Олег Тихомиров - Иохим Лис - детектив с дипломом
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Иохим с Гвидоном думали только об одном - как бы, наконец, лечь спать. А из дома выскочил полуодетый Бонифаций-Барсук. Одна нога его красовалась в голубом носке, другая - в черном ботинке. - Опять произошло! - еле выговорил он. - Произошло?.. Что? - спросили два сонных "куста сирени". - Я стану нищим! - сказал Барсук и скрылся в лавке. Детективы вылезли из своих сиреневых костюмов и двинулись следом. Бонифаций стоял, указывая на потолок. Иохим поднял кверху глаза, и вся сонливость с него мигом слетела. Он сразу же заметил, что пустых крюков стало гораздо больше и возле каждого чернеет маленький знак ИКС. Знаки эти, как и раньше, напоминали ядовитых злобных паучков. - Все окорока были такие жирные, - стонал Бонифаций. Иохим онемел от изумления. Как же можно было вынести такие окорока из дома? - Вы должны были стеречь дом, - произнес Бонифаций укоризненным тоном. - Возможно только одно объяснение, - сказал Иохим. - Только одно, - подтвердил Гвидон, кивая головой. - А именно: злодей был переодет в такой же костюм, как и мы. Другого варианта я не вижу. - А может, он подобрал к замку ключ? - размышлял вслух Бонифаций. - Я же вконец обнищаю! Но Иохим ободряюще потрепал его по плечу и сказал, что беспокоиться не о чем. Рано или поздно вор будет разоблачен и посажен за решетку. Иохим имел в виду то, о чем говорилось на двадцать третьей странице "Заочного Курса Частных Детективов". "Детектив не должен терять надежды на благоприятный исход даже в том случае, если бандиты сто раз обведут его вокруг пальца. В конце концов каждый преступник совершает какую-нибудь ошибку, которая неизбежно его разоблачит. Безукоризненно совершенных преступлений не существует". Теперь следовало обстоятельно изучить место преступления. Иохим стал протирать огромную лупу, а Гвидон приготовился записывать. Он зачеркнул заголовок "КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА" и написал: "КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНО-ВЕТЧИННАЯ ТАЙНА". Карандаш его вихрем носился по бумаге. Тщательнейший осмотр всей лавки не принес никаких результатов. На крыльце и в саду следов также не удалось обнаружить. Потом появилась мадам Барсучиха и пригласила Иохима и Гвидона на завтрак. Когда все уселись, она подала ватрушки и молоко. Дети выглядели совершенно измученными. Линус даже и не пытался поддразнивать сестренку! - А где же Кэти? - поинтересовалась Бибианна Барсучиха. - Она разве не была в вашей комнате? - Нет, - сонно ответили Лина и Линус. - И куда это кошка могла подеваться? - размышляла мадам Барсучиха. - Ее, наверное, где-нибудь случайно заперли! После завтрака все занялись поисками Кэти. Облазили закоулки, поотпирали шкафы и сундуки. Наконец обыскали все внизу в подвале, но кошки нигде не было. - А мы слышали... - пискнула Лина, чуть не плача. - Что же вы слышали, милые? - ласково спросил Иохим. - Мы не могли уснуть, - отвечал Линус. - Хотели тоже немного покараулить и вышли на балкон. Мы спрятались за цветочными горшками и стали следить за садом. Но там был только дядя Иохим. Он был очень похож на куст сирени. Бонифаций-Барсук строго посмотрел на своих детей, но не прервал Линуса. - Разбойника мы не увидели. Но устали и захотели вернуться. А когда закрывали балконную дверь, услышали, как где-то мяукала Кэти. Три раза промяукала и умолкла. - В котором часу это могло быть? - спросил Иохим. - Без двадцати одиннадцать, - сообщил Линус, - я на часы посмотрел, когда ложился. - Так, произнес Иохим, кажется, я начинаю понимать, куда девалась кошка. - Дело ясное, - добавил Гвидон, - проще простого. Все напряженно ждали. Иохим скрестил руки на груди. - Без двадцати одиннадцать, - начал он, - злодей находился в лавке. Он выбрал самые жирные окорока и засунул их в свой воровской мешок. Но он еще не успел всего запихнуть, когда вошла кошка и начала мяукать. Это его сбило с толку. Он схватил вашу Кэти за шкирку и тоже сунул в мешок. Прошу нас извинить, но, к сожалению, мы должны пойти домой и поспать хотя бы пару часов. Затем со свежими силами мы займемся расследованием происшествий.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вернувшись домой, оба детектива тут же уснули. Из спальни Иохима-Лиса доносилась мерное похрапывание, а из шкафчика над письменным столом отрывистое легкое сопение. Но вот Иохим появился в дверях спальни и, потянувшись, стал сразу же излагать свои планы. Во-первых, необходимо проверить все подозрительные места, во-вторых, отправиться в лес и прочесать его вдоль и поперек. - Ты обойдешь все загородные притоны, - сказал Иохим, - наверняка там столкнешься с какой-нибудь пренеприятной личностью. Если встретится тебе есть одна такая - Жанетта Кис-Кис, будь осторожен: чрезвычайно хитрая мошенница. Гвидон быстро все записывал. - Сам я думаю навестить Дом с Приведениями, - продолжал Иохим. - Когда-то там собирались разбойники. После осмотра этих мест мы отправимся в глубь леса. Ты зайдешь с севера, я - с юга. Полагаю, не надо объяснять, что мы будем переодеты. В лесу можно воспользоваться маскировкой "Метод Муравейника", но мне бы хотелось попробовать другую маскировку. Сейчас грибной сезон, и разве не было бы разумнее нарядиться грибником, собирающим сморчки? Они выпили несколько чашек чая и приготовились к выходу. Иохим натянул на себя поношенную куртку и линялые джинсы, на голову нацепил кепку с поломанным козырьком. Гвидону он одолжил пиджачок, который сам носил, еще будучи лисенком. Пиджачок оказался как раз впору. - Встречаемся около шести вечера, - сказал Иохим. - Тогда я дам дальнейшие распоряжения. Дом с Приведениями показался детективу совершенно заброшенным. Дверь висела косо, болталась на одной петле, оконные стекла - выбиты. Ветер шевелил каким-то подобием занавесок. Иохим открыл дверь и не дрогнув вошел в дом. В руке он держал лассо и готов был в любой момент его набросить в случае необходимости. Все же было не исключено, что он мог наткнуться на какого-нибудь преступника.
Но дом, видимо, был пуст. Иохим неподвижно застыл на пороге, как вдруг ему почудилось, что он слышит чей-то голос. Он доносился из соседней комнаты. Иохим на цыпочках подкрался ко второй двери и заглянул в щелку. Посреди комнаты стояло поломанное кресло, а возле стены - шкаф, дверцы которого были приоткрыты. И тут из шкафа показалась вдруг крысиная морда. - Привет, - сказал Иохим, весь подобравшись, ибо кто может знать, что случится через минуту. - Добрый день, добрый день, - вылезла крыса. На вид она была очень старая: у нее остался всего лишь один зуб, а шерсть на боках облезла. "Со всей определенностью я могу утверждать, что эта дряхлая крыса настроена миролюбиво", - подумал Иохим и сказал: - Мне почудилось, что здесь кто-то разговаривал. - Хи-хи, - рассмеялась крыса, - это же я. Поговорить мне не с кем. Ну вот я и разговариваю сама с собой. Иногда я даже крупно ссорюсь сама с собой, к твоему сведению. Хи, хи, хи! Иохим стал спрашивать у крысы: не принимала ли она недавно здесь каких-нибудь гостей? Не крутился ли возле дома кто-либо подозрительный? Не пропадал ли уголь? Крыса сказала, что два раза она видела на рассвете каких-то подозрительных типов, их было четверо, шли они по опушке леса. На них были черные плащи и даже маски! Поблагодарив крысу за ценные сведения, детектив вышел. В лесу было душно. Иохим охотно бы снял с себя куртку, но под ней была клетчатая жилетка, а грибник в клетчатой жилетке выглядит слишком нелепо! Тропинка вела дальше в лес и становилась все уже. В одном месте ее пересекал ручеек. Иохим осторожно перешел через него по шаткой узенькой доске. На той стороне он увидел развороченный муравейник, а чуть поодаль на дорожке сидело ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЧЕТЫРЕСТА ДЕВЯНОСТО ШЕСТЬ МУРАВЬЕВ и все плакали навзрыд. Это из их слез образовался ручеек. - Ты только посмотри, что они сделали с нашим муравейником! - воскликнули 332496 муравьев в один голос. Иохим произнес несколько утешительных слов и вдруг замер. Прямо возле муравейника были сложены крестом две веточки. Ну конечно, это же знак ИКС! Он напомнил огромного паука-крестовика! - Скажите, пожалуйста, - вежливо спросил Иохим, - а давно ли здесь поставили этот знак? - Это... - муравьи вытерли слезы и задумались, - мы этого никогда раньше не видели. Теперь Иохим был убежден, что он на верном пути: таинственный злодей или, вернее, злодеи, прошли здесь ночью. Еще немного он прошел по следам разбойников, но затем потерял их. Он задумался на минуту, а затем попытался идти дальше в том направлении, куда вела дорожка. Чтобы не отклоняться в сторону, он зажмуривал левый глаз, а правым нацеливался чуть выше кончика своего длинного носа. Так он и шел вперед, куда указывал нос. Иохим уже значительно углубился в лес, который становился все гуще и мрачнее, но вдруг через час он очутился перед высокой сосной, показавшейся ему чем-то знакомой. Обломанный сук, а под ним - дупло. Детектив понял, что уже видел эту сосну. Наверное, он сделал круг. А между тем был уже четвертый час дня. Пора возвращаться, ведь ему надо быть дома к шести. На обратном пути он решил заглянуть в лачугу Клыка-Потрошителя. Кто знает, может именно там он обнаружит... Жилье старого волка было хорошо скрыто за густыми елями. Детектив приник ухом к стенке и стал слушать. Он услышал какой-то ритмично повторяющийся звук и сообразил, что Клык-Потрошитель качается в кресле-качалке. Иохим постучал. - Входите, милости просим! - хрипло отозвался хозяин. Детектив переступил порог и увидел Клыка-Потрошителя, который и в самом деле сидел в качалке. Кстати, он вовсе не выглядел грозным Потрошителем. На голове у него был вязаный ночной колпак, а на ногах мягкие шлепанцы с вышивкой. Волк вязал чулок спицами! - Что за гость! - проворчал волк, не переставая работать. - А вы часом не сынишка старого сапожника? - Ну да, конечно, я его сын! - Я тоже в последнее время сделался ремесленником, - сказал Клык-Потрошитель, медленно поднимая чулок. Этот чулок был удивительно длинным. Иохим даже глазами поморгал: не мерещится ли ему такая длина? - Я начал вязать теплые чулки для всех лосят из нашего леса, - продолжал Клык-Потрошитель. - Зимой у них мерзнут ноги! Иохим был глубоко тронут заботливостью бывшего разбойника. Теперь он знал, что Клык-Потрошитель - вполне порядочный волк и не имеет ничего общего с кражами и грабежами.
