Герцель Новогрудский - Дик с 12-й Нижней
Когда наступил перерыв и Бронза включил лампочку под потолком, Мериэн встала, зябко повела плечами:
- Безобразники! Хулиганы!.. Разве это музыка?..
- Но-но, - обиделся Бен за оркестрантов. - Музыка не музыка, а Джонс-Джонс деньги лопатой гребет. Значит, человек дело делает.
Девушка презрительно посмотрела на брата и ничего не ответила.
"Вечно эта Мериэн недовольна, - думал Дик. - Бен прав: перемалывать стекло на музыку и загребать деньги лопатой тоже надо уметь".
В музыке Дик разбирался слабо, а что деньги - главное, он уже понимал.
Радиофильм "Есть повесить на рее!" мальчики смотрели с бабушкой. Мериэн заявила, что с нее хватит чепухи и что телевизор стоит смотреть только тогда, когда хорошую музыку передают или интересные люди выступают. Сказав так, она ушла читать в другую комнату. Бен, обмотав шею ядовито-зеленого цвета шарфом, отправился по своим делам. А миссис Грин, горестно посмотрев ему вслед и тяжело вздохнув, занялась обедом.
Но Мериэн ошиблась: радиофильм ни Дику, ни Майку не показался чепухой. Пираты дрались как черти, прыгали с корабля на корабль, вешали, кололи, резали, стреляли. И их тоже вешали, кололи, резали... А когда не было схваток и пальбы, они пили вино и пригоршнями рассыпали бриллианты перед красавицами. В общем, было даже жалко, что главный пират Роберт Кид так скоро поженился на главной пленнице - маркизе Элен.
Мальчики готовы были сидеть перед телевизором еще хоть два часа. Но картина кончилась, в передачах наступил перерыв. С туманом в голове Дик встал, попрощался и пошел домой.
ТЕЛЕЖКА СТАРЬЕВЩИКА
Пройти по улице надо было шагов тридцать, не больше. И вот надо же! Именно в ту минуту, когда Дик, не застегнув даже куртки, шел из двери в дверь, навстречу ему попался старьевщик с тележкой. Этих старьевщиков в их районе сколько угодно. Они бродят со двора во двор, покупают всякое старье, а еще чаще ведут обменный торг с мальчиками. Мальчишки таскают им бутылки, связки старых газет, рваные ботинки, стоптанные калоши и получают в обмен за это пакетики чуинггама, свистульки, надувные шары, а иногда, если принести что-нибудь хорошее, - даже игрушечный браунинг с пистонами. Многих из старьевщиков Дик знал в лицо; знал, кто пощедрей, а кто скуп; с кем стоит иметь дело, а с кем не стоит.
Но тот старьевщик, которого он встретил сейчас, был из других мест. Во всяком случае, ни у кого из здешних Дик не видел такой красивой тележки на блестящих велосипедных колесах, с навесом от дождя. К навесу был прикреплен колокольчик, который тренькал на ходу. Сам старьевщик тоже выглядел не так, как здешние. Все здешние - старые, небритые, плохо одетые. А этот был средних лет, в хорошем пальто, в не очень мятой и не очень поношенной шляпе. "Из центра, - подумал Дик. - Откуда-нибудь с Парк-авеню. Там даже старьевщики и то богатые".
Подумал и хотел пройти мимо. Что ему до старьевщика, будь тот даже с Парк-авеню?
Шаг, другой, третий... Дик поравнялся с тележкой, скользнул по ней взглядом и... замер на месте. На тележке, среди старых соломенных шляп, скомканных пиджаков, цветастого тряпья, лежала бутылка. Она-то и заставила его забыть обо всем. Повернувшись спиной к дому, Дик, будто привязанный, пошел вслед за старьевщиком.
Глава четвертая. СИНЯЯ БУТЫЛКА.
Бутылки бывают разные: маленькие и большие, круглые и плоские, с горлышком широким и горлышком узким, с горлышком высоким и горлышком низким, прозрачные, чуть зеленоватые, совсем зеленые и, наконец, коричневые; причем коричневых оттенков тоже не сосчитать: есть оттенок слабого чая, есть - чая покрепче, есть - совсем-совсем крепкого. Но и это не всё. Кроме стеклянных, бывают еще бутылки глиняные, фарфоровые, тыквенные, бамбуковые, жестяные для пива, бумажные для молока. Каких-каких только бутылок нет на свете!
В общем, найдись чудак, который вздумал бы собирать бутылки, как другие собирают марки, - туго пришлось бы ему. Для марок при всем их неисчислимом количестве места много не требуется, а чтобы самую захудалую коллекцию бутылок разместить, нужно специальное помещение, с полками от пола до потолка.
У Дика такого помещения не было, поэтому бутылки он не собирал. Да и никто из мальчишек во дворе этим не занимался. Нет смысла: как-никак, старьевщики за две бутылки из-под "кока-кола" дают пакетик жевательной резинки, за бутылку из-под пива Шлица - то же, а за красивую фигурную посудину из-под виски "Четыре розы" - даже два пакетика. Важно только, чтобы посуда была чистой и горлышко без щербинок.
Словом, до сих пор получалось так: если Дик интересовался бутылками, то только для того, чтобы побыстрее сбыть их.
Тем удивительнее выглядело его поведение сейчас: он шел за тележкой старьевщика, он глаз не спускал с поблескивающего на тусклом солнце выпуклого бока бутылки.
Чем же она околдовала его?
Своим цветом, своим видом, своей формой. Бутылка была пиратской. Да, Дик понял это сразу. Ведь всего минут десять - пятнадцать назад он видел в телевизоре, как воевали, веселились, пьянствовали пираты. Вино и виски они черпали кружками из бочек. А ямайский ром был в бутылках - старинных, синих, выпуклых, как луковицы, бутылках с длинными, суживающимися кверху горлышками. Именно из такой пил Роберт Кид, после того как захватил в плен красавицу маркизу Элен.
Все это происходило в радиофильме, все это было похоже на сказку, а тут вдруг - пожалуйста: настоящая пиратская бутылка! Кто знает, может быть, из нее пил сам знаменитый Роберт Кид - гроза морей, главарь морских разбойников Атлантики? И вот теперь она тут, на тележке старьевщика. К ней можно подойти, ее можно потрогать, взять в руки, даже купить...
А старьевщик спокойно катил свою тележку с синим стеклянным сокровищем. Он, наверно, не подозревал, какую ценность везет.
Положим, подозревал. Во всяком случае, стал подозревать с той минуты, как заметил, что рядом с ним бежит вприпрыжку смешной парнишка в кепке, надвинутой на большую, не по плечам, голову, в спортивного вида куртке, в чулках, выглядывающих из-под коротких штанов с напуском. Парнишка упорно бежал рядом. Глазастое лицо его напоминало подсолнечник, поворачивающийся за солнцем. Солнцем была синяя бутылка. Он не отрывал от нее восторженного взгляда.
Старьевщик замедлил шаг.
- Ты что, парень? - спросил он.
- Мистер... - заговорил Дик. - Скажите, пожалуйста, мистер, эта бутылка... вон та, что лежит у вас, - вы ее выменяли, да?
- Как сказать... - неопределенно протянул человек за тележкой. - Что выменял, что купил - разницы нет. А тебе-то что?..
- Нет, я так... - Дик оробел. - Вы ее не продадите, мистер, бутылку эту?
- Продать? - Колокольчик под навесом тележки перестал тренькать. Человек остановил свой экипаж, остановился сам, посмотрел на Дика, на бутылку, снова на Дика. - Продать, парень, можно. На свете нет вещи, которая бы не продавалась. Были бы деньги. За деньги, брат, все можешь купить, хоть Бруклинский мост. Ты как, не приценивался к нему?
Бруклинский мост, соединяющий в Нью-Йорке остров Лонг-Айленд с центром города, Дику был не нужен. Поэтому, не отвечая, он снова затянул:
- Нет. правда, мистер, продайте бутылку.
- Зачем тебе?
Зачем? Странный вопрос. Его мог задать только тот, кто, владея бутылкой, понятия не имеет о том, что она пиратская, что из нее, может быть, сам Роберт Кид пил.
И это счастье, что старьевщик об этом понятия не имеет. Он бы заломил немыслимую цену. А так с ним легче будет сговориться. Не надо быть дураком. Надо уметь молчать. Незачем рассказывать то, что тебе же самому во вред пойдет.
- Знаете, - начал Дик, - я уже давно ищу такую. У мальчика с нашего двора была вроде этой, только я разбил, и мне ее нужно вернуть... А вообще у наших ребят много таких бутылок. Они у нас задешево идут. Только вот у меня нет.
- Ну, это ты, положим, врешь, что много, - сказал старьевщик. - Я в бутылках разбираюсь. Таких у вас нет, да и быть им неоткуда. Не тот район. Это вещь портовая. Она мне в порту попалась.
Услышав про порт, Дик разволновался еще больше. Ну да, конечно, где же быть пиратским бутылкам, как не в порту!
Тянуть дальше не было сил. Дик достал из кармана десять центов, положил на край тележки.
- Мистер, - сказал он умоляющим голосом, - дайм довольно за бутылку, это хорошая цена.
- Ты всегда свои дела так делаешь? - удивился старьевщик. - Кто же за пустую посудину десять центов дает? Отец твой вряд ли в миллионерах ходит, а ты деньги транжиришь. Бить тебя некому.
Сказав так, он взял у Дика дайм и отдал бутылку. Колокольчик снова затренькал. Человек пошел дальше.
А Дик, не помня себя от счастья, побежал домой. В его руках океанской глубиной отсвечивала синяя пиратская бутылка.
Глава пятая. КРЫСЫ НАСТУПАЮТ.
ПОЧЕМУ РАССЕРДИЛАСЬ МА?
Дома Дика ждали крупные неприятности. При других обстоятельствах он сразу почувствовал бы грозу в воздухе: мать, когда он вошел, не заговорила с ним, не посмотрела в его сторону, даже не напомнила о том, что, придя с улицы, следует вытереть ноги. Эти признаки не предвещали ничего хорошего. Но ему было не до них. У него были свои заботы.
