Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

— Вроде как мамка приехала, — сказала Груша.

Валентинка бросилась на улицу, даже платка не накинула.

— Так и есть! — крикнула она. — Так и есть! Приехала!

Она подбежала к Дарье и молча обхватила её сырой армяк.

— Ты что это раздетая на холод вылетела? — закричала Дарья. — Иди домой живо!

Но пусть кричит — Валентинка ничуть её не боится. Она видит, как ласково светятся ей навстречу синие глаза, как улыбается покрасневшее от ветра милое лицо. Конечно, сегодня уже никто больше не посмеет обидеть Валентинку!

Стало теплее пригревать солнце. Берёзы стояли мокрые от стаявшего снега, и с тонких веток падали на землю сверкающие капельки. В деревне вдруг появились грачи. Они кричали среди голых вершин, рылись на потемневших дорогах.

— Снег рушится, — сказал дед. — Теперь фронтовикам в землянках, пожалуй, худо будет — сыро. — И вздохнул: — Эх, Гитлер проклятый! Весь свет заставил мучиться.

«Снег рушится… — подумала Валентинка. — Как это — рушится?»

Ей тотчас представился огромный овраг, куда с шумом обрушивались горы снега. Но где этот овраг? Спросить бы… Только у деда разве спросишь!

Валентинка часто выходила на крыльцо, стояла, смотрела, слушала… Смотрела, как идут облака по небу, как раскачивает ветер длинные косицы берёз, как скачут воробьи, подбираясь к куриному корму. Слушала шум ветра в деревьях, смутное пение чижей, доносившееся из соседней рощицы.

Воздух был полон каких-то новых, необъяснимых запахов, которые волновали Валентинку, манили, звали куда-то…

Иногда Таиска тащила её гулять:

— Пойдём к девчонкам! Пойдём на гору!

Валентинка не шла. Боялась мальчишек — они отколотят. Девочек боялась тоже — они будут смеяться над её капором, над её коротким платьем. И часто издали, не отходя от избы, смотрела, как веселятся ребятишки на горе или лупят снежками друг друга.

В солнечное утро дед принёс из кладовой семена пшеницы, овса и гороха и посеял в тарелках. Ему надо было узнать, хорошие ли это семена, годятся ли они для сева. Дед был кладовщик, и это была его первая забота — выдать для сева хорошие семена.

Каждый день Валентинка разглядывала тарелки: не показался ли где-нибудь росточек? Груша часто замечала, как Валентинка сидит над этими тарелками и смотрит на мокрую землю.

— И чего смотрит? — удивлялась Груша. — И чего ей интересно? Чудная!

Однажды к тарелкам с лукавым видом подошла Таиска.

— Что-то не всходят и не всходят! — сказала она. — Может, и не взойдут? — И, понизив голос, предложила: — Знаешь, Валентинка, ты посмотри. Разрой и посмотри, есть на них наклёвыши или нет. Если есть, значит, взойдут.

Валентинке и самой очень хотелось вырыть хоть бы одно зёрнышко. Но что-то слишком весело смеются у Таиски глаза и что-то Романок насторожился, так и вытаращился: разроет или не разроет Валентинка тарелку?

И вдруг Романок не выдержал.

— Не разрывай! — сказал он. — Дедушка вот до чего рассердится!

— Сунулся! — крикнула Таиска. — Ну чего ты сунулся? На тебя, что ли, он рассердится? На тебя, да?..

Таиска показала Романку язык и ушла.

— Я в ту весну разрыл, а он меня прямо за волосы, — продолжал Романок. — Ведь он их считает!

Валентинка испуганно смотрела на Романка. Ух, что было бы, если б она так вот деду напортила!

С этого дня она даже и близко не подходила к тарелкам. И, когда становилось очень скучно, усаживалась в уголке за комодом, вынимала из своей жёлтой сумочки связку картинок и расставляла их рядышком возле стены. Эти картинки она собирала давно: вырезала из старых журналов, выменивала у подруг на лоскутки и на игрушки, выпрашивала у мамы, если та получала красивую открытку.

Дарья с беспокойством посматривала на Валентинку, когда та, усевшись перед своими картинками, смотрела на них и что-то бормотала потихоньку. С кем она разговаривает? Кого она видит?

А Валентинка придумывала: вот на круглом листке водяной лилии сидит крохотная девочка — Дюймовочка. Но это не Дюймовочка, это сама Валентинка сидит на листке и разговаривает с рыбками…

Или — вот избушка. Валентинка подходит к дверям. Кто живёт в этой избушке. Она открывает низенькую дверь, входит… а там прекрасная фея сидит и прядёт золотую пряжу. Фея встаёт Валентинке навстречу: «Здравствуй, девочка! А я давным-давно тебя поджидаю!»

Но игра эта тотчас кончалась, как только кто-нибудь из ребят приходил домой. Тогда она молча убирала свои картинки.

Как-то перед вечером Валентинка не вытерпела и подошла к тарелкам.

— Ой, взошло! — воскликнула она. — Взошло! Листики!.. Романок, смотри!

Романок подошёл к тарелкам:

— И правда!

Но Валентинке показалось, что Романок мало удивился и мало обрадовался. Где Таиска? Её нет. Одна Груша сидит в горнице.

— Груша, поди-ка сюда, погляди!

Но Груша вязала чулок и как раз в это время считала петли. Она сердито отмахнулась:

— Подумаешь, есть там чего глядеть! Какая диковинка!

Валентинка удивлялась: ну как это никто не радуется? Надо деду сказать, ведь он же сеял это!

И, забыв свою всегдашнюю боязнь, она побежала к деду.

Дед на дворе прорубал канавку, чтобы весенняя вода не разлилась по двору.

— Дедушка, пойдём! Ты погляди, что у тебя в тарелках: и листики и травка!

Дед приподнял свои косматые брови, посмотрел на неё, и Валентинка в первый раз увидела его глаза. Они были светлые, голубые и весёлые. И совсем не сердитым оказался дед, и совсем не страшным!

— А ты-то чего рада? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Валентинка. — Так просто, интересно очень!

Дед отставил в сторону лом:

— Ну что ж, пойдём посмотрим.

Дед сосчитал всходы. Горох был хорош. Овёс тоже всходил дружно. А пшеница вышла редкая: не годятся семена, надо добывать свежих.

А Валентинке словно подарок дали. И дед стал не страшный. И на окнах зеленело с каждым днём всё гуще, всё ярче.

До чего радостно, когда на улице ещё снег, а на окне солнечно и зелено! Словно кусочек весны зацвёл здесь!

Мать сегодня то и дело заглядывает в овчарник. Всё ходит, смотрит чего-то. И даже поздно вечером, когда уже все легли спать, Валентинка услышала, как она зажгла лампочку и, накинув шубейку, опять пошла в овчарник.

На этот раз она вернулась очень быстро и сразу стала будить деда:

— Отец, отец, встань, помоги!

И снова ушла. Дед тоже быстро поднялся и поспешил за ней.

Валентинка встревожилась. Что случилось? Она торопливо надела платье — может, сейчас придётся бежать?

Девочки спокойно спали на большой кровати. На краю печки похрапывал Романок. Ну почему же они все спят, когда в доме такая тревога?

Через некоторое время захлопали двери во дворе, раздались шаги в сенях. Вот мать идёт, вот дед, а вот ещё чьи-то мелкие шажки — тук, тук, тук…

Открылась дверь. Вошли мать и дедушка, а за ними вбежала большая чёрная овца. Мать несла что-то, завёрнутое в дерюжку. И когда она эту дерюжку развернула, Валентинка увидела маленьких, ещё мокрых ягняток.

Она вскочила с постели:

— Ой, какие малюсенькие!

Ягняток было трое. Они еле стояли на своих растопыренных тонких ножках. Овца подошла к ним и начала их облизывать своим шершавым языком, и так яростно лизала, что ягнята не могли устоять, падали и кувыркались.

— Ну, хватит, хватит! — сказала мать. — Умыла, и ладно. Давай-ка лучше покорми своих ребят!

Дед подержал овцу, а мать взяла ягняток и подсунула к вымени. Ягнята тотчас принялись сосать. Только вышло не совсем хорошо: два чёрных сосали, а третий, белогрудый, бегал вокруг и кричал тоненьким голоском. Мать оттащила одного чёрного и подсунула белогрудого. Но чёрный рвался из рук. И не успела мать его выпустить, как он уже снова бросился и оттолкнул белогрудого. Мать покачала головой:

— Вот безобразники! Придётся этого отдельно подкармливать.

Она налила молока в бутылку и надела резиновую соску.

— Неужели пить будет? — удивилась Валентинка. — Разве он сумеет из соски? Разве он ребёночек?

— А кто же он? — улыбнулась мать. — Конечно, ребёночек… Овечий только.

Ягнёнок сначала не взял соску, выплюнул. Но когда капелька молока попала ему на язык, он почмокал и принялся сосать.

— Дай-ка я! — попросила Валентинка. — Дай, пожалуйста!

Мать дала ей бутылку.

— Гляди-ка, пьёт! — обрадовалась Валентинка. — Пьёт из соски! Ой, до чего милая мордочка! До чего милые глупые глазочки!..

Валентинка обняла ягнёнка и поцеловала его в белый круглый лоб.

Мать и дед посмотрели друг на друга и молча улыбнулись.