — Он выхватил из кармана фонарик и, приставив его к лицу, несколько раз быстро включил.
— Световой сигнал принимаю, — произнёс ровный голос робота. — Будет сделано. — На его экране появились цифры.
Серёже повезло. Он случайно передал своим фонариком известную всем на Острове световую команду: «Срочная техническая помощь!»
После этой команды любой туготрон включается на полную скорость и выполняет полученный приказ. Так сделал и Дежурный. Разбрасывая все на своём пути, он кинулся к двери, наскоро открыл её лучом, выброшенным из уха, и вылетел из ангара.
— Я смазан! — загремели через несколько минут все громкоговорители ангара.
Это хвостатый передавал сигнал со смазочного пункта.
Потом грохнула раздвинувшаяся стена, и в просвете возникла чёрная фигура, несущая на кончике хвоста котелок с водой.
— Спираль включить! — скомандовал Серёжа туготрону, и тот покорно подал напряжение 127 вольт. — Отдать котелок!
И туготрон протянул ему резиновый кончик хвоста с котелком.
«Вот она, победа человека!» — торжествовал Серёжа.
— Жду команды! — гаркнул хвостатый.
Серёжа снова махнул фонариком перед лицом.
— Есть хочу, хвостатый! — весело крикнул он и принялся замешивать муку с водой.
Туготрон отошёл в сторону и стал чистить напильником кончик хвоста. Серёжа положил на спираль пластинку и стал ждать, пока она нагреется. Пластинка накалилась, и Серёжа плеснул на неё немного теста.
— Эх, где ты, сливочное масло?.. Где ты, щепотка соли?..
Раздалось шипение. Тесто густело, розовело и превращалось в настоящий блин. Только не было того замечательного запаха, который плывёт из кухни, когда там жарятся блинчики. Но Серёжа продолжал печь блины, поддевал их перочинным ножом и отправлял в рот. Ему стало весело.
— А у нас сто миллионов вольт! — крикнул он и тут же придумал песню:
Проходите лучше мимо,Здесь случается пробой,Здесь Дежурный прорезинен,Прорезинен с головой!
— Наконец-то пришла смена! — сказал хвостатый. — Что ж ты мне сразу не сказал, что у тебя программа Дежурного? Где же твой хвост?
— А мне говорили, что у вас полагается один хвост на двоих.
— Магнитно! — согласился туготрон. — Теперь нас двое. Будем кричать по очереди.
«Это мы ещё посмотрим! Я во что бы то ни стало убегу», — мысленно поклялся Серёжа, набивая карманы блинами.
Дежурный сидел на вышке под куполом и время от времени покрикивал: «А у нас очень опасно!», «А у нас сто миллионов вольт!» Громкоговорители выносили его рёв за пределы ангара. Серёжа поднял велосипед и обошёл ангар кругом. Стены, обшитые толстой резиной, были непроницаемы.
«Попробую ещё раз команду со световым сигналом. Ведь я же человек, а он машина…» Серёжа вынул из кармана фонарик и крикнул хвостатому:
— Принимай аварийную команду! Открывай дверь!
Серёжа щёлкнул переключателем фонарика, и сердце у него замерло: фонарик не зажигался…
Серёжа не помнил, сколько часов ушло на то, чтобы исправить фонарик, который оказался единственным орудием власти над хвостатым туготроном. Все попытки убедить дежурного открыть дверь и выпустить его из ангара кончались неудачей.
— Мне нужно смазочное масло! — говорил Серёжа.
— Я вернусь через две минуты, — обещал он.
— Я приказываю сверхаварийно открыть дверь! — кричал он, размахивая руками.
Но туготрон не принимал ни одной команды. И лишь когда Серёжа починил фонарик и он снова замигал, туготрон согласился с ним разговаривать. Серёжа махнул три раза фонариком перед своим лицом, подав команду «Срочная техническая помощь». Сам он стал с велосипедом около раздвижной стены, готовый бежать в любой момент. Туготрон направил синий луч на световой замок, и стена поползла в сторону. Серёжа бросился вперёд и, ударившись рулём о край стены, вылетел наружу. Что-то за его спиной загудело и захлопнулось, но он даже не оглянулся.
— Свобода! — сказал Серёжа, и сердце в груди его стало сильным и лёгким, как птица.
Вокруг стало просторно и тихо.
Впереди бежала тропинка и упиралась в самый край неба. На голубом небе застыло облачко. Оно зацепилось за солнце и стало прозрачным, как леденец. Деревья переговаривались, размахивая ветками. Молодой дрозд пытался запеть соловьиную песню, но срывался и начинал сначала.
Серёжа сел на велосипед, поехал по тропинке, которая вела к краю неба, и оказался на поляне. Он слез с велосипеда и сел под деревом. Маленькая ящерица метнулась в гущу травы, зашуршала и скрылась. Вокруг стоял лес, и все в нём было, как всегда. В яме, затопленной болотной водой, лежала старая ржавая гусеница. Ящерица влезла на гусеницу и стала греться на солнышке. Дрозд перестал подражать соловью и громко защёлкал собственную песню. Бабочка-капустница покружилась вокруг Серёжи и, взмахнув бледными крыльями, исчезла.
Серёжа прислонился к дереву и стал тихо насвистывать…
«Буду искать человека», — твёрдо решил он и, вытащив из кармана записку, полученную у старика минитака, осторожно её развернул.
«…Старые программы под дверью Главного ангара», — прочитал он стёршиеся буквы на истлевшем куске бумаги.
«Где этот Главный ангар? И как найти человека, написавшего записку, не попадаясь на глаза туготронам?.. Пожалуй, лучше пока спрятать велосипед».
Серёжа приподнял кучу хвороста около ямы и завалил им волшебную машину. Потом он выволок из ямы туготронную гусеницу и положил её сверху. Это будет отметина. А искать эту поляну придётся по зарубкам.
Серёжа подошёл к ближайшему дереву и сделал на нём надрез перочинным ножом. Шагов через десять он снова сделал зарубку на другом дереве. Так он дошёл до поляны, окружённой орешником. На кустах его светлели молодые орехи. Серёжа раздвинул кусты и увидел тропинку, ведущую к озеру.
«Дождусь темноты», — решил Серёжа, снял куртку через голову и положил её между узловатыми корнями дуба.
Улёгшись в лунку между корнями, он стал смотреть в небо. Маленькое облачко оттолкнулось от солнца и стало медленно таять. Жара и тишина постепенно окутывали его, и он закрыл глаза. Сначала Серёжа слышал, как разговаривает дрозд, но потом ему показалось, что всё затихло, и он заснул.
