Большая книга ужасов 88 - Анна Евгеньевна Антонова
К нашему столу снова подошли – теперь это была внушительного вида дама в белой наколке на волосах.
– Добрый вечер, приятного аппетита, – пропела она сладким голосом, широко улыбаясь. – Как директор ресторана желаю вам отличного отдыха! А мы со своей стороны сделаем все, чтобы каждый завтрак, обед и ужин становился для вас событием.
Я опустила глаза в тарелку. Какой кринж: каждое ее слово сквозило фальшью. Похоже, их тут жестко заставляют быть любезными с пассажирами. Почему же это не распространяется на команду и отдельно взятых нахальных матросов? Кажется, с ними не провели разъяснительную работу. Может, и правда пожаловаться администрации?
Из динамиков раздались фанфары, и в ресторан вплыло целое шествие: могучий мужчина в белом кителе в сопровождении нескольких человек. Он взял микрофон и торжественно проговорил:
– От лица капитана и всей команды разрешите приветствовать вас на борту теплохода «Остров сокровищ». Мы сделаем все для вашего удобства и безопасности.
Ага – всей команды. Кроме одного матроса… Почему я все время о нем думаю? Надо срочно на что-нибудь переключиться.
– Куда после ужина пойдем? – поинтересовалась я.
– Отдыхать, – категорически заявила мама. – Сегодня такой тяжелый день, я уже совершенно вымоталась.
Я перевела взгляд на папу – он, может, и придерживался иного мнения, но открыто возражать не стал.
– А я, пожалуй, схожу на дискотеку, – небрежно заметила я. – Даже переодеваться не надо – не зря же в платье наряжалась. Ник, ты со мной? – с нажимом спросила я, понимая, что одну меня могут и не отпустить.
Брат все понял правильно, хотя его пока не интересовали ни танцы, ни девчонки – одни только игры на уме.
– Ну да, – подтвердил он. – Просто мечтаю пойти на дискотеку.
По маминому лицу явственно читалось желание уложить нас спать в десять вечера, но даже она осознавала, что перегибать не стоит, поэтому милостиво согласилась:
– Хорошо. Но держитесь вместе и на палубу не выходите.
«Это еще почему?» – едва не вырвалось у меня, но я вовремя удержалась от глупого вопроса.
– Конечно, мам, – покладисто отозвалась я.
Мы сидели на стульчиках у стены и тоскливо наблюдали за компанией веселящихся пенсионеров. Музыка была им под стать – настолько дикое ретро, что даже я не слышала раньше таких песен.
– Не надоело тут торчать? – озвучил мои мысли Никита.
– Какие предложения? – уныло отозвалась я. – В каюту пойдем и спать ляжем?
– В бар и по коктейлю.
– Иди у папы разрешения спроси.
– Пойдем прогуляемся, – предложил он, хмыкнув. – На палубу-то можно выйти? Или у мамы надо разрешения спрашивать?
– Ну пойдем, – со вздохом согласилась я.
Палуба была освещена, но сразу за бортом начиналась непроницаемая темнота, поэтому мы почти ничего не увидели. Впрочем, смотреть оказалось особенно не на что: теплоход медленно тащился по узкому каналу, едва не задевая бортами поросшие деревьями берега – более унылый пейзаж трудно было вообразить.
– И долго еще мы тут будем плестись? – спросил Никита.
– До завтра, – припомнила я схему маршрута. – Пока из канала имени Москвы в Волгу не переберемся.
– Ну и скукотень!
– Да ладно, ночью какая разница. К утру в водохранилище должны выйти.
Ветер стих, но теплее не стало. Быстро замерзнув, мы вернулись в зал и с приятным удивлением обнаружили, что обстановка кардинально изменилась – пенсионеры куда-то свалили, а вместе с ними исчез и соответствующий репертуарчик. Теперь из динамиков гремел новый хит, а на танцполе под него отрывалась развеселая компания подростков.
– Ну вот, все пропустили, – огорчилась я.
– Да не пропустили, пошли, – брат схватил меня за руку и решительно потащил в гущу событий.
Однако мы присоединились слишком поздно – песня скоро закончилась, а после нее диджей почему-то включил медляк. Не самый удачный выбор на малолюдной дискотеке, где почти никто никого не знает, но лысому дядьке за пультом виднее. Тем более песню он выбрал красивую, хоть и тоже старую, можно просто так послушать. В этом случае против ретро я ничего не имела. Как же она называется? Надо запустить программку…
– У тебя сеть есть?
Я вздрогнула от неожиданности и подняла глаза на брата:
– Ты чего подкрадываешься!
– А ты чего так испугалась? – ехидно заметил он. – С парнем переписываешься?
– С каким еще парнем? Хочу посмотреть, что за песня.
– Дай сюда. – Никита забрал у меня телефон и с видом знатока поводил пальцем по экрану. – Это «Металлика», – наконец сообщил он. – Американская рок-группа. Песня называется «Nothing else metters», что означает…
– Больше ничего не важно, – машинально перевела я.
Брат взглянул на меня с уважением:
– Зачет!
Я поморщилась – комплимент нисколько не обрадовал:
– А тебе двойка. Никогда не слышала раньше.
– Песню или название?
Теплоход ощутимо тряхнуло, свет мигнул и погас, музыка стихла. Вокруг послышались испуганные возгласы.
– Прошу сохранять спокойствие, – раздался чей-то уверенный голос. – Просто перепад напряжения. Сейчас все восстановится.
Диджей спешил всех успокоить, но ждать, сидя в темноте, нам все равно не хотелось.
– Пошли посмотрим, что там? – предложила я.
– Идея, – загорелся Никита.
Мы выползли на палубу и обнаружили, что теплоход забрался в узкий бетонный карман и едва не задевает боками парапеты на скудно освещенном подобии набережной.
– Что это? – удивилась я и тут же услышала ответ на свой вопрос из динамиков.
– Наш теплоход вошел в шлюз канала имени Москвы. Он находится в городе Яхрома Московской области. С его помощью мы опустимся еще на восемь метров на нашем пути к Волге. Шлюз отличается тем, что его башни украшают модели знаменитой каравеллы Христофора Колумба «Санта-Мария». Это флагманский корабль, на котором экспедиция Колумба пересекла Атлантический океан и открыла для европейцев Новый Свет…
– Где каравеллы? – загорелась я, напряженно вглядываясь в темноту. – Ничего не вижу.
– Впереди, – кивнул Никита. – На нос надо идти.
– Откуда ты знаешь?
– А ты тут еще не ориентируешься?
Я предпочла не отвечать на провокационный вопрос и первой двинулась в указанном направлении.
Мы прошли по палубе, и я наконец заметила две мощные квадратные башни, на верхних площадках которых в тусклом свете фонарей виднелись смутные очертания парусников.
– Темно, – с досадой сказала я. – Может, сфоткать?
– Вспышка все равно не добьет.
Я заметила какой-то отблеск внизу, опустила глаза и увидела на технической площадке палубой ниже знакомого матроса – светоотражающие полоски на его жилете бликовали в свете фонарей, горевших на набережной шлюза. Он опять возился с канатом, только теперь разматывал его с катушки.
Над душой у парня снова стоял бородач, внимательно наблюдал и на этот раз вовсе не стеснялся в выражениях.
– Аккуратнее надо, сколько учить можно? – раздраженно выговаривал он. – Подумай о следующей смене – им тут после тебя все разгребать!
Матрос ничего не отвечал, продолжая работать. Перебросив канат через борт, он зацепил петлю на конце за крюк, вмонтированный в бетонную стену. Теплоход ощутимо качнуло.
Бородач схватился за голову.
– Да что же ты творишь! – он старательно понижал голос, но все равно срывался на крик. – Борт поцарапаем, кто ремонтировать будет?
