Анне Вестли - Маленький подарок Антона
- Я сделаю вид, что ничего не слышу, - сказала бабушка.
- Хорошо, пусть он сидит там, сколько ему заблагорассудится, сказала мама и громко позвала: - Марен, Мартин, Марта, Мадс, Мона, Милли, Мина, Мортен, идите ужинать! Я буду кормить всех, кто не мычит, а кто мычит - ужина не получит!
Дети наперегонки сбежали с лестницы.
- Мама, нам подарили карандаши и ручки! - воскликнула Мона.
- И ластики! - добавила Милли.
- Это Антон! - догадалась бабушка.
- А я в кухонном шкафу нашла новую поварёшку - это, конечно, тоже его подарок, - сказала мама.
В это время в кухню вошёл папа, но он вышел вовсе не из бабушкиной комнаты. Мама и бабушка очень удивились.
- Что же ты зимой через окна лазишь? - заворчала бабушка, которая думала, что папа вылез из окна её комнаты нарочно, чтобы её одурачить.
Папа с удивлением взглянул на неё и покачал головой, видимо не понимая, о чём она говорит.
- А ты неплохо мычишь, - продолжала бабушка.
Глаза у папы от удивления стали совсем круглые.
- Ты бабушке даже не дал прийти в себя после дороги и сразу принялся за свои шутки, - упрекнула его мама. - Если тебе так хочется, можешь мычать здесь, за столом, - мы все тебя послушаем.
- Для вашего удовольствия я готов даже мычать, - улыбнулся папа. Сначала вы услышите самое обычное мычание, оно означает: я стою в хлеву.
И папа замычал во всё горло. За обычным мычанием шло радостное мычание на лугу...
Не успел папа замычать в третий раз, как Марен воскликнула:
- Первый раз слышу эхо у нас на кухне!
- А разве ты не знала, что у нас дом не простой, а с фокусом? спросил папа. - Вот послушайте, я сейчас замычу, а вы молчите. Му-у-у!
"Му-у-у-у!" - раздалось из бабушкиной каморки.
- Действительно, чудесный дом, - сказала мама. - Но такого громкого эха не бывает. Там кто-то есть.
Бабушка с изумлением смотрела на папу:
- Разве это не ты прятался у меня в комнате в каком-то большом ящике? А кто же тогда это был?
- Ничего не понимаю! Какой ящик? - спросил папа.
- Огромный. Он стоит у меня в комнате.
Папа направился к бабушкиной каморке, мама, бабушка и дети - за ним.
Бабушка не ошиблась: у неё в каморке действительно стояло что-то похожее на огромный ящик, а в нём мирно жевала сено настоящая живая корова. Время от времени она негромко мычала.
- Корова! - воскликнула бабушка. - Настоящая, живая! Ах ты моя милая, как же ты сюда попала? Напугали мы тебя, бедненькую?..
- У неё на шее записка, - сказала Мона.
Папа подошёл к корове, погладил её по спине и снял записку. На листке с одной стороны большими буквами было написано: "Большой семье маленький подарок от Антона", а с другой стороны маленькими буквами было написано: "Дорогие папа, мама, бабушка и восемь детей! Все девятнадцать лет, что я жил в Америке, я мечтал о том, как вернусь домой на Рождество и подарю отцу с матерью корову, которую им всегда очень хотелось иметь. Вернувшись в Норвегию, я купил корову и попросил, чтобы её доставили сюда на Рождество. Но оказалось, что мои родители теперь живут в городе и не могут держать корову. А вы так хорошо меня встретили, что я подумал - пусть эта корова останется вам".
- Хотела бы я знать, доил ли кто её сегодня вечером? - спросила бабушка.
Она быстро нашла маленькую скамеечку, ведро, открыла одну стенку ящика, в котором стояла корова, и вошла к ней.
- Роза, моя Розочка, - говорила бабушка и гладила корову по спине и по бокам. - Ты соскучилась? Ты стояла и ждала нас?
- Боже мой, куда же мы её денем? - словно очнулась вдруг мама.
- Я тоже об этом думаю, - сказал папа. - Если бы теперь была весна, мы бы с Хенриком живо соорудили ей какой-нибудь хлев. Но зимой... Зимой строить трудно. Да и денег у нас не осталось. Всё, что было, мы истратили на праздники.
- Значит, вы считаете, что мы не сможем держать корову? - спросила бабушка дрогнувшим голосом.
- Нет, нет, нет! - испугался папа. - Не волнуйся! Уж если нам подарили эту корову, мы сделаем всё, чтобы ей у нас было хорошо. Просто нам до весны придётся держать её в доме.
- Конечно, пусть стоит здесь, а я смогу спать на скамье в кухне, предложила бабушка.
- Не говори глупостей! - отозвался папа. - В твоей комнате она не останется. Смотрите на меня все и отвечайте! Какой комнатой в нашем доме мы пользуемся меньше всего?
- Гостиной! - закричала Милли. - Правда, папа? Мы почти никогда в ней не бываем, потому что на кухне гораздо уютнее!
Мама вздохнула: они действительно почти никогда не пользовались гостиной, но мама ею очень гордилась и каждый день тщательно вытирала в ней пыль.
Папа сразу понял, о чём подумала мама.
- Весной, когда хлев будет готов, я вычищу и отремонтирую гостиную. И ты украсишь её, как тебе захочется. Сейчас мы с Мартином отнесём туда этот ящик, а бабушка отведёт пока корову на кухню. Беги в сарай, Мадс, принеси мне пилу. Как ты её назвала, бабушка, Розой, кажется?
- Да, да. Пусть её зовут Розой, - попросила бабушка.
- Очень хорошо, - сказал папа.
Папа и Мартин унесли ящик в гостиную, а бабушка увела Розу на кухню. Там её увидела Самоварная Труба и подняла страшный шум. Она лаяла, бегала и прыгала вокруг Розы. Бабушка прикрикнула на неё, но Самоварная Труба не унималась. Тогда Роза нагнула голову и фыркнула, как настоящий бык.
Самоварная Труба метнулась стрелой под стол. Она сразу поняла, что с этой коровой шутки плохи.
Роза стояла посреди кухни, ища глазами исчезнувшую Самоварную Трубу. Но вместо неё она увидела много незнакомых интересных предметов. Она высунула длинный язык и лизнула кусок мыла, который лежал на лавке. Потом подняла голову и принялась жевать бахрому от абажура.
- Розина спальня готова! Ведите её сюда! - крикнул папа.
Бабушка отвела Розу в гостиную. Такого прекрасного хлева Роза не видела никогда в жизни. На стенах висели картины, а окна были украшены белыми занавесками.
- Завтра утром детям придётся сходить к Ларсу и спросить, не продаст ли он нам немного сена. А я в городе куплю комбинированных кормов. Голодной ты у нас не будешь, не бойся, - сказал папа Розе.
- Давайте пока никому не говорить, что у нас есть корова, а то как-то неудобно, что мы держим её в доме, - попросила Марен. - Нас в школе засмеют.
- Да, лучше не говорить, - поддержал её Мартин. - А то нас задразнят.
- Можно, я скажу только Уле-Александру? Он никому не проболтается! - попросил Мадс.
- Ему, конечно, можно, ведь он приходит к нам почти каждый день, разрешил папа.
А Роза задумчиво жевала сено и разглядывала портрет отца папиного дедушки, который висел прямо перед ней.
Бабушка сияла. Неужели это правда, что у неё на старости лет вдруг появилась своя собственная корова? Ведь всю жизнь она ходила за чужими коровами. В эту ночь она просыпалась несколько раз, на цыпочках выбегала в гостиную и проверяла, стоит ли там Роза.
ПАПА ЛЕЧИТ ДЕТЕЙ
Ни одной корове на свете не жилось так хорошо, как Розе.
На окнах в гостиной висели занавески и стояли горшки с цветами. Время от времени кто-нибудь из детей приходил в гостиную, убирал в стойле и сыпал в него сухие опилки. Ведь Роза не умела, как Самоварная Труба, проситься на улицу.
Дети по очереди помогали бабушке. По утрам после уборки они становились в кружок и смотрели, как бабушка доит Розу.
- Смотрите, смотрите, - говорила им бабушка, - так и научитесь доить. Если человек не умеет доить, то немногого стоит.
Бабушка пятьдесят лет ходила за коровами, поэтому она знала, что говорит.
Потом дети отправлялись в школу. Но с некоторых пор они перестали любить школу. Если бы Роза стояла в обычном хлеву, как все другие коровы, они бы с радостью рассказали о ней своим школьным товарищам. Но ведь Роза стояла в комнате с занавесками и цветочными горшками. А кроме того, от детей стало пахнуть хлевом.
Мадсу было лучше всех: он учился в одном классе с Уле-Александром, а Уле-Александр уже знал про Розу.
Если кто-нибудь в классе начинал подозрительно принюхиваться, УлеАлександр сразу же говорил о том, что мокрые шерстяные носки почему-то пахнут хлевом.
А мокрых шерстяных носок и варежек в классе было очень много. После каждой перемены мальчики сушили их на батарее.
- Шерсть от овец, она и пахнет овцами, - говорил Уле-Александр.
И все переставали удивляться, почему в классе вдруг запахло хлевом.
Да, Мадсу было легко, а вот Марен и Марте было гораздо хуже.
Марен в этом году начала учиться в гимназии, и, когда девочки в её классе презрительно морщили носы и заговаривали о коровнике, бедная Марен просто не знала, куда ей деваться. Некоторые девочки приходили в класс надушенные, и вот однажды Марен взяла мамины духи и вылила на себя чуть не полфлакона. Но всё равно девочки сидели, сморщив нос, и даже учительница сказала:
- Чем это у нас пахнет в классе?
А Марте было ещё труднее, потому что она очень легко краснела. Когда одна из девочек сказала, что в их классе пахнет хлевом, Марта стала красная как помидор. Хорошо, что у Марты была добрая учительница, которая тут же выручила её:
