Леденцы и тайная библиотека - Саманта Джайлс
– Конечно, – пробормотала я. – Неудивительно, что Геката так рассердилась, что Осирис его стёр. Теперь мы не можем спросить его, он ли вызвал утечку и где она находится.
– Думаю, ты права, – серьёзно ответил Эди и посмотрел на дядю Вика, который тоже, кажется, был с ним согласен.
– Да, боюсь, мы натворили дел. – Он задумчиво почесал голову. – Но мы всё-таки что-то упустили. Геката перевернула каждую камеру вверх дном в поисках утечки, но ничего не нашла. Это очень странно.
– А почему вы думаете, что мы можем помочь её найти? – испуганно спросила я. Меня совершенно не радовала мысль о том, чтобы снова вернуться в туннели и испытать ужасное чувство тоски и печали.
– Гекате кажется, что вы сможете помочь. – Дядя Вик нажал кнопку на вентиляторе, мы терпеливо дождались появления числа 137 и быстро прыгнули вниз.
Мне по-прежнему ужасно не нравился этот прыжок веры между лопастями вентилятора.
Мы прошли мимо стеклянного офиса, набитого людьми, которые что-то показывали на огромной карте тюрьмы. На ней мигали красные и янтарные огоньки, и Фрэнсис с дядей Виком поторапливали нас.
– Нет времени смотреть, – пропыхтел дядя Вик, когда мы наконец добрались до перекрёстка туннелей.
Я видела, что Фрэнсис, как и дядя Вик, ужасно запыхалась.
– Секундочку, Вик, дай мне прийти в себя. Я уже не такая молодая, как раньше! – пошутила она.
Мы принялись спорить, в какой туннель войти, когда заметили приближающегося к нам человека.
– Это Филлис? – с любопытством спросила Лоис.
Я прищурилась и внезапно поняла.
– Это Геката! – удивлённо воскликнула я.
На этот раз она была одета НЕЗНАКОМЦЕМ, так что мы не могли разглядеть её лица. Оно было скрыто шляпой в стиле Индианы Джонса, которую она натянула на глаза.
– Спасибо, что пришли, дети, – произнесла Геката своим глубоким завораживающим голосом. – Я знаю, что вам остаётся лишь передать книгу. Вскоре у вас будет такая возможность. Но сначала, Лоис, ты должна найти мне Арадию.
– Арадию? – не удержалась я. – Почему именно её?
Геката повернулась ко мне, и я почувствовала знакомый холодок, как всегда, когда она была одета НЕЗНАКОМЦЕМ.
– Арадия работала с Мелом Вайном, и я подозреваю, что именно она стоит за утечкой в Туннеле Вечной Тьмы.
– Но как Лоис найдёт Арадию? – спросил Эди, и должна признать, мне тоже было интересно это знать.
– Ты знаешь, что делать, да, Лоис? – мягко спросила Геката мою сестрёнку, и та, к моему удивлению, кивнула с совершенно невинным видом.
Мы уставились на Лоис, ожидая, что она всё объяснит, но она молчала.
Геката сжала её плечо и сказала:
– Тогда я ухожу и буду готовиться. – И с этими словами она направилась в туннель, из которого только что вышла.
– Нам пойти за ней? – Эди снял очки и принялся вытирать их своей школьной рубашкой.
– Понятия не имею, дети, – отозвалась Фрэнсис. – Возможно, нам следует это сделать, по крайней мере, пока не доберёмся до участка Джонатана. Дальше я пойти не смогу. В пятницу я провела здесь слишком много времени. – Фрэнсис всем своим видом выражала возмущение, когда мы всё-таки направились вслед за Гекатой.
Я по-прежнему раздумывала, что такого таинственного должна сделать Лоис, когда она вдруг остановилась и посмотрела наверх.
Мы испуганно последовали её примеру и тоже подняли головы, недоумевая, на что она смотрит.
– Просто по-тря-саю-ще! – в сердцах воскликнул дядя Вик.
Мы посмотрели по сторонам и не смогли удержаться от смеха, потому что по его лысой голове стекали птичьи какашки. Они капали по его румяным щекам и грозились проскользнуть за воротник.
– О боже! – воскликнула Фрэнсис и принялась вытирать его зелёным носовым платком. Она единственная смогла удержаться от смеха. – Наверное, тут полно этих грязных чаек!
Лоис покачала головой.
– Это не чайки, а мой лучший друг.
Мы услышали знакомое насмешливое карканье, и Палома грациозно приземлилась на плечо Лоис.
33
Змея в траве
– Палома?! – воскликнула я. – Что она здесь делает?
– Ш-ш-ш! – прошипела Лоис. – Ты её обидишь. Она мой друг, она скажет мне, где Арадия, и мы сможем остановить утечку.
Эди, который до этого молчал, серьёзным голосом произнёс:
– Лоис, будь осторожна. Она может просто притворяться твоим другом. Что, если она приведёт нас в ловушку?
Лоис рассердилась, как и Палома, которая принялась выплясывать у неё на плече и оживлённо каркать ей на ухо.
– Палома очень расстроилась, – сказала Лоис. – Я ей верю, и вам придётся поверить мне. – И Лоис с Паломой на плече зашагала вперёд.
Мы переглянулись. Дядя Вик выглядел так, как будто хотел всё бросить и вернуться, Фрэнсис казалась обеспокоенной, а мы с Эди смотрели друг на друга, словно телепатически обсуждая случившееся.
Наконец я заговорила:
– Не думаю, что у нас есть выбор. Если это и ловушка, разве Арадия может причинить нам вред, когда Мела нет рядом? Зато Геката здесь. Не думаю, что Арадия сможет победить Гекату.
– Иногда остаётся только верить. Есть одно высказывание… – с важным видом начал Эди.
«Ну вот, опять», – с нежностью подумала я.
– «Садись на берегу реки и жди, пока мимо не проплывёт труп твоего врага», – продолжал Эди.
Фрэнсис с недоумением посмотрела на него.
– Но Мел исчез. Трупа нет, и какую реку нам выбрать? Их тут полно.
Эди покачал головой.
– Я не имел в виду дословно. Я хотел сказать, давайте наберёмся терпения. Если мы будем терпеливы, Арадия в конце концов появится.
– А, понятно! – улыбнулась Фрэнсис, хотя на её лице по-прежнему виднелось лёгкое недоумение. – Умно.
Она повернулась к дяде Вику за разъяснениями, но он лишь молча сунул ей грязный зелёный носовой платок и жестом попросил нас идти за ним.
– Давайте покончим с этим. Мне надо принять душ, – сердито сказал он.
Мы пошли дальше и ужасно перепугались, когда за нами с грохотом опустились ворота.
– О боже! – воскликнула Фрэнсис, деланно похлопывая себя по груди. – Хоть я и знаю, что это должно произойти, у меня каждый раз чуть ли не сердечный приступ случается.
Мы с Эди растерянно улыбнулись – назад пути не было.
Вскоре вдалеке слабо замерцали оранжевые огни, и я надеялась, что нас вот-вот встретит Джонатан.
Приближаясь к огням, мы заметили, что в тюремных камерах очень тихо. Я узнала некоторых заключённых – Колина, Фреда и Дейва, – но они молчали. В основном все они неподвижно лежали в своих камерах. Только Микки Джей стоял: его лицо ничего не выражало, взгляд был пустым, а палец он
