С. Гроув - Золотое снадобье

София зашаталась и стала падать навзничь. У нее как будто разом выдавило из легких весь воздух. Откуда-то из страшного далека доносились удары в дверь и громкий голос, звавший ее по имени. Эррол… София поняла, что так и не долетела до пола. Ее подхватили. Кто? Та странная женщина.

– Как… – прохрипела София, силясь приподнять голову.

– Сейчас все пройдет, – тихо проговорила женщина. – Я отозвала его, и он повиновался. Еще несколько минут, и все будет в порядке.

– София!.. – кричал из-за двери Эррол. – София, ответь!

Девочка спросила слабым голосом:

– Отозвала… что?

– Странника, уже было поселившегося в тебе.

София тряхнула головой. Ей стало легче, но женщина изъяснялась загадками.

– Какого странника?

– Здешние люди называют его моровым поветрием. Заразой.

София так и вскинулась. Голова шла кругом, было страшно.

– Так я… моровое поветрие подхватила?

– Странник прокрался в твою голову несколько часов назад и уже подумывал задержаться, – улыбнулась женщина. – Я его отозвала.

Она огляделась и добавила:

– Их тут полно.

Эррол продолжал молотить в дверь:

– София!..

Девочка кое-как поднялась:

– Это мой друг… Эррол. Вдруг он тоже заболел? Пожалуйста! Ты поможешь ему?

Женщина встала, не говоря ни слова, отодвинула засов и отступила в сторону. Дверь тотчас распахнулась. Эррол выпрыгнул в коридор с мечом наготове. Над его головой с криком вился Сенека.

– Нет!.. – воскликнула София.

Женщина уже прижималась спиной к стене, меч Эррола был у ее горла. София бросилась между ними:

– Она ничего мне не сделала, Эррол! Она ничего мне не сделала!

Эррол не сводил взгляда с незнакомки. Потом медленно опустил меч, но ненамного. Схватил Софию и притянул к себе защитным движением.

– Ты еще кто? – зарычал он на женщину. – Откуда явилась?

Она улыбнулась краешком губ.

– Меня зовут Златопрут, – прозвучал негромкий ответ. – Я пришла с берегов Жуткого моря.

– А сюда как попала? – требовательно спросил Эррол.

Она указала подбородком:

– Я пересекла океан в деревянном гробу…

– Так ты в ящике с растениями лежала? – ахнула София.

– Я увядала, – ответила Златопрут. – Вот уже несколько месяцев. Ты, София, дала мне воду и солнце, а с ними и жизнь. – Она слегка поклонилась. – Я бесконечно благодарна тебе.

София заморгала, не понимая:

– Воду и солнце?..

– Люди Нового Запада слишком мало знают о нас, – ответила Златопрут. – Подозреваю, и ты меня исцелила чисто случайно.

– Значит, ты из Вещих?

– Так вы нас называете.

– Но я думала, в ящике рассада…

Златопрут улыбнулась:

– Ты не так уж и ошибалась.

И показала ладони. Утренний свет едва просачивался в коридор, но София все равно увидела – кожа Златопрут отливала зеленью.

Эррол между тем ослабил хватку, однако ни плеча Софии, ни меча покамест не выпускал.

– Что ты за существо, если питаешься водой и солнечным светом?

Златопрут задумалась, потом сказала:

– У тебя странник прожил дольше. Еще несколько часов, и его присутствие начнет ощущаться.

Обернувшись, София с тревогой уставилась в хмурое лицо сокольничего.

– Он что – тоже? Он болен? – И с надеждой обратилась к Златопрут: – Помоги ему! Пожалуйста!

Эррол вновь вскинул меч:

– О чем это вы?

– Она говорит о болезни! – София обеими руками ухватила его за локоть, заставляя опустить оружие. – Дай ей помочь тебе, Эррол! Она умеет прогонять болезнь! Тут весь дом заражен…

Он фыркнул:

– Я уже два года моровому поветрию противостою. Если уж до сих пор его не подхватил…

– София. Отступи-ка, – спокойно проговорила Вещая.

– А ну стой! – рявкнул Эррол, занося меч.

София шарахнулась в сторону. На раскрытой ладони Златопрут тотчас распустились цветы. Пока Эррол таращил глаза, они испустили пыльцу, облачком повисшую в воздухе.

– Прочь, странник, – тихо и повелительно произнесла Вещая. – Найди себе иную тропу.

Сокольничий, окутанный золотистым туманом, громко чихнул, выронил меч и рухнул врастяжку. София попыталась смягчить падение, но охотник оказался слишком тяжел – оба свалились. Сенека, усевшийся на оконном переплете, неодобрительно заверещал. Эррол снова чихнул.

– Господи милосердный, – пробормотал он и потянулся рукой к голове.

София сидела на полу, прижатая весом его головы и плеч. Удариться в полную силу она ему все-таки не дала.

Вот он затряс головой, открыл глаза. Попробовал сесть и зашарил в поисках меча.

– Только попробуй еще раз осыпать меня своей мерзкой пыльцой, – пригрозил он Вещей. – Этот меч отсечет тебе руку прежде, чем ты успеешь ею взмахнуть!

Златопрут пропустила его угрозы мимо ушей.

– Отсюда нужно уходить, – сказала она, заглядывая в комнаты по сторонам коридора. – Здесь тучи странников, и они беспокойны.

– Отлично, – кивнула София и тоже стала оглядываться. – Как ты, Эррол? Лучше тебе?

Сокольничий, еще сидевший под стеной, дотянулся и ухватил ее за руку:

– Что я тебе говорил насчет доверчивости? Ты же ее только-только встретила…

– Насколько я уловила с тех пор, как пробудилась на севильской улице, – невозмутимо проговорила Златопрут, – София и с тобой только что познакомилась.

Эррол кое-как поднялся и зло уставился на Вещую. Девочка встревоженно смотрела на обоих. Сокольничий был весь как пружина: кулаки сжаты, глаза щелками. Златопрут стояла вроде бы спокойно, опустив руки, но лицо светилось напряжением. Воздух между ними точно вибрировал…

Пока София соображала, как быть, в переднюю дверь гулко забарабанили. Эррол еще круче нахмурился, не сводя глаз с Вещей. Стук продолжался. Когда извне послышались крики, Эррол наконец повернул голову.

– Золотой Крест пожаловал, – сказал он негромко. – Ждите здесь!

И он направился к лестнице, но снаружи зазвучали отрывистые команды. София и Златопрут их не поняли, но увидели, как Эррол замер на месте. Потом обернулся и посмотрел на Софию:

– Они ищут девочку. Чужеземку. Люди видели, как она лежала на улице, потом разговаривала с фонарщиком… Ордену сообщили, что она разносит лапену!

– Как они узнали, где я? – вырвалось у Софии.

– Стукачам золотом платят, вот они и стараются. – Эррол, шлепая босыми ногами, вернулся в спальню. – Собирай вещи, пока дверь не сломали!

София метнулась в свою комнату и стала бросать в сумку все подряд. Переодевать ночную рубашку было некогда; она запихнула одежду в рюкзак и торопливо обулась, потом выскочила за дверь. Эррол стоял полностью одетый, в плаще, при колчане и луке. Он указал Софии в глубину коридора:

– В последней комнате есть черная лестница. Беги во двор, оттуда мы попадем в переулок…

Стук и повелительные выкрики прекратились. Раздался тяжелый удар дерева о дерево.

– Все, бежим! – сказал Эррол.

Бросился в крайнюю комнату справа и понесся по узкой лестнице вниз. София мчалась за ним, Златопрут не отставала. В узком патио валялись деревянные обломки ящика для рассады. Судя по крикам за спиной, люди ордена ворвались в дом. Их шаги уже гремели по комнатам, когда Эррол распахнул калитку в переулок, выпустил своих спутниц и тщательно прикрыл дверцу.

– Теперь бежать нельзя, – предупредил он. – Нужно идти как можно спокойней… – Метнул свирепый взгляд на Вещую и добавил: – Ради всего святого, спрячь ты уже свои руки!..

Златопрут натянула на голову капюшон и вынула из кармана плаща пару длинных коричневых перчаток.

– Возьми Софию за руку, – продолжал сокольничий. – С этой минуты мы – семейство, едущее не восток!

– Да по нам же с первого взгляда видно, что мы не местные, – отчаянно прошептала София.

– А мы тут задерживаться не будем, – сказал Эррол и тоже надвинул капюшон. – Мы двинемся на запад, в Гранаду, и обойдем Темную эпоху с северной стороны.

Эррол Форсайт был с малых лет, еще от родителей, наслышан о фэйри. А дедушка и вовсе верил, что фэйри похитили душу его друга детства, когда они мальчишками забрались на дерево в лесу. Сам Эррол ни одной фэйри отродясь не видал, но в их реальности не сомневался. Примерно так же, как в существовании жителей Россий. Он не встречал ни единого, ну и что?

Шагая рассветными улицами Севильи, Эррол искоса приглядывался к женщине, которая называла себя Вещей. На ней было длинное зеленое облачение и бурый плащ с капюшоном. Ореховые глаза хранили странноватую безмятежность, лицо оставалось невозмутимым… Тонкий нос, крупный волевой рот, выступающие скулы… Кожа на лице, шее, плечах – белая, даже бледная. Но по краям лба, по границе волос, кожа определенно темнела, а длинные темно-русые пряди двигались и вились словно бы по своей воле: во всяком случае, прежде он ничего подобного не встречал. И еще он успел рассмотреть ее руки, прежде чем она натянула перчатки. У запястий кожа отливала безошибочно видимой зеленью, а пальцы вообще были точно свежие кленовые листья.